Сегодня все больше людей путешествуют по миру, узнают больше о других культурах и народах. Впрочем, не всегда расширение горизонтов географических приводит к расширению горизонтов внутренних, мировоззренческих, личностных. Для кого-то путешествие — это отдых, а для кого-то — возможность посмотреть на ситуацию извне, увидеть нюансы действительности под другим углом, по-новому интерпретировать привычные коллизии жизни своего государства. В канун зимних праздников, когда традиционно оживляется «туристический синдром», «День» попробовал узнать, как опыт дальних путешествий может помочь лучше познать свою страну и расширить собственные интеллектуальные горизонты, а еще — привести к социальным изменениям в государстве. Поделиться собственным опытом мы попросили известного украинского кинорежиссера и писателя, основателя и многолетнего организатора кинофестиваля «Открытая ночь» Михаила Ильенко, который принимал участие в одном из этапов кругосветного рейса на киевской яхте «Купава».
— Путешествия дают возможность человеку выйти вовне из среды, где он находится ежедневно, и соответственно оценить эту среду в глобальном контексте. Интересно, как изменился ваш взгляд на Украину после путешествия по океану, что вы открыли для себя нового?
— Я путешествовал не так долго, как другие ребята из нашей команды, потому что должен был возвращаться и доснимать кино, но определенный феномен, бесспорно, состоялся. Когда я вернулся в Украину после полугодового отсутствия, у меня возникло впечатление, которое остается и до сих пор: что я возвратился на несколько лет или даже десятилетий назад. Это самое яркое и самое большое впечатление, потому что в 1970-х годах я уже был сознательным человеком и хорошо помню те времена — и вот после возвращения возникло ощущение, что я вернулся именно в эти годы. Более того, дистанция постепенно увеличивается, и уже, может, по моим впечатлениям, мы находимся в конце 1960-х.
— А что именно вызвало у вас такие впечатления: какие-то политические, культурные, социальные процессы и события?
— Все в комплексе. Все эти приметы, все то, что есть в нашем государстве, как-то одновременно повлияло на меня буквально на второй-третий день по возвращении из рейса. Я послушал новости, почитал газеты, пообщался с друзьями и был шокирован, потому что мы явно шагаем назад. А я не хочу обратно в СССР. Я, конечно, с большой любовью отношусь к временам своей юности, но нужно отличать юность от брежневского тоталитарного режима — это абсолютно несовместимые плоскости, которые никак не пересекаются. Я не сторонник теории «Счастье — это несчастье, которое прошло». Для меня это очень сомнительная теория, но многие люди ныне именно по этому и ностальгируют. Несчастье их обошло: их не забрали в Сибирь, не забрали в «психушку», я уже не говорю о расстрелах, а значит, это и было счастье — как несчастье, которое их обошло. Наше общество очень поражено этим.
— То есть важно выходить из среды вовне, чтобы лучше понять ситуацию?
— В действительности такие неожиданные длительные путешествия — это очень сложно. У меня до этого никогда таких путешествий не было, чтобы на полгода, да и еще через океан. Хотя, объективно говоря, это очень хороший инструмент, чтобы хоть как-то понять, что в мире происходит такого, о чем я слышу по телевизору, о чем читаю в газетах. Находясь в стране, вдруг понимаешь какую-то очень серьезную составляющую, которую крайне трудно передать в репортажах, в журналистских материалах — это в воздухе, это в общении с людьми. Это инструмент безукоризненный, но для нас труднодоступный.
— Интересно, каким образом полученный вами в путешествии опыт помогает в повседневной жизни, что дает как художнику и как человеку в целом?
— Я никак не могу издать книги, которую уже написал. В ней я сказал, что это путешествие, этот океан — это самый большой храм, в котором мне когда-либо пришлось побывать. Это ощущение причастности к какой-то самой большой системе в мире, это оставляет что-то очень важное в душе, меняет формат сознания. Я стал спокойнее на все смотреть, в моей жизни стало меньше суеты, хотя поводов для нее не уменьшилось. Взять хотя бы ситуацию, которая возникла на днях. Я уже 15 лет пробиваю Тараса Григорьевича Шевченко на украинский экран. Шевченко не экранизировался фактически с 1960-х годов. Исключение было одно — в 1987 году Борис Квашнев снял фильм по повести «Капитанша», но его, к сожалению, никто не видел, как и большинство других наших фильмов. Можно сказать, что мораторий на Шевченко и на все его произведения продолжается с 1960-х годов и до сих пор. Я подавался на государственный конкурс, но не прошел: чем-то Шевченко их не устраивает. Хотя трепать имя Тараса Григорьевича вслед за О. Бузиной уже научились. И ныне я хочу подключить к этой ситуации тот опыт покоя, который получил в океане. Я буду решать этот вопрос спокойно. До этого путешествия я не знаю, что бы делал, а теперь я думаю, как мне из этой ситуации выйти. Впереди яхты шторм — это видно по прогнозам погоды, значит, нужно решать, как его обойти. Так и я думаю, как обойти наше государство, которому не подходит Тарас Шевченко. Надеюсь, что я все-таки смогу преодолеть это ненастье и снять фильм.
— Как думаете, существует ли определенная связь между тем, что люди много путешествуют, и тем, что они хотят перемен в обществе, ведь люди с широкими внутренними горизонтами понимают потребность изменений и способны их осуществить? Недаром же во времена СССР поехать заграницу было крайне трудно...
— Конечно, такая связь есть. Сейчас такой обмен дает результат, хотя и не всегда позитивный. Мне кажется, не все нужно переносить оттуда сюда. Но процесс, бесспорно, есть.
— Какой смысл вы вкладываете в распространенное ныне понятие человека мира — это кто?
— Для того чтобы писателя, режиссера или еще кого-то полюбил мир, нужно, чтобы его полюбил один отдельно взятый народ. Это для меня аксиома. Для того чтобы стать человеком мира, нужно, чтобы тебя, в первую очередь, искренне полюбил твой собственный народ. Если мы вспомним биографии великих людей, то все они сначала стали, условно говоря, кумирами у себя на родине — Тарас Шевченко, Александр Пушкин, Андрей Тарковский и другие. Любовь своих даст пропуск в мир. Конечно, это также касается и политиков, и уникальных личностей, которые также работают в других сферах.
