Николай ГОГОЛЬ
3-й том: «Миллионщик»
В редакцию эта рукопись поступила в слегка подпорченном состоянии. Некоторые страницы обгорели так, что отдельные слова совершенно невозможно было разобрать, и редакция взяла на себя смелость вписать их собственноручно, руководствуясь здравым смыслом. В тексте они выделены курсивом. Остальной текст печатается с некоторыми сокращениями, но без малейших изменений.
Глава 1.
В ворота гостиницы губернского города К. въехали два довольно красивых « Мерседеса», в которых обычно ездят начальники и бандиты , словом, те, кого по нынешним временам называют выбившиеся в люди. В одном из «Мерседесов» (в каком именно неизвестно) сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, но ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод. Въезд его не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным; только два шахтера, протестующие у дверей ВР , сделали кое-какие замечания, относящиеся, впрочем, более к автомобилям, чем к сидевшему в них. «Вишь ты, — сказал один другому, — вон какое колесо! Что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Швейцарию или не доедет?». «Доедет», — отвечал другой. «А в Сан-Франциско- то, я думаю, не доедет?» «В Сан-Франциско не доедет», — отвечал другой.
Разместившись, отобедав и отдохнувши, господин написал на лоскутке бумажки по просьбе трактирного слуги, чин, имя и фамилию для сообщения куда следует, а именно в Центризбирком. На бумажке половой, спускаясь с лестницы, прочитал по слогам следующее: « Гарант конституции , Павел Иванович Чичиков, по своим надобностям».
Весь следующий день посвящен был визитам; приезжий отправился делать визиты всем государственным сановникам. Был с почтением у председателя палаты, который, как оказалось, подобно приезжему, был ни толст, ни тонок собой, имел на шее Анну, и поговаривали даже, что был представлен к звезде. Потом отправился к премьеру , губернаторам, потом был у прокурора, у полицмейстера, у откупщика, у начальника над казенными фабриками… жаль, что несколько трудно упомнить всех сильных мира сего; но довольно сказать, что приезжий оказал необыкновенную деятельность насчет визитов: он явился даже засвидетельствовать почтение инспектору врачебной управы и городскому архитектору. И потом долго еще сидел в «Мерседесе», придумывая, кому бы еще отдать визит, да уж больше в городе не нашлось чиновников.
В разговорах с сими властителями он очень искусно умел польстить каждому. Председателю палаты намекнул как-то вскользь, что в его страну въезжаешь, как будто в рай, крестьянские хозяйства везде процветающие, и что те депутаты , которые выбирают таких мудрых сановников, достойны большой похвалы. Полицмейстеру сказал что-то очень лестное по поводу раскрытия заказных убийств ; а в разговорах с губернаторами и прокурором, которые были еще только статские советники, сказал даже ошибкою два раза: «ваше превосходительство», что им очень понравилось.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими местами, и разговор его приобретал несколько книжные обороты: что он за проведение реформ, что он много испытал на веку своем, претерпел на партийной службе за правду, имел много неприятностей в последней должности, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства как минимум еще на пять лет. Вот все, что узнали в городе об этом новом лице, но вскоре Чичикова все приветствовали как старинного знакомого, на что он раскланивался несколько набок, впрочем, не без приятности.
Тут же познакомился он с весьма обходительным и учтивым помещиком Маниловым. Помещик Манилов очень долго жал ему руку и просил убедительно сделать ему честь своим приездом в его деревню. На что Чичиков с весьма вежливым поклоном и искренним пожатием руки отвечал, что он не только с большой охотой готов это исполнить, но даже почтет это за священный долг.
Глава 2.
Уже почти пять лет приезжий господин жил в городе, разъезжая по вечеринкам и обедам и таким образом проводя, как говорится, очень приятно время. Наконец он решился перенести свои визиты за город и навестить Манилова, которому дал слово.
Может быть, к сему побудила его другая, более существенная причина, дело более серьезное, близшее к сердцу… Но обо все этом читатель узнает постепенно и в свое время.
С громом выехали два « Мерседеса» из-под ворот гостиницы на улицу. Проходивший поп снял шляпу, несколько мальчишек в замаранных рубашках протянули руки, приговаривая: «Барин, подай сиротиньке!»...
— Как вам показался наш город? — спросила Чичикова жена Манилова при встрече.
— Очень хороший город, прекрасный город, — отвечал Чичиков.
— А как вы нашли нашего премьера ? — сказала Манилова.
— Не правда ли, что препочтеннейший и прелюбезнейший человек? — прибавил Манилов.
— Совершенная правда, — сказал Чичиков, — препочтеннейший человек. И как он вошел в свою должность, как понимает ее! Нужно желать побольше таких людей.
— Как он может этак, знаете, принять всякого, наблюсти деликатность в своих поступках, — присовокупил Манилов.
— Очень обходительный и приятный человек, — продолжал Чичиков, — и какой искусник! Я даже никак не мог предполагать этого. Как хорошо вышивает разные домашние узоры! Он мне показывал своей работы кошелек: редкая дама может так искусно вышить.
— А губернаторы , не правда ли, какие это милые люди, — сказал Манилов.
— Очень, очень достойные люди, — отвечал Чичиков.
— Ну, позвольте, а как вам показался полицмейстер? Не правда ли, что очень приятный человек?
