Назначение министра здравоохранения, в отличие от многих других чиновников, выглядит логичным и соответствует обещанному новой властью принципу профессионализма. Нейрохирург, профессор, член-корреспондент АМНУ, экс-глава комитета Верховной Рады по вопросам здравоохранения, а ныне «главврач страны» Николай Полищук всегда отличался радикальностью взглядов. Именно из его уст на всевозможных коллегиях звучало больше всего аргументированной критики. Именно он в каждом своем выступлении предлагал принципы решения насущных проблем отрасли. Взгляды министра Николая Полищука остались все такими же энергичными. Он обещает, что уже в этом году каждый увидит «очеловечивание» медицины.
ДЕНЬГИ
— О реформах в здравоохранении говорится уже много лет, но результат до сих пор не ощутим. Когда вас представляли в качестве министра, вы также заявили о реформах. Чем ваши новации будут отличаться от тех, которые проводили ваши предшественники?
— Мы должны сделать так, чтобы каждый ощутил изменения. Хочу в который раз отметить: отрасль здравоохранения должна финансироваться не для отрасли, а для пациента. Сегодня из выделяемых средств 90—93% идет на заработную плату, коммунальные услуги, выплаты, связанные с содержанием помещений. То есть непосредственно пациенту остается максимум 10%. А вот если мы приблизимся хотя бы к Бразилии, где 50% государственного финансирования направляются на лечение, а 50% на содержание отрасли, — изменения действительно будут ощутимы. Приведу один пример. На днях меня посетил руководитель одного из облздравотделов. В его подчинении есть больницы, построенные в советское время и рассчитанные на 300 или даже 700 коек. Из тех 700 коек (заметьте, в сельской местности) только 300 функционируют на 40—50%. И он мне говорит: я не знаю, что делать, у меня не хватает штатов. Штатное расписание у него на 700 человек, а пришел он ко мне с тем, чтобы открыть в области факультет повышения квалификации врачей, — ведь у него их вроде бы не хватает. Конечно, я этого не позволил, как и не позволил вводить в больнице, рассчитанной на 100 пациентов, 5—7 штатных единиц гинекологов вместо двух. Почему? В год у него случается меньше 200 родов. Дежурить должен врач общей практики, который в случае необходимости вызовет узкого специалиста. Для этого необходим всего-навсего мобильный телефон и машина, а не ежемесячное содержание штата врачей, для которых нет работы. Можно еще даже заработать денег, например, сдав в аренду на льготных условиях незаполненный корпус больницы или даже перевести его в жилой фонд для тех же врачей, которые добираются на работу из других сел. Для чего я все это рассказываю? А для того, чтобы было понятно: как малыми силами можно экономить бюджетные средства. Кроме этого, мы планируем внести изменения в законодательство, чтобы стимулировать добровольное медицинское страхование. Работодатели должны быть заинтересованы в здоровье своих сотрудников. Для этого, возможно, понадобится ввести для них льготное налогообложение.
— Идею обязательного социального медицинского страхования вы не поддерживаете?
— Конечно, мы будем готовить базу для того, чтобы оно вступило в действие. Но я не оптимист, то есть не разделяю взгляды тех, кто считает, что именно обязательное социальное медицинское страхование выведет отрасль из кризиса. Как показывает опыт многих стран, оно несет очень большую нагрузку на бюджет. Например, во Франции ежегодные расходы на здравоохранение составляют 134 миллиарда евро. Экономнее будет более эффективно использовать государственные ресурсы. Для этого в Украине необходимо разработать гарантированный базовый уровень медицинской помощи всем слоям населения. А еще — популяризировать добровольное медицинское страхование, которое существенно уменьшает нагрузку на бюджет, и работать в едином медицинском пространстве — без того количества ведомственных учреждений, которое существует сегодня.
— Даже если это и осуществится, на какие бесплатные медицинские услуги сможет рассчитывать пациент?
