Предлагаем вашему вниманию письмо, которое поступило как ответ на вопрос четвертого тура акции «Общественный форум»: «Каков, по вашему мнению, позитивный опыт девяти лет, прожитых нашим обществом в новых исторических условиях?».
Если оценивать украинское общество в динамике, то складывается впечатление, что идет постоянный упадок с переменной скоростью на различных этапах. Но речь идет об опыте. Опыт, полученный на негативном фоне, может быть и позитивным.
Я сделаю попытку проанализировать опыт своего поколения, кажется, он является достаточно показательным и конструктивным.
На заре становления украинской государственности мы были студентами. Господствовала эйфория. Состоялись массовые демонстрации протеста, голодовка студентов. Существовали определенные политические притязания. Хотя на демонстрации мы ходили скорее ради любопытства и поддержки. Тогда все казалось таким понятным и простым. Украина — богатый край, где есть все для процветания. Славная история Киевской Руси — это именно наша история. Причиной всех бед считали российский «вампиризм». Следовательно, нужно отделиться и наступит... долгожданный коммунизм. Такими были стереотипы тогдашнего восприятия.
А далее были первые шаги независимости: сплошной дефицит, гиперинфляция, резкое падение уровня жизни. И Рух не сумел реализовать общественные ожидания. Наряду с экономическими потерями страны был утрачен наш идеализм, дутые надежды, выветрилась эйфория, миновало детство. Исчез фундамент и для патриотического вдохновения. Процесс этот был болезненным, но оправданным и неотвратимым. Этот своеобразный кризис развития — свидетельство внутреннего продвижения, разбивающего иллюзии.
Вместе с тем существовал широкий доступ к новой, ранее запрещенной информации. Вспомните тогдашний книжный бум. Мы находились в состоянии постоянного открытия нового, зачастую новое имело мировоззренческое значение. Мы были увлечены и потрясены. Открыли для себя психоанализ, мысли мировых лидеров (также и украинских), имели возможность познакомиться с зарубежным бытом, с несвойственными для нас отношениями свободных людей. Пусть это было с экрана телевизора, но мы видели это уже без явных посредников. Постоянное ощущение шокирующей новизны сыграло для нас тогда такую же роль, как первая адаптация в окружающем мире для маленьких детей.
Параллельно в обществе наметились деструктивные процессы. Богатство страны осталось без хозяина и раскрадывалось теми, кто был ближе к «кормушкам» еще с советских времен. На классический вопрос: «что делать?» не существовало классического ответа. Не заплатив, как это чаще всего бывает, за свою свободу дорогой цены, народ не умел ее соответственно ценить. Тоска по прошлым понятным и стабильным временам вытащила на свет божий новоиспеченных коммунистов. Нежелание думать, меняться, по-настоящему работать (советское наследие) породило ряд неестественных игр народа с властью. Власть со стороны народа — это те, на кого можно переложить всю вину и остаться невинными, обиженными ягнятами. Народ со стороны власти — это электорат, который легко поддается манипуляциям из-за своего хронического страха перед переменами. Каждый имеет свои дивиденды.
Я проиллюстрировала негативные стороны нашего бытия, чтобы показать, что все это мы, молодые люди, именно так и понимаем или, по крайней мере, чувствуем. Поэтому мы такие аполитичные. Просто — в такие игры не играем. Мы от этого не можем иметь никаких дивидендов. Мы — другие. И это — большой плюс. Не так ли?
Нам трудно. Иногда нестерпимо трудно. Вокруг так много проблем, лжи, неестественного. Сколько же можно жевать одну и ту же жвачку? Некоторые вещи уже давно набили оскомину. А иногда приходится выживать до отупения. Ничего. Разве американским молодым людям сладко в безумной гонке за благосостоянием? А в тихих обеспеченных европейских странах разве не хватает впечатлений, интриги?
Мы воспитаны на контрастах. Контрасты дают возможность сравнивать и поэтому лучше понимать. В общем, мое поколение я бы охарактеризовала как такое, которое способно объективно оценивать и анализировать свое бытие. Вместе с тем присутствует чувство какой-то безысходности. Понимать — этого не достаточно. Большинство действительно интересных, интеллигентных молодых людей, с кем мне приходилось общаться, заражены пессимизмом и находятся в состоянии пассивного ожидания. А я бы их причислила к настоящей элите общества, которая в норме конденсирует в себе его морально-этический и интеллектуальный потенциал. Почему они не могут реализовать свой внутренний ресурс? Экономический фактор здесь играет далеко не последнюю роль. Но и не первую. На первое место я бы поместила тяжелое советское наследие, которое и сейчас реализуется через семью, школу. Наша жизнь слишком прагматичная, даже циничная и становится все более бессмысленной. Очевидно, бал правят не те люди, пользуясь отсутствием конкуренции со стороны настоящей элиты. Последней, считаю, именно прагматизма и не хватает. Не хватает индивидуальности, способности последовательно отстаивать личный интерес, противодействовать манипуляциям, понимания самоценности. Базовым фактором их «жизненной импотенции» я бы назвала чувство вины, которое насаждается с детства. Результатом этого является склонность «клевать» на эмоциональный шантаж и разочарование в собственных силах. В последнее время среди таких людей я наблюдаю определенное раздражение и лихорадочный поиск перемен. За «информационным прорывом» с отставанием во времени следуют личностные трансформации. Это самый больший позитив. Изменения на уровне психологии я считаю особенно значимыми для нашего общества. Все закономерно. Чем больший потенциал содержит в себе человек, тем ему труднее удерживать его в состоянии нереализации. Нетрудно спрогнозировать, где стоит ждать конструктивного прорыва.
В целом в обществе также заметны положительные тенденции. Несмотря ни на что, за эти годы у людей укрепилось чувство хозяина. Люди начинают понимать, что полагаться стоит прежде всего на себя, а не ожидать манны небесной. Жизнь вынудила их быть более ответственными, мобильными, более умело реагировать на внешние изменения. Согласитесь, на сегодняшний день ничто так не окажет влияния на развитие демократии и гражданского общества в Украине, как возможность для народа реализовать свои, когда-то гонимые, мелкособственнические инстинкты. Действительное содействие со стороны власти развитию мелкого и среднего бизнеса способно быстрее изменить менталитет украинцев, чем что-либо другое.
Языковая ситуация у нас тоже не представляется мне безнадежной. В первую очередь снизу, от простых людей, идет искреннее переживание за судьбу языка. Язык, безусловно, — основа духовного возрождения. Поэтому самый маленький позитив в этом смысле является отрадным.
Бесспорно позитивным является то, что в обществе ощущается окончание «процессов брожения». Структурированным его еще не назовешь, но, по крайней мере, оно уже поддается делению на фрагменты. Следовательно, становится возможным научный, углубленный анализ общественных процессов, который дает возможность предпринимать стратегическое планирование и позволяет лучше понять причины имеющихся в наличии проблем. В конце концов, у нас выходит газета «День», и она имеет свою аудиторию.
