Компьютерные технологии завладели умами даже высокопоставленных чиновников. Поэтому премьер-министр сразу после «континентального» завтрака принялся за новую компьютерную игру. В отличие от банальных «стрелялок», эта игра требовала навыков в принятии оптимальных управленческих решений, реформаторских усилий и неуемного государственного ума. В случае победы полагалась целая куча зеленых условных единиц. На остальные случаи имелись варианты, но премьер слыл реформатором, поэтому прочие варианты его не интересовали.
На первом уровне предлагалось решить ряд государственных проблем на конкретных примерах. «Начнем!» — азартно подумал премьер-министр и нажал «Enter». «Преступность» — загорелось в левом углу. Задачка называлась «Кто украл скрипку Страдивари?» По дисплею как-то боком передвигалась неуклюжая фигурка лейтенанта Коломбо. Он то рассматривал следы от протектора на снегу, то собирал в пакетик окурки, то всем рассказывал о своей жене, а дело между тем приобретало стойкий вкус «сухаря». Среди альтернатив значилось: «Установить «телефон доверия», «Пригласить комиссара Каттани», «Увеличить число милиционеров» и «Ваш вариант». Премьер- министру не терпелось перейти к следующим проблемам, поэтому он кликнул мышью по «Ваш вариант» и по пятнистой фигурке с автоматом в правом углу. Тут же со всех сторон посыпались «Маски-шоу», окружили лейтенанта Коломбо и исчезли с ним в левом нижнем углу. На табло появилось «Ждите ответа». Не успел премьер прикурить сигарету, как на экране загорелась надпись: «Скрипку похитил Коломбо. В ходе беседы с правоохранительными органами этот матерый волк сознался в совершении других преступлений. Под личиной неуклюжего сыщика скрывался сексуальный маньяк, серийный убийца, наркокурьер и взяточник. Ваше решение привело к повышению раскрываемости преступлений в стране на 98%. О’кей. Играйте дальше».
Премьер записал себе 100 очков и открыл следующую проблему. Она называлась «Малый и средний бизнес» и содержала в себе задачку — «Конкретная помощь и действенные меры по оптимизации».
По экрану металась убитая горем Вера Павловна Чернышевская, бывший предприниматель. В ее швейной мастерской дело поначалу заладилось, да так, что девушки смогли купить себе еще один зонтик для выхода на улицу. Но тут пришел «новый человек» Рахметов. Криво улыбаясь и поигрывая бицепсами, он обложил мастерскую данью. Зонтик пришлось отдать. На следующий день пришел милиционер и оштрафовал мастерскую за отсутствие решетки на окнах первого этажа. Потом пришел пожарник и оштрафовал за наличие решетки на этих окнах, потому что в случае пожара девушкам неоткуда было выбрасываться. Потом во всем квартале отключили свет. Потом пришла налоговая и забрала все машинки. Упрямые девушки сказали: «Ничего. Мы пойдем другим путем!» и подались в Турцию. А Веру Павловну с собой не взяли. Глянули в паспорт на ее дату рождения и отказались. Теперь она шла прямиком во внешние воды топиться.
Сердце премьера не выдержало. Все-таки в глубине души он был джентльменом. «Верочка, вернитесь!»— крикнул он и швырнул ей Налоговый кодекс. «Выплывет, все будет хорошо», — заверял себя премьер. Он точно знал, что Налоговый кодекс слеплен из нетонущего материала, поэтому записал себе еще 100 очков.
Проблема номер «три» называлась «Грязные танцы» и имела заданием убрать третьего лишнего. Высокий человек в черном — Президент, коварная брюнетка в алом
— вице-премьер, атлетически сложенный красавец с розой в петлице — премьер-министр медленно двигались в ритме танго. Лишней была брюнетка. Как пояснялось в сопроводительной записке, президент не мог ее убрать, поскольку подписал представление о назначении, а премьер-министр не мог ее убрать, поскольку сам же его подавал. Среди оптимальных альтернатив значилось: «Арестовать брюнетку», «Арестовать мужа брюнетки» и «Ваш вариант». Премьер раздумывал. Как джентльмен, автокатастрофу он полностью отметал. Арестовать брюнетку было слишком просто и вело к политическим последствиям. Высшая государственная мудрость требовала иных решений. Необходимо было поставить брюнетку в такие невыносимые условия, чтобы она не выдержала психологического напряжения и ушла сама. «Арестовать мужа» не подходит. Глупо. Каждый украинский школьник с детства знает, что гордые и свободные украинские женщины, в отличие от московских боярынь, вечно запертых в душных теремах, твердой рукой продолжают вести хозяйство, когда казак уходит на войну (или в СИЗО). «Посадкой мужа наших дам не проймешь. Нужны действенные меры с учетом более чувствительных сторон женской психики», — размышлял премьер-министр. Наконец он кликнул на «Ваш вариант» и уверенной рукой написал: «Облить ей шубу клеем». В тот же миг брюнетка на экране вспыхнула мириадами искр и погасла. «О’кей, — загорелось на экране. У вас 100 очков. Поздравляем. Переходите на следующий уровень».
Следующий уровень был куда сложней: реформы. Внизу появилась надпись: «Будьте внимательнее. На первом уровне вы совершили некоторое количество управленческих ошибок. Если вам не удастся исправить их в ходе реформ, вы вместо приза получите другой вариант — сюрприз. Удачи». Премьер опять надавил на «Enter».
