8 июля Петр Порошенко встретился с украинскими военными в освобожденном от террористов Славянске. После встречи Президент сообщил, что его первый заместитель вместе с вновь назначенным главой Укроборонпрома, представителями Генерального штаба, заместителями министра обороны и представителями МВД «провели совещание, где подготовят изменения в государственный оборонный заказ».
«Не будет больше траты миллиардов народных средств, средств налогоплательщиков на никому не нужные научные программы, которые служили только элементом разворовывания. Сегодня украинское производство будет загружено системами высокоточного оружия, украинскими беспилотниками, всем, в чем нуждается украинская армия — начиная от бронежилетов и заканчивая тепловизорами», — отметил Президент.
Такая формулировка, разумеется, правильного решения вызвала изумление в научных кругах. В частности, украинский ученый, физик-теоретик, академик НАН Украины, доктор физико-математических наук Вадим Михайлович Локтев, который в настоящее время заведует кафедрой теоретической и общей физики физико-математического факультета Национального технического университета Украины «Киевский политехнический институт», написал открытое письмо Президенту Украины Петру Порошенко и другим высшим руководителям государства.
«В мире уже несколько лет бурлит финансово-экономический кризис, окончательно укротить который пока еще не в состоянии ни одна страна, и наша — не исключение. Не исключено, что кризис еще будет иметь новый виток. При этом наша страна страдает не только от кризиса, но и от жестокой и ничем не оправданной агрессии России. Мы — украинские ученые — это понимаем и глубоко переживаем, желая, будьте уверены, помочь нашей стране. В то же время, мы глубоко обеспокоены Вашим, Петр Алексеевич, недавним высказываниям, что «не будет больше траты миллиардов народных средств, средств налогоплательщиков на никому не нужные научные программы, которые служили только элементом разворовывания», — пишет ученый.
«День» публикует это письмо без изменений, поскольку в нем идет речь о ряде важных проблем украинской науки, на которые сегодня стоит обратить безотлагательное внимание.
Подобное обвинение трудно воспринять. Во-первых, если любая программа действительно научная, то она не может быть никому не нужной — как минимум, она обогащает новыми знаниями, а это немало. Во-вторых, если имеет место разворовывание, то это дело прокуратуры, которая должна вынести соответствующий вердикт. В-третьих, сознаюсь, трудно понять, чем вообще вызваны такие общие слова о науке, а, следовательно — и научных работниках.
Но меня побуждает обратиться к высшим руководителям нашего государства другая причина — общая ситуация в научной сфере Украины, что опасно, как мне кажется, выпала с их поля зрения. Теперь, когда около 70% мирового рынка товаров базируется на новых знаниях, пренебрежение к этой отрасли может дорого нам обойтись. Анализ свидетельствует: кризис задел разные страны, но многие из них в борьбе с ним и его последствиями делают ставку именно на науку. В частности, такой выбор сделали США, Япония, многие страны ЕС. Допускаю, что вы, главы нашего государства, также хотели бы услышать определенные рекомендации со стороны научных организаций и, в первую очередь, НАН Украины. Она же ждет несколько другого, а именно: когда же государственные органы обратят настоящее внимание на такой важный фактор развития любой страны, которым является уровень ее науки. Ввиду этих ожиданий, а также после предания огласке очередных, не очень утешительных, цифр бюджета на 2015 год и секвестра на текущий я счел необходимым еще раз поднять вопрос о кризисном состоянии, в котором находится научно-технический сектор Украины.
Правда, идет речь о другом кризисе — кризисе, который начал развиваться несколько раньше и продолжает углубляться, охватив и фундаментальную, и прикладную науку. Для выхода из этого кризиса вы как лидеры нашей страны должны проявить твердую политическую волю и принять энергичные и целеустремленные меры, чтобы спасти и сохранить то ценное, что создано добросовестным трудом многих поколений наших ученых, которые, без всяких преувеличений, создали первоклассную науку. Общеизвестно, что еще до недавнего времени она выдерживала конкуренцию с наукой таких стран, как Англия, Германия, Франция, а если и уступала, то только науке супердержав, которыми являются США и Россия и к которым стремительно приобщается Китай. При этом мы держались на достойном уровне во многих естественных и технических направлениях, тратя на порядок меньше средств.
