В 1806 году в Киеве, при Кирилловской церкви открылись богоугодные заведения для призрения душевнобольных. Будущая психиатрическая больница на близлежащих холмах, первое лечебное учреждение в городе, в течение долгих лет так именовалось — Кирилловской. В середине ХІХ века над этой обителью взяли научную опеку врачи и ученые медицинского факультета университета св. Владимира. Киевская городская клиническая психоневрологическая больница № 1 — наследница этих начинаний...
Вместе с ее главным врачом, доктором медицинских наук, профессором Вячеславом Даниловичем Мишиевым, главным психиатром Киева, мы всматриваемся в контуры ее белокаменных зданий, в панораму, разительно отличающуюся от убогой картины, привычной для глаза пациентов, посетителей и персонала этого медицинского городка полвека назад. Форма иногда предопределяет сущность и смысл явлений.
— Как же преобразовалась больница? Я знаю, что большую роль в оформлении больницы в современном виде сыграл ваш предшественник, просвещенный врач-психиатр Анатолий Денисович Ревенок, с которым мы, кстати говоря, в одни годы учились в Киевском медицинском институте.
— Во все эпохи Киевская городская клиническая психоневрологическая больница № 1 была крупным медицинским заведением, куда направлялись больные с теми или иными расстройствами психики, — говорит Вячеслав Данилович. Один из моих предшественников, неутомимый организатор здравоохранения Анатолий Денисович Ревенок как раз и решил в 1970-е годы кардинально изменить положение вещей. В плане архитектурного обновления этого и на сегодня самого крупного лечебного центра в городе он встаёт как бы ее новым «градостроителем». Взять хотя бы гряду корпусов на верхнем склоне или семиэтажную консультативную поликлинику. Так постепенно укреплялся потенциал Павловской больницы, пусть это название она и утратила, и, как мне кажется, совершенно зря, ведь в народе оно сохранилось.
— Из чего же они исходили в своем фактическом врачебном подвиге ваши выдающиеся предшественники, снискавшие не только всесоюзную, но порой и мировую известность?
— Безусловно, прежде всего, из интересов пациентов, ведь дух и души лечат и стены. В 1960—1970-е годы случалось и так, что двое больных лежали на одной койке. Но, с другой стороны, этот оазис утешения, а его нынешний потенциал — 30 отделений на 1500 коек, неуклонно совершенствовался и в научном формате. Достаточно сказать, что здесь с 1944 года трудился академик АН УССР Виктор Павлович Протопопов, ученик В. М. Бехтерева и И. П. Павлова, и его концепции знаменовали новые подходы к физиологии мозга, которые проявились в тесном сотрудничестве этой клиники с Институтом физиологии имени А. А. Богомольца. Показательно, что ученый явился и первым профессором психиатрии Киевского института усовершенствования врачей. Параллельно в больнице размещалась и кафедра психиатрии медицинского института. Стены нашей больницы помнят прекрасные врачебные разборы пациентов Яковом Павловичем Фрумкиным — профессором, заведующим кафедрой психиатрии Киевского медицинского института.
Преемником академика В. П. Протопопова по кафедре психиатрии Института усовершенствования врачей, а также в определенной степени и научных идей, явился крупнейший отечественный ученый, психиатр, педагог и философ — профессор Иосиф Адамович Полещук, входивший в десятку лучших профессоров Советского Союза. Без него и Фрумкина нельзя было бы представить себе развитие лучших традиций и достижений украинской психиатрической школы. Из имен близких нашему поколению стоит упомянуть Людмилу Эдуардовну Музычук, поднявшую отечественную эпилептологию на международный уровень.
— Примечательно, что в этом плане больница и сегодня органично связана с НМАПО имени П. Л. Шупика, бывшим Институтом усовершенствования врачей. Здесь дислоцируются две ее кафедры, одной из которых — кафедрой детской, социальной и судебной психиатрии вы заведуете. А каков вообще, Вячеслав Данилович, ваш профессиональный путь, что побудило избрать нелегкий и, в принципе, альтруистический жребий психиатра?
— Я воспитанник Луганского медицинского университета, свою специальность избрал еще со студенческой поры. В 27 лет возглавил межрайонную психиатрическую больницу в нынешнем Алчевске, где проработал девять лет. Защитил кандидатскую диссертацию в Харьковском НИИ неврологии, психиатрии и наркологии. В Киеве работаю с середины 1990-х годов, и собственно мой дебют здесь в чем-то связан с данной больницей, поскольку я был избран по конкурсу заведующим научно-консультативным отделом Украинского НИИ социальной и судебной психиатрии и наркологии, размещенного на ее территории. В 2001 году защитил докторскую диссертацию. В моем творческом багаже — семь монографий, свыше 170 печатных работ. В 1999 году был назначен главным специалистом по психиатрии Управления здравоохранения Киева. Больницей, где мы беседуем, руковожу с 2007 года.
Если говорить о кафедре, профессором которой я являюсь с 2002 года, то она является средоточием нескольких педагогических направлений. Конечно же, весьма важны, в научном отношении, аспекты детской и подростковой психиатрии. В больнице три детских отделения, которые курирует кафедра. Одна из актуальных проблем — аутизм у детей, которого не так мало. Его раннее выявление и целенаправленное лечение часто дают неплохие результаты.
— С вашими инициативами непосредственно связывают бытовой ренессанс больницы. Врач с большим стажем, заведующая одним из реабилитационных отделений Каролина Тимофеевна Згурская провела меня по палатам своей клиники, условия в которой теперь резко контрастируют с привычной обветшалостью «домов скорби». Фактически заново оборудован пищеблок, и вкусное качественное питание стало нормой больницы. Но еще одна из вертикалей и даже увлечений — социализация психиатрии.