— Уже сегодня он имеет право на бесплатное обследование и медицинскую помощь при ургентных состояниях. Кроме этого, государством финансируются программы «Детство», «Онкология», «Диабет», «Туберкулез», «ВИЧ/СПИД», проводятся эпидемиологические мероприятия. Это безопасность страны. По мере того как будут увеличиваться бюджетные поступления, мы планируем добавить к этому перечню еще и такие болезни, как эпилепсия, паркинсонизм, разнообразные сердечно-сосудистые патологии. Но подчеркиваю: неотложная помощь должна оказываться бесплатно абсолютно при любой патологии. Конечно, при этом качество медицинских кадров должно приближаться к европейским стандартам.
ЧЕМ БОЛЬШЕ ВРАЧЕЙ, ТЕМ БОЛЬШЕ БОЛЬНЫХ
— Европейский стандарт — это семейная медицина. По экспертным оценкам, при нынешних темпах подготовки институт семейных врачей появится в Украине лет через 20. В свое время вы выступали за то, чтобы ввести на несколько лет мораторий на подготовку некоторых узких специалистов — чтобы ускорить развитие семейной медицины. Собираетесь ли вы это делать?
— Мы будем это делать, но не вводя мораторий. Просто разработаем программы для медицинских вузов таким образом, чтобы все готовились как врачи общей практики. Возможно, пойдем по пути Польши, где выпускник вуза должен проработать врачом общей практики. А на узкую специализацию он идет только тогда, когда на нее есть вакансия. Ведь министерство, исходя из потребностей отрасли, должно быть заказчиком специалистов, а не студент, руководствуясь собственными желаниями, выбирает профессию.
— Но ведь в любом случае больше всего вакансий остается и будет оставаться в сельской местности — ни узкие специалисты, ни общей практики не хотят там работать.
— Их просто нужно поощрить — предоставить, например, льготы, в частности на жилищное кредитование, закупку оборудования. Кроме того, врач в селе может и неплохо зарабатывать. Скажем, как юридическое лицо он заключает контракт с органами власти и общиной об оказании медицинской помощи в нерабочее время (после 20 часов). Люди будут платить по 3—5 гривен, но в сумме врач сможет получать дополнительно несколько тысяч гривен, которые вложит в свое развитие, оборудование, медикаменты.
Сегодня чрезвычайно важно заинтересовать медика в здоровом человеке. А это сможет сделать только семейный врач. Ныне врачи работают на болезнь — чем больше пациентов, тем лучше врачу. Чем больше врачей — тем больше больных. Чем больше узких специалистов — тем больше заболеваний у одного человека. Почему это происходит? А потому, что люди получают деньги за медицинскую услугу. А вот если семейный врач будет удерживать средства первичной медицинской помощи, он будет заинтересован в том, чтобы у него было меньше больных — меньше работы и больше денег остается. Сегодня следует поменять психологию медика, психологию пациента и местных властей. Психологию медика в том, что он должен профилактировать и качественно лечить. Пациент должен беспокоиться о собственном здоровье, а местные власти понять: экономически выгоднее предупредить, чем лечить.
— В последнее время некоторые эксперты, анализируя качество подготовки медицинских кадров, приходят к печальному выводу: вскоре посещать врача может стать опасно. Ведь уровень знаний бывших студентов, в частности «контрактников», не соответствует никаким требованиям. Согласны ли вы с этим?
— Да, это мнение небезосновательно. Сегодня в вузы поступают те, кто даже не усвоил программу средней школы. Мы планируем ввести рейтинговый принцип сдачи экзаменов. Абитуриент будет писать заявление, в котором ничего не будет сказано о том, поступает он на платную или бюджетную форму обучения, как это происходит сейчас. Все на общих основаниях будут сдавать экзамен, и в зависимости от набранных баллов участвовать потом в дальнейших конкурсах, или нет. Государственные (выпускные) экзамены должны быть еще более жесткими. 500—800 вопросов за 6—8 часов, каждый за отдельным столиком. Принимает экзамен комиссия, в составе которой сотрудники Минздрава и профессиональных ассоциаций. Только при условии того, что студент ответил на 75% вопросов, он имеет право продемонстрировать свои практические навыки. Если не вышло — следующая попытка не раньше, чем через год. Тем самым без административных вмешательств мы сократим количество медицинских вузов — скорее, их сократит рынок, ведь сразу будет видно: у кого какие выпускники. Такие радикальные меры просто необходимы: в медицине не может быть любителей.