«ГОДОВОЙ БЮДЖЕТ НАН УКРАИНЫ УСТУПАЕТ БЮДЖЕТУ СРЕДНЕГО АМЕРИКАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА»
Истоки нашего научного кризиса идут с начала 1990-х, когда часть ассигнований на гражданскую научную сферу была обвально сокращена в разы от характерного для советских времен среднемирового уровня — около 2% ВНП — до меньше чем 0,5% (стабильно около 0,4% в последнее десятилетие). Более того, вся история за годы независимости свидетельствует, что научная и образовательная отрасли, к сожалению, изъяты из списка жизненно необходимых для нашего государства, потому сокращение финансирования на них считается нормой, особенно теперь, когда мир действительно охватил тяжелый кризис. Причем, подобное отношение к науке (не без «помощи» государственных органов) возникло намного раньше, когда под лозунгами кратковременности переходного периода и на основе ошибочного тезиса об излишней технократичности нашего общества и нехватки в нем гуманистических, а также патриотических начал наука прекратила играть роль стратегического приоритета, а государство отстранилось от попечения научной сферой. С другой стороны, среди научно-образовательного сообщества не нашлось личностей, которые бы смогли доказать противоположное, наладили бы конструктивный публичный диалог, чтобы кормчие государства поняли губительность подобного самоустранения.
В итоге, можно констатировать: ни одна отрасль Украины не испытала таких разрушительных последствий. Сегодня мы в процентах ВНП тратим на научную сферу меньше, чем такие недавно относительно слабо развитые в научном отношении страны, как Испания, Республика Корея, Португалия, и абсолютно — как Бразилия, Индия, Австралия, Польша, Иран и другие. В целом годовой бюджет НАН Украины составляет немногим больше 2 млрд. гривен, или равняется около $200 млн., что уступает бюджету среднего американского университета. Понесли потери мощные и всемирно-известные научные школы, постепенно деградируют даже элитные НИИ, происходит распад научной инфраструктуры. Невзирая на определенное содействие со стороны правительства, непрестанно стареет материально-техническая база. Уровень заработной платы в науке остается унизительным, так что у молодежи нет стимулов заниматься ею, а тем более он не отвечает знаниям, квалификации и сложной работе, осуществляемой учеными.
В то же время, мировая практика демонстрирует: для нормального функционирования науки средняя зарплата в этой отрасли должна превышать среднюю по стране в 2-2,5 раза (в советские времена было именно так). Стоит также напомнить, что страны ЕС, куда мы так стремимся и уже, слава Богу, и Вам, господин Президент, подписали Соглашение об Ассоциации, должны согласно Лиссабонской конвенции финансировать научный сектор в объеме 3% ВВП, то есть где-то в 7—8 раз больше, чем это делаем мы. Огромные средства под лозунгами необходимости поднять военный сектор начала вкладывать в науку Россия, где, между тем, средняя зарплата научных работников в последние годы выросла втрое. Мы же опасно торопимся, хотя наша армия также требует не меньших вливаний.
«ГОСУДАРСТВО ВКЛАДЫВАЕТ БОЛЬШИЕ СРЕДСТВА В ПОДГОТОВКУ СПЕЦИАЛИСТОВ, А ПОТОМ ОНИ ЕМУ НЕ НУЖНЫ»
Отмеченные обстоятельства обусловили появление такого очень унизительного для нас явления как интенсивный «отток мозгов». В принципе, это характерно для всех развитых стран, но такого количества желающих, как у нас, — только для стран так называемого третьего мира. Из собственного опыта преподавателя технического университета могу оценить, что приблизительно 70—80% выпускников естественных факультетов вообще не собираются работать по специальности и выражают желание попробовать себя в бизнесе или политике, и они потеряны для научной деятельности. Остальные, еще хуже того, надеются работать по специальности, но не в Украине, то есть, потеряны для нашей науки. Последнее присущее также выпускникам аспирантуры и относительно молодым, но уже квалифицированным специалистам. Как результат, имеем статистику, согласно которой сегодня значительная часть докторов наук и почти половина кандидатов — люди пенсионного возраста, а средний возраст в подавляющем большинстве институтов приближается до 55 лет. Пополнение, которое приходит в НАН Украины после университетов или аспирантуры, не в состоянии компенсировать старение ее личного состава.
Вообще сложилась парадоксальная ситуация: государство вкладывает довольно большие средства в подготовку молодых специалистов, а потом оказывается, что они ему не нужны. Нет, формально вакансии для них есть, но стипендии аспирантов или зарплаты смехотворны, если не сказать позорные, надежды на собственное жилье нет, современного оборудования маловато, участие в международных конференциях — призрачно. Научную молодежь буквально выталкивают за границу. Ситуация ухудшается и в том, что уважение к работе ученых и понимание роли науки в прогрессе страны в украинском обществе дошли практически до нуля, и это также не в последнюю очередь связано с их низким социальным статусом.