— Чрезвычайно приятный, и какой умный, какой начитанный человек! Мы у него проиграли в вист вместе с прокурором и председателем палаты до самых поздних петухов; очень, очень достойный человек. Но позвольте прежде одну просьбу.., — проговорил Чичиков голосом, в котором отдалось какое-то странное или почти странное выражение, и вслед за тем неизвестно отчего оглянулся назад. Манилов тоже неизвестно отчего оглянулся назад. — Как давно вы проводили социологический опрос ?
— Да уж давно; а лучше сказать не припомню.
— Как с того времени много у вас прибавилось протестного электората ?
— А не могу знать; об этом, я полагаю, нужно спросить социолога . Эй, человек! Позови социолога , он должен быть сегодня здесь.
Социолог явился. Это был человек лет под сорок, бривший бороду, ходивший в сюртуке и, по-видимому, проводивший очень спокойную жизнь, потому что лицо его глядело какою-то пухлой полнотою, а желтоватый цвет кожи и маленькие глаза показывали, что он знал слишком хорошо, что такое пуховики и перины. Можно было видеть тотчас, что он совершил свое поприще, как совершают его все господские приказчики: был прежде просто грамотным мальчишкой в доме, потом
сел на американские фонды , сделался сам ключником, а там и социологом . А сделавшись социологом, поступал, разумеется, как все приказчики: водился и кумился с теми, которые на деревне были побогаче.
— Послушай, любезный! Сколько у нас крестьян ушли в протестный электорат , с тех пор как прошли последние выборы ?
— Да как сколько? Многие
протестуют с тех пор, — сказал социолог и при этом икнул, заслонив рот слегка рукою на подобие щитка.
— Да, признаюсь, я сам так думал, — подхватил Манилов, — именно, очень многие протестуют ! Тут он оборотился к Чичикову и прибавил еще: — Точно очень многие.
— А как, например, числом? — спросил Чичиков.
— Да, сколько числом? — подхватил Манилов.
— Да как сказать числом? Ведь неизвестно сколько их стало протестовать, никто не считал.
— Да, именно, — сказал Манилов, обратясь к Чичикову, — я тоже предполагал, большой процент , совсем неизвестно сколько стало протестовать.
— Ты, пожалуйста, — их перечти, — сказал Чичиков, — сделай подробный реестрик всех поименно.
— А для каких причин вам это нужно? — спросил по уходе социолога Манилов.
Этот вопрос казалось затруднил гостя, в его лице показалось какое-то напряженное выражение, от которого он даже покраснел, — напряжение что-то выразить, не совсем покорное словам.
— Я желаю приобрести их голоса .
— Как-с? Извините... Я несколько туг на ухо, мне послышалось престранное слово...
— Я полагаю приобресть голоса протестующих , которые, впрочем, по протоколам значились бы как согласные .
Манилов выронил тут же чубук с трубкою на пол и как разинул рот, так и остался с разинутым ртом в продолжении нескольких минут.
— Мне кажется вы затрудняетесь?.. — заметил Чичиков.
— Я?.. нет, я не то, — сказал Манилов, — но я не могу постичь... извините... я, конечно, не мог получить такого блестящего образования, какое, так сказать, видно во всяком вашем движении. Может быть, здесь... в этом, вами сейчас выраженном изъяснении ... скрыто другое?
— Нет, — подхватил Чичиков, — нет, я разумею предмет таков как есть, то есть те голоса , которые точно «против» . Итак, если нет препятствий, то с богом можно бы приступить к совершению купчей крепости.
— Как на голоса несогласных купчую?
— А, нет! — сказал Чичиков, — мы напишем, что они согласны, как будет стоять в протоколах. Я привык ни в чем не отступать от гражданских законов, хотя за это и претерпел на службе, но уж извините: обязанность для меня дело священное, закон — я немею перед законом.
Последние слова понравились Манилову, но в толк самого дела он все-таки никак не вник:
— Но позвольте доложить, не будет ли это предприятие или, чтоб еще более, так сказать, выразиться, негоция, несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам отечества?
Но Чичиков сказал просто, что подобное предприятие, или негоция, никак не будет несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам отечества.
— Так вы полагаете?..
— Я полагаю, что это будет хорошо, — твердо сказал Чичиков.
***
Глава 8.
Покупки Чичикова сделались предметом разговоров. В городе пошли толки, мнения. Все эти толки и рассуждения произвели, однако ж, самые благоприятные следствия, каких только мог ожидать Чичиков. Именно, пронесли слухи, что он не более, не менее как миллионщик.
Глава 9.
Город был решительно взбунтован; все в нем пришло в брожение, и хоть бы кто-нибудь мог что-нибудь понять.
Что ж за притча, в самом деле, что за притча эти подписи несогласных ? Логики нет никакой в подписях несогласных ; как же покупать подписи несогласных ? И на какие слепые деньги станет он покупать их?
Все поиски, произведенные чиновниками, открыли им только то, что они, наверное, не знают, что такое Чичиков, а что, однако же, Чичиков что-нибудь да должен быть непременно.
Глава 11.
Вы посмеетесь даже от души над Чичиковым, может быть, даже похвалите автора, скажите: «Однако ж кое-что он ловко подметил, должно быть веселого нрава человек!» И после таких слов с удвоившеюся гордостью обратитесь к себе, самодовольная улыбка покажется на вашем лице и вы прибавите: «А ведь должно согласиться, престранные и пресмешные бывают люди в некоторых провинциях, да и подлецы притом немалые!»
А кто из вас полный христианского смирения, углубит вовнутрь собственной души сей тяжелый запрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?»