СЕРВИС И НАЛОГИ
— Каковы сроки реализации этих задач?
— Я думаю, что в следующем году все это начнет работать. Некоторые шаги будут сделаны уже в 2005 году. А именно — обеспечение в полной мере финансирования государственных программ, а также предоставление учреждениям здравоохранения статуса самостоятельных субъектов хозяйствования. Кроме того, в этом году будет существенно увеличено количество семейных врачей, а также разработан гарантированный уровень медицинской помощи при ургентных состояниях.
— Новое правительство заявило о том, что зарплата врачам существенно увеличится. Как вы считаете, это повысит престиж отечественной медицины?
— Нет. Повышение заработной платы даст только то, что медик перестанет чувствовать себя человеком, который не может прожить на заработную плату. Престиж медицинской отрасли повысит наличие конкуренции. Ее же можно создать, если мы будем платить врачу за количество качественно сделанной работы, а не ставку.
— Лейтмотив программы правительства — борьба с коррупцией и детенизация. Медицина в целом и Минздрав в частности, считаются едва ли не самыми коррумпированными в глазах общественного мнения. А по оценкам экспертов, в тени находится еще один бюджет здравоохранения. Гарантируете ли вы позитивные изменения в этом плане?
— Охрана здоровья чрезвычайно сложна — в отличие от многих сфер, она касается абсолютно каждого человека в любом возрасте. Отрасль осталась наиболее консервативной — в рыночные отношения она не вошла. К тому же, нужно учитывать, что сегодня финансирование здравоохранения, мягко говоря, недостаточно, а врач (медсестра) получают зарплату ниже прожиточного минимума. Кое-кто, давая деньги медику, считает, что тем самым помогает ему выжить. Это одно дело. Совсем другое — то, как используют отрасль некоторые чиновники. Но, согласитесь, не может быть островка, который бы не трясло, если трясет все государство. То есть работы много. Повышение зарплаты, конечно, уменьшит взяточничество. Кроме того, необходимо навести порядок в закупке за государственные средства дорогостоящего оборудования и лекарств. Это можно будет сделать только тогда, когда медицинские учреждения будут функционировать как самостоятельные субъекты хозяйствования. Когда перед ними будет стоять задача качественно пролечить определенное количество больных, они будут думать о том, как и что закупить подешевле. Конечно, завтра мы не проснемся в стране, где нет коррупции. Но я думаю, что в ближайшее время в отрасли здравоохранения нам удастся существенно уменьшить ее масштабы.
— А как быть со вторым бюджетом здравоохранения, находящимся в тени?
— Там находится больше, чем бюджет. Но если мы сможем определить стандарты предоставления медицинской помощи, ее гарантированный уровень, развивать хозрасчетную и частную медицину — огромные средства выйдут из тени. Не может быть отделений, где лежат те, кто заплатил, и те, кто нет. В Великобритании, например, есть палаты, где лечится по 6—8 человек, и никто не делает из этого проблемы. Если у человека нет средств, ему должны обеспечить необходимое лечение. Хочешь сервис — должен платить за него.
— Вы заявили, что будете активно развивать отечественную фармацевтическую отрасль. Когда украинские лекарства будут на уровне зарубежных?
— Нескоро. Украина не может производить брендовые препараты — у нас отсутствуют деньги на разработку. Задача максимум — разве что качественные генерики (дешевые аналоги оригинальных лекарств). Это абсолютно реально. Сегодня в стране есть ряд ведущих заводов, которые имеют у себя GMP — стандарты организации производства и контроля качества продукта. Правда, у многих предприятий нет ничего. Но сейчас в Верховной Раде находится законопроект о лекарствах, который регламентирует переход наших заводов на стандарты GMP, а также предусматривает запрет регистрации зарубежных препаратов, не имеющих должной производственной практики. Другими словами, заводы, которые не смогут соответствовать этим требованиям, закроются. А кроме того, мы наведем порядок в вопросах регистрации лекарств. Скажу однозначно: та практика, которая существует сегодня, уже в ближайшее время станет историей.
