Николаевский волонтер Руслан Пересунько никогда не говорит «последний раз», ведь для военных «последним» может быть бой или день, считается, что так можно напророчить беду. Поэтому Руслан рассказал о «крайнем разе», когда ездил к украинским военнослужащим в зону проведения АТО, а также о том, как они с единомышленниками «одевали» воинов первой волны мобилизации и какие потребности у военных сегодня.
— Когда вы начали помогать армии и что именно требовали бойцы, отправленные в зону проведения АТО?
— С марта 2014 года. Когда 79-я десантно-штурмовая бригада отправилась на Чонгар, мы собрали посылки от родных и детские рисунки. В конце марта я поехал вместе с другими волонтерами на передовую, тогда там стоял 1-й батальон 79-й бригады. Сначала мы везли продукты питания и одежду, тогда они были жизненно необходимы. Также ребятам нужны были аккумуляторы, наколенники, налокотники, тактические очки, военные шлемы и каски. В 2014 солдаты ничего не могли самостоятельно себе приобрести. Война пришла неожиданно, и ребята совсем не были готовы.
— Что сейчас необходимо военным?
— В 2014 году ребята воевали «в шлепанцах», не всем повезло получить берцы, а у тех, кто получил, иногда обувь рвалась после первого же дождя. Сейчас Министерство обороны серьезно обеспечивает военнослужащих одеждой. Сегодня волонтерам значительно лучше работать, ведь теперь мы можем иногда передавать бойцам маскировочные сетки или что-то вкусненькое от родственников. Иногда приходится искать, например, маленькие или, наоборот, большие размеры одежды. Недавно пытались закупать защитные очки по меньшей цене, чем 100 долларов, как продают в Украине. Удается купить по 25—30 долларов. Это большая экономия! Когда я был на передовой в крайний раз, один из солдат в бою потерял защитные очки, и отдал ему свои. Это война, всегда есть какие-то непредсказуемые обстоятельства.
— Какие настроения в армейской среде были тогда и сейчас?
— Мне кажется, тогда был определенный страх, может, военные этого не признают, но была растерянность. Люди просто не знали, что такое война, как действовать. Ведь солдаты должны были стрелять и уничтожать врага. Ребята относились к этому как к убийству, а теперь они уверены, что таким образом защищают своих земляков. У них другие психологические подходы. Это очень трудно, поэтому военные, находясь там, поддерживают друг друга.
— Чувствуете усталость от волонтерской деятельности или, наоборот, хочется еще больше сделать, ведь сейчас стало значительно меньше людей, которые хотели бы безвозмездно оказывать помощь военным?
— Очень тяжело принимать помощь от пенсионеров, которые заработают около тысячи гривен и отдают 200—300 гривен в помощь ВСУ. После увиденных нами е-деклараций это воспринимается особенно болезненно. А еще пожилым людям нужно оплатить коммунальные услуги, но они выбирают сэкономить не на армии, а на хлебе, который, возможно, не смогут купить. Люди не столько устали от предоставления помощи, сколько просто стали беднее. То, что происходит в стране, негативно влияет на людей.
За все время, которое мы с единомышленниками уделяем помощи военным, к нам приобщились сотни людей. Со мной работает еще около 10 человек, но мы не можем обеспечить необходимыми вещами всю армию, поэтому еще остались люди, которые неутомимо предлагают свою помощь в формировании гуманитарного груза. В 2014 году волонтерство было модным трендом. О «модниках» писали в глянцах и социальных сетях, но сейчас остались те, кто понимает, что война — это тяжелый труд.
Например, мне лично морально тяжело работать с раненными бойцами, потому этим занимается сильный пол — женщины. В последнее время очень тяжело переношу похороны военных, особенно тех, кого знал. В 2014 году мы все думали, что они бессмертны.
— Сколько на вашем счету поездок на фронт?
— Ориентировочно 15 поездок. Каждый раз, когда мы приезжаем на передовую, всегда видим в Широкином дом, на крыше которого реет желто-голубой флаг. Этот дом российские наемники уже который год пытаются уничтожить. Дом уже почти разбит, но флаг так и остается неповрежденным. Мне кажется, это символизирует несокрушимость характера как украинских военных, так и страны в целом.
— Что подтолкнуло вас заняться волонтерской деятельностью?
— Во-первых, волонтерскую помощь военнослужащим предоставляли мои родственники и друзья. Поэтому я решил, что нельзя оставаться в стороне. Во-вторых, на передовой служили очень хорошие мои знакомые. И я понимал, что нужно помогать, особенно когда увидел состояние ВСУ. Я осознавал, что наша помощь — это хотя бы одна спасенная жизнь. Хочется, чтобы в Украине было счастье и добро, и очень хочется это приблизить. Кстати, мы поехали впервые в зону проведения АТО, когда еще не была объявлена первая волна мобилизации. Просто решили поехать разведать обстановку.
Мы помогаем военным ВСУ, которые находятся на фронте. Если военнослужащие — это государство, значит, мы помогаем государству. Не могу назвать это сотрудничеством, потому что договоренностей нет ни устных, ни письменных. Мы не просим ничего. Кроме улыбок военных, нам ничего больше не нужно.