«ИСЧЕЗНОВЕНИЕ НАУЧНЫХ ШКОЛ ПРОИСХОДИТ БЫСТРО И ПРАКТИЧЕСКИ НЕОБРАТИМО»
На мой взгляд, главная причина подобного положения заключается в том, что принятые в 1991—1992 гг. буквально шоковые мероприятия по недопустимому сокращению государственной поддержки науки были несоизмеримыми в сравнении со «скоростью» возможности НАН Украины адаптироваться к новым условиям существования в стихийно возникшей рыночной среде. Я уже не говорю о том, что фундаментальная наука — основное(!) назначение академии — вообще не является и не может быть прибыльной, а следовательно рыночной отраслью, потому что работает на перспективу, иногда достаточно далекую.
И вообще, в современном мире развитие стран уже не диктуется их природными ресурсами, и мы видим много стран (Японию, Сингапур, Францию, Великобританию, ФРГ, Скандинавские страны), чей достаток в значительной степени держится на научно-технологической отрасли, а ее слабость порождает нищету там, где такие ресурсы даже в избытке — страны Африки и Центральной Америки, Ближнего Востока. В Украине сохранение науки и образования имеет принципиальное значение, поскольку высокий их уровень всегда был присущ нашему народу. Ресурсами природа нас также не обделила, но, на мой взгляд, именно науки (в первую очередь, естественные — физика, химия, биология вместе с генетикой, материаловедением и др.) могли бы и должны были бы стать главными рычагами нашего экономического возрождения, включая обеспечение политической стабильности и социального прогресса. Могу ошибаться, однако не исключаю, что цивилизационное продвижение, которое опирается на высокоразвитые науку, образование и культуру, могло бы даже стать неотъемлемой составляющей нашей национальной идеи.
Вспомним историю. Она учит, что именно в периоды социально-экономических потрясений принимались нетрадиционные меры по организации или сохранению науки и образования. Например, в период северных войн император Петр І создал Российскую академию; во время Французской революции Наполеон Бонапарт основал принципиально новое, до сих пор являющееся чрезвычайно престижным, учебное заведение Эколь Политехник; в самые тяжелые времена Гражданской войны гетман Павел Скоропадский подписал Указ о создании Академии наук в УНР; а во время Второй мировой войны Академия наук СССР была полностью эвакуирована на восток вместе с важнейшими для страны оборонными заводами. Хрестоматийный пример: именно тогда Евгений Оскарович Патон смог изобрести автоматическую сварку корпусов танков, которая значительно ускорила победу, чем мы все гордимся. Более того, финансирование науки в СССР во время войны выросло на 30%, а сразу после нее — в три-четыре раза. В те же годы немецкое руководство из недальновидных соображений экономии средств не поддержало своих физиков, тем самым, к счастью, потеряло возможность создать атомную бомбу раньше американцев. Еще одним следствием непонимания важности этого сектора для государства стала потеря Германией мирового лидерства в науке, которое они не могут возобновить в течение уже семи десятилетий, невзирая на активные финансовые усилия. Примечательно, что уровень своего экономического потенциала немцы вернули достаточно скоро. Стало очевидно, что исчезновение научных школ происходит быстро и практически необратимо, а вот их появление требует трех-четырех новых поколений и длительной организационной работы.
«НЕ ХВАТАЕТ ЗАКОНОТВОРЧЕСКИХ АКТОВ, КОТОРЫЕ ПОВЫСИЛИ БЫ НАШ НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ»
Отечественная наука в годы независимости почувствовала серьезные вызовы, которые поставили ее на грань выживания. Но академии повезло, что она имеет такого руководителя, как Борис Евгеньевич Патон. Ее «корабль» выдержал финансовые штормы и удержался на плаву, продемонстрировав поразительную жизнестойкость. Президиум НАН Украины смог в рамках возможного выработать эффективные меры для сохранения коллективов институтов и приспособления их к новым реалиям. В частности, научная сфера стала более открытой для общества и намного более демократичной, укрепились связи с зарубежными коллегами и международное сотрудничество, уменьшилось администрирование и отошло в прошлое идеологическое давление на научных работников. Выросло количество источников конкурсного финансирования, которое, действительно, остается крайне недостаточным, появились селективные методы поддержки и выдающихся ученых, и особенно молодых, КМ утвердил (хотя и очень ограниченный) перечень государственных научных программ. Следует признать: интерес государственных органов к состоянию науки явно недостаточный. Трудно вспомнить, когда эти вопросы серьезно рассматривались КМ, ВР или СНБО Украины. Нет соответствующих решений, касающихся не мероприятий по выживанию, а стабильного существования науки, выхода ее на новый уровень, соответствующий современному, оценки перспектив. Иными словами, отсутствуют шаги по усилению в первую очередь фундаментальной науки, которые, невзирая на тот же кризис, демонстрирует миру руководство многих передовых стран, резко увеличивая расходы на науку. У нас же НАН Украины не только недополучает, а еще и выведена из перечня главных распорядителей средств, что лишний раз демонстрирует отношение к ней со стороны государственных структур.
