Вы слышали о независимой Швейцарии? Нет? А о независимом Монако или Гондурасе? Странно. Я также не слышал... Но вот беру газету, включаю телевизор или слушаю по радио выступление кого-то из политиков и везде: «незалежна Україна», «наша незалежна держава», просто «незалежність».
Но оставим Гондурас, он на том краю света, а вот Швейцарию жаль. И Германию тоже... и вообще — всю Европу. Нет у них того, что у нас на каждом шагу, то есть — на каждом слове.
А, может, наоборот? Может, мы вынуждены каждый раз сами себя в чем-то убеждать? Может, нам для полного счастья нужно, чтобы чего-то недоставало, чтобы, как при социализме, все время бороться: за урожай, за пятилетку, а теперь с «внутренним голосом», который ставит под сомнение эту самую независимость?
Дело намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд, потому что слова, как и все в мире, от неосторожного и очень частого применения блекнут, стареют, становятся эмоционально бессильными.
В тех редких случаях, когда выносят военное знамя, люди внутреннее подтягиваются, ощущают какую-то торжественность, душевный подъем. А если с этим знаменем старшина станет каждый день выводить солдат на строевую подготовку, то им при случае можно будет уже и сапоги вытереть.
Поэтому и святые слова нужно употреблять осторожнее.
А возьмем такое понятие как «национальный»... У нас это и университет, и опера, банк, академия, агентство, союз, и — что угодно. Была даже гвардия, но ее упразднили. Такое впечатление, что уже утеряна разница между национальным и государственным. Но ведь это различные понятия. Нация имеет конкретное название. Если в национальном банке, говорят, среди сотрудников есть и евреи, и русские...да и обслуживает он разные, скажем так, этносы, то какой же именно нации он принадлежит? Если бы это был Центральный, или Главный, или Государственный банк Украины — другое дело. Украина наше государство, я ее гражданин, и к какой бы нации не принадлежал, должен считать этот банк своим. То же самое касается оперы, академии, учебных заведений и тому подобное.
Если в названиях всех вышеупомянутых и множества других учреждений под словом «национальный» имеется в виду... так называемая — главная нация, то миллионы других граждан должны воспринимать эти структуры, как не совсем свои. А поднимать страну с колен, возрождать ее экономику, культуру, науку до уровня европейских государств можно только общими усилиями всех граждан. Как сказал один из героев Андрея Платонова: «Без одного человека народ не полный».
Не может не удивлять желание некоторых наших «достойников» все более-менее заметные явления в стране рассматривать, так сказать, под мононациональным углом. Один из таких, выступая в Союзе писателей, предлагал закрыть музей М. Булгакова. Не закрыли. А вот улицу Репина переименовали. Я не знаю, кто из современных деятелей сделал больше для национального самоутверждения украинцев, чем Илья Ефимович. Не говорю уже о его всемирно известных картинах «Вечорниці» или «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» — чего стоит его богатейший этнографический поиск относительно запорожского казачества!
Если под вышеупомянутым углом рассматривать наследие, которое приняло наше молодое государство, то куда деть Сергея Королева, Олега Антонова, Виктора Глушкова, или того же Олега Борисова, который оставил нам бессмертного киногероя Голохвастова. Можно привести еще сотни и сотни имен, вплоть до самого молодого чемпиона мира по шахматам Руслана Пономарева.
К этой же теме можно прибавить... назовем его так — синдром Змея Горыныча. Помните его извечную озабоченность: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» Непонятно, почему некоторые псевдопатриоты или просто люди неосведомленные, пытаются во что бы то ни стало забыть, откреститься от того, что праматерь нашего молодого государства — Древняя Русь. Ведь по крови украинцы ближе к тем древним русам, чем россияне. Русы как самостоятельный этнос известны авторам шестого (!) века, но еще в десятом веке хронисты тех времен четко отличали русов от славян. Русы брили чело, оставляя на темени косицу, а славяне стриглись «под горшок», русы обитали в военных поселениях и питались военной добычей, часть которой продавали хазарским евреям, а славяне были типичными хлебопашцами, занимались животноводством и земледелием. И только где-то на рубеже тысячелетий эти два народа создали новый этнос, при чем название ему досталось от русов, а что касается речи, то победила культура хлебопашцев, более высокая, чем культура воинов. Но некоторые традиции тех русов скорее были восприняты запорожскими казаками, чем московским боярским войском.