— Начну с бытового ренессанса, как вы выразились. Это и есть одна из основ противостояния духу и стилю «Палаты № 6» в великом Чеховском рассказе, который, казалось бы, так или иначе должен быть присущ психоневрологической больнице. Тут, с моей точки зрения, и спорить не о чем. В стационаре такого рода, учитывая характер страданий пациентов, все должно быть, по крайней мере, не хуже, чем в обычной больнице. А вот в смысле духа мы обязаны быть еще и лечебницей. В этом я и вижу, если хотите, социализацию медицины души. У нас есть свой театр во главе с профессиональным режиссером, где актеры — наши подопечные, а спектакли преимущественно классического репертуара, но они не только явно хороши, они были представлены, например, на сцене известного театра «Колесо». Некоей «волшебной палочкой» в возвращении у ряда пациентов веры в себя является проведение общественных концертных выступлений в рамках фестивалей «Павлов-фест». Они проводятся в летние дни под аркой Дружбы народов в центральном парке над Днепром силами сотрудников и пациентов. Уже четвертый год фестиваль, где по Павлову, у его участников реализуется «рефлекс цели», собирает, как правило, немалую аудиторию. К психостимуляции такого рода относятся и художественные выставки, созданные дарованиями пациентов, нередко на хорошем уровне. Они, пожалуй, также новая примета больницы. Или возьмем любопытнейший зоологический сад под крышей, созданный благодаря энтузиазму заведующего Игоря Сергеевича Дубинина и его сотрудников. Здесь и попугаи, и игуаны, и шиншиллы, и ручной кролик, и великолепные аквариумы. Эти комнаты открыты и для пациентов больницы, и для приходящих к ним родственников, порою с детьми. Замечательная антитеза унылости, и к тому же с терапевтической миссией.
— В череде обновленных служб особое внимание привлекает корпус с табличкой «Отделение первого психотического эпизода». Это, кажется, ваше ноу-хау?
— Здание и его наполнение действительно комфортабельные. Получилось так, что корпус, построенный еще в 1912 году, долгое время стоял в руинах. Три года назад он был, по сути, отстроен заново. Предназначение клиники в таких новых возможностях весьма важно: уберечь поступившего на лечение от ощущения хронизации, столкновений с пациентами, у которых заболевание протекает тяжело и с рецидивами. И результаты сказываются: более чем у 80 % пролечившихся здесь не отмечалось психотических обострений.
— О каждом из отделений — мужских, женских, острых состояний, эпилепсии, инфекционном — можно, очевидно, сложить и свою научную повесть о поисках более эффективных методик лечения. Это, например, технология холотропного дыхания, использование принципиально новых медикаментов, современных психологических методик. Не случайно в больнице имеется весьма значительный штат психологов, но в клиническом отношении они теперь выглядят иначе, чем несколько лет назад. В поликлинике установлены цифровая рентгеновская установка, компьютерный и магнито-резонансный томографы, аппаратура для ультразвуковых, электрокардиографических и энцефалографических исследований. Что дают эти нововведения?
— Наш пациент, как и каждый человек, если он госпитализирован в лечебное учреждение, должен быть всесторонне обследован — таково общемедицинское кредо. Аппаратура у нас действительно отличная, как и квалификация соответствующих специалистов. В частности, используя МРТ, у больных своевременно выявляют скрытую патологию, замаскированную под психотическое поведение, скажем, развивающуюся опухоль мозга; а компьютерная томография в десятки раз увеличивает диагностические возможности при определении болезней органов грудной клетки. В клинической лаборатории работает автоматический анализатор крови, который буквально за считанные минуты позволяет определить клинические и биохимические параметры при различных патологических состояниях.
В больнице прочно и давно сформировался коллектив с гуманистическим складом, любовью к пациенту и тяготением к науке. Правилом являются регулярные клинические конференции, в больнице издаются и научные журналы. В целом, у нас 204 врача с должной аттестацией, среди них 136 психиатров и около 70 врачей других специальностей: невропатологи, педиатры, инфекционисты, терапевты, кардиологи, стоматологи, гинекологи, отоларинголог, хирург, эндокринолог, окулист и др.
— Позвольте задать как бы отстраненный, однако, наверное, актуальный вопрос. В чем, помимо традиционных диагнозов, кроется учащение случаев психотических срывов, реактивных аффектов на уровне пограничных состояний?
— Это, очевидно, многоаспектная тема. Одна из причин — нарастание кризисных ситуаций, связанных с жизненными неудачами, разочарованиями и состоянием неуверенности, эмоциональным напряжением, перегрузкой информацией, характерных для нашего времени. Что противопоставить всему этому? Наблюдая эти тенденции в течение последних пятнадцати лет в качестве главного психиатра города, я вижу выход из создавшейся ситуации в развитии службы психологов и психотерапевтов в лечебных учреждениях города с его особым, что не говорите, темпоритмом. Хотел бы подчеркнуть, что в нашей больнице сосредоточены мощные психологическая и психотерапевтическая службы, и здесь всегда готовы оказать помощь на условиях полной конфиденциальности.
В отношении психиатрии у многих существует издавна устойчивые «табу» и предвзятые суждения. Хотел бы надеяться, что эта беседа позволит иначе взглянуть на Павловскую больницу (Павловскую по научной углубленности подходов к человеку), как на учреждение, где врачевание смятений — альфа и омега в борьбе за психическое здоровье.