Я же считаю, что первым мероприятием могло бы быть предоставление защищенности процентам статьи бюджета, определенной законом о науке Украины. Но более-менее достойное будущее отечественной науки зависит не столько от бюджетных вливаний, сколько от спроса на результаты научно-исследовательских и прикладных разработок со стороны как государственного, так и частного промышленного секторов. В настоящий момент, когда почти все предприятия имеют владельцев, чувствуется несовершенство нашего законодательства, не работающего над созданием привлекательных условий для бизнеса, который хотел бы инвестировать научно-техническую и инновационную деятельность. Не хватает нетривиальных законотворческих актов, которые позволили бы повысить наш научно-производственный потенциал. Наоборот, поощряются налогообложение, приватизация, торговля, импорт-экспорт, но отсутствуют преференции для высокотехнологического бизнеса, критического для развития науки и техники. Возможно, в разработке соответствующих законов заключается глубинный смысл существования ВР?
«ОСТАВЛЯТЬ АРМИЮ БЕЗ НАУЧНОГО СОПРОВОЖДЕНИЯ КРАЙНЕ ОПАСНО»
Стимулируя предпринимателей к перевооружению собственных производств на новые технологии, наша страна могла бы получить неплохие перспективы и в отрасли электронной техники, и в информационных технологиях, и в сфере наноиндустрии, которые быстро развиваются. Все это мы не имеем права проспать. Для этого необходима продуманная государственная стратегия, которая учитывает и таможенные, и налоговые льготы для экспорта научно-технологических изделий. Всем нам необходимо твердо осознать: есть вещи, без которых страна неминуемо оказывается среди «третьих» стран, — это собственные электроника и компьютерные технологии, медицина и обеспечение армии, без чего никакие инновационные прорывы невозможны.
Иногда можно услышать: некоторые направления у нас плохо развиты, потому нужно любым способом зарабатывать деньги, на которые покупать необходимые технологии. Это глубоко ошибочное утверждение — никто не продаст технологии, которые имеют, скажем, отношение к безопасности. Яркое свидетельство: в СССР (в частности в Харькове!) в 30-е годы прошлого века изучались чисто фундаментальные вопросы строения ядра, которые многим чиновникам казались оторванными от реальной жизни и неотложных потребностей рядового гражданина. Если бы эти работы были прикрыты из-за прекращения финансирования, понятно, к чему бы это привело. И теперь, вследствие кризиса, мы слышим предложения относительно уменьшения поддержки науки (в том числе по причине существенного сокращения количества государственных программ или, что еще хуже, их запрещения), хотя — пожалуйста, проверьте — на Западе прямо противоположный подход. Прошу прощения, но вынужден допустить факт невысокой компетентности ваших советников по науке, которым мог бы напомнить знаменитое высказывание: «Это больше, чем преступление, это — ошибка». Неужели непонятно, что невозможно удержаться среди передовых государств (уже не говоря о такой желанной «двадцатке»), выделяя на науку в 30—50 раз меньшие средства? Кроме того, подобная финансовая политика противоречит провозглашенному ныне курсу на инновационное развитие страны, где интеллектуальное обогащение нации продолжает считаться чем-то таким, чем можно пренебрегать в сложные времена.
Даже в такие, которые сегодня переживает Украина, поступать подобным образом — недальновидно. А оставлять армию без научного сопровождения вообще крайне опасно. Уверен, что большинство моих коллег решительно с этим согласиться не могут.
Итак, проблем немало, и изменить ситуацию к лучшему можно лишь путем принятия конкретных решений при вашем непосредственном вмешательстве. Не хотел бы вспоминать героев святой Небесной Сотни, но разве они отдали свои жизни за то, чтобы Украина отставала от субъектов международного права без уважения к себе, если ее научная сфера будет оставаться в отсталом состоянии?
Можно было бы высказываться и по другим вопросам, в частности организационным, но мне кажется, не они сейчас главные. И еще: взгляд, который изложен выше и вызван словами Президента Украины, приведенными в начале этого письма, отображает собственное мнение автора и, конечно, не может претендовать на едино верный. Дискуссия по этому поводу была бы, считаю, очень полезной.