Под надписью «Административная реформа» нарисовались мартышка, осел, козел и косолапый мишка. Премьер сосредоточился. Действовать следовало грамотно и наверняка. Впереди на кону лежала большая куча зеленых условных единиц. «Зачем нам мартышкин труд?!» — подумал премьер и стер мартышку ластиком. Зарплату мартышки он поделил между ослом и козлом, накинув им по пятьдесят гривен. Косолапого мишку он пересадил с деревянной табуретки в офисное кресло с высокой кожаной спинкой. Но чего-то все равно не хватало. Вдруг премьера осенило. «Элементарно, Ватсон!»—воскликнул он и, гордясь своей административной смекалкой, нарисовал над Мишкой бронзовую табличку: «Косолапский Медведь». Все равно что- то было не то. «Отчества не хватает! солидные ведь люди!» — догадался премьер и стал подбирать отчества. «Иванович — не патриотично как- то, Тарасович — интеллигенция обидится»... — размышлял премьер. — Ну, конечно, Данилович!» И щелкнул по «O’кей». Компьютер слегка затрясся и завис. Но премьер стукнул ладошкой по крышке монитора и изображение вновь появилось. На очереди была образовательная реформа.
Рисунок на дисплее представлял систему образования: органы госуправления, ученики, учителя, средства обучения — школа, парты, пособия и т.д. Предстояло изменить к лучшему один или несколько элементов. «Органы госуправления и так хороши... На средства обучения никаких денег не хватит... Попробуем «учителя», — решил премьер. Тотчас же высветились альтернативы: «проиндексировать и повысить зарплату», «повысить уровень квалификации», «выписать учителей из-за границы»... Дальше премьер читать не стал и торопливо закрыл это «окно». Предстояло работать с «учениками». Трудностей здесь было немало. Куда, к примеру, делся четвертый класс? Детей просто лишили детства! «Лучше учиться двенадцать лет, на самом деле одиннадцать, но с четвертым классом, чем одиннадцать лет, на самом деле десять, но без четвертого класса,— сформулировал пропорцию премьер. — Чем просить работу после окончания школы, пусть лучше подольше учатся на шее своих родителей!»
Следующие кардинальные перемены к лучшему следовало делать в области оценки полученных знаний. Тройки, четверки, пятерки всем надоели еще с детства. Куда надежнее ставить «семерки», «десятки», «дюжину». Что тоже довольно половинчатое решение. Нужно эквивалентом оценки установить что-нибудь яркое, красивое. Перышки попугаев, например. Или ракушки каури. Дети ведь. «Где же взять столько попугаев?» — мучился премьер. Может, заводить их при школах? Нельзя. Злоупотребления начнутся. Зависть. Защитники животных возражать будут. Пусть пока получают себе свои 12 баллов. Потом разберемся. Премьер «мышкой» отменил попугаев и ввел двенадцатибалльную систему оценки знаний как важнейший критерий образовательной реформы.
Последней шла экономическая реформа. Особых трудностей здесь не возникло, поскольку краеугольным ее камнем были виртуальные доходы от виртуальной приватизации. Просто на экране выскочил председатель Фонда госимущества с цифрой «2 миллиарда» на левой груди. Премьер стер ластиком цифру «2» и написал «девять». Возмущенный председатель стал что-то было возражать и доказывать, но премьер отстучал ему клавишами «Shut up» и тот обиженно смолк. На том реформа закончилась.
Премьер перешел на последний, самый решающий уровень. «Общение с народом для достижения прозрачности и взаимопонимания». Там и сям мелькали девчонки в бикини, тетки с кошелками, братва при «конкретных цепурах», мужики с пивом, немытые шахтеры, мускулистые рабочие, интеллигенты в очках и разный другой народ,
Надпись на экране угрожающе светилась красным: «В ходе решения управленческих задач вы допустили немало серьезных ошибок и грубых нарушений элементарной логики. Но не все еще потеряно. Постарайтесь объясниться с народом. Удачи».
Альтернатив было совсем мало: «Сознаться во всем и попросить прощения», «Свалить вину на других», «Оставить все без изменений». Премьер было выбрал «свалить на других», но тут открылось, что «другие» это — Президент, депутаты, олигархи... Премьер в ужасе захлопнул «окно» и дрожащей рукой выбрал «оставить все без изменений». «Вы уверены? — загорелось на табло. «Да», — подтвердил премьер сделанный выбор.
В мгновение ока он очутился на бешено скачущем коне, на пути к гавани. Парапет осаждала плотная непробиваемая толпа. Плакали дети, истошно визжали бабы, раненные отбивались костылями, какие-то офицеры срывали с себя золотые эполеты, георгиевские кресты, кокарды и спешно бросались в воду. «Последний корабль на Константинополь!» — бился в истерике какой-то гимназист. Премьер спрыгнул с коня. К трапу было не пробиться. Тогда он резко развернул станковый пулемет «максим» и дал длинную очередь. Толпа в дикой панике шарахнулась от трапа. И премьер рванулся всем телом навстречу соленому морскому ветру. Экран засветился белым.
Премьер приходил в себя целую минуту. Потом отстучал на экране большим жирным курсивом: «Где деньги??!!» На экран выскочили хитрые швейцарские гномы, затрясли кубышками с семью печатями, хором прокричали: «За звон твоих реформ, мистер, мы заплатили стуком от наших монет». «Game over» — и исчезли. Экран погас. «Вот же ж (непечатное)... Кругом, куда ни глянь, одно кидалово», — в сердцах произнес премьер. И стал собираться на работу.