Это кратко относительно истории вопроса. Поэтому удивляет, когда некоторые люди, вспоминая древнюю Русь, каждый раз прибавляют «Украина». Скажем, недавно состоялись торжества возле памятника князю Владимиру. В сообщениях об этом авторы добавляют: «который крестил Русь-Украину».
Ну, не было тогда Украины! Этим словом в прошлые века называли пограничные земли, которые находились далеко от культурных, политических центров. Была, например, Польская Украина, которая совсем не имела отношения к Польше. Так называли земли Московского государства, которые граничили с Диким полем — это современные Курск, Орел. Вообще, название «Украина» впервые встречается через полтора века после крещения Руси — в Ипатьевской летописи. Переяслав, Чернигов, Новгород-Сиверский считались украинскими городами Киевской Руси. Киев в этом перечне никогда не стоял, он был центром. В тринадцатом веке даже московские земли, все пространство между Окой и верхней Волгой носили название «Украйна Залесская».
А что касается общего названия территории нашей страны, то она называлась Русью еще и во времена Богдана Хмельницкого. В своих переговорах с Москвой он просил «помогать казакам и взять под свою оборону их и всю Русь».
Может, Хмель так называл свою родину, чтобы угодить московскому царю? Нет, его писарь Выговский, став гетманом, просил польского короля, как пишет М. Грушевский, взять под свою власть «осібно автономне тіло — велике князівство Руське». И далее: «Головою вел. кн. Руського буде гетьман», которого будет утверждать польский король из числа кандидатов, предложенных казаками.
Поэтому мы прямые наследники Древней Руси, ее великой культуры, обычаев, даже названия. Ведь «Киев — мать городов русских», а Киевско-Печерская лавра — духовный источник всех восточных славян.
Древняя Русь умерла как этнос, но она дала жизнь новым нациям — современным украинцам, белорусам, русским. Последние — те, что живут в современной Украине — во многих местностях составляют ее коренное население, как татары в Крыму, греки в Приазовье, венгры в Закарпатье, и каждый делает свой неповторимый вклад в государственную сокровищницу культуры, науки, искусства.
Автор осознает, что есть определенные вещи, о которых следует говорить осторожно, чтобы не задеть глубокие, весьма потаенные и тонкие чувства людей. Поэтому позволю себе воспользоваться историческими примерами, которые помогут понять некоторые современные явления. Мое поколение помнит шумную кампанию борьбы с космополитизмом, которую проводили коммунистические идеологи. Партия нам внушала, что паровоз впервые построил не Стефенсон, а братья Черепановы, радиоприемник — Попов, а не Маркони, даже была лампочка Ильича, а не Эдисона. Пересолили. Сразу пошли анекдоты, что наши карлики выше, а советский паралич — самый прогрессивный паралич в мире.
Мы также помним, что к 100-летию со дня рождения Ленина партия развернула безумную кампанию. Выходили статьи и книги, пьесы и кинофильмы. Его именем назывались улицы, предприятия, колхозы... Людей оставляли после работы, чтобы они изучали его биографию, по колхозам носились лекторы... И перестарались. Молниеносно стали распространяться анекдоты — будто бы к юбилею выпустят мыло «По ленинским местам», одеколон «Ароматы Ильича» да еще и конфеты «Ленин в шоколаде».
Когда кого-то или что-то люди не принимают, ругают — это еще не страшно. У каждого явления, у каждого деятеля есть свои сторонники и свои враги. Как говорится, нельзя в трамвае стоять ко всем лицом... Но то, что не под силу пропаганде, или, как сейчас говорят, черному пиару — можно унизить одной насмешкой.
Поэтому, возвращаясь к началу, я убежден, что не следует злоупотреблять такими высокими и святыми словами и понятиями, как «национальное» или «независимость». Потому что сейчас они бросаются в глаза с газетных страниц, звучат в телепередачах и на радио так же часто, как когда-то «Ленин», «Партия», «Брежнев»..
А вместо того, чтобы перекраивать историю прошлых времен, подгонять ее под личные вкусы или желания отдельных персон, пугать себя тенью «старшего брата», как Гамлета тенью отца, — лучше сосредоточиться на решении неотложных проблем, которые мешают возрождению нашего молодого государства.
