В ночь перед восьмым днем от трагической смерти игумена Ильи, настоятеля Свято-Михайловского храма в селе Белосток (об этом «День» рассказывал 28 февраля этого года), Лидии Владимировне Иванюк, руководящей церковным хором, приснился сон.
— Будто покойный повернулся в гробу на бок, и его изрубленная топором рука уже не мертвая, а медленно ко мне поднимается. А на месте его лица, покрытого по монашескому обычаю черной тканью, — словно марево или свечение, и оно поднимается вверх. И я будто кричу: «Идите все сюда, наш батюшка воскрес!» Не знаю, может и правда ночью кричала?..
Холодный весенний ветер загоняет нас в просторную веранду. Солнышко светит, но не греет. А окружающие села не могут опомниться от позапрошлого вторника, когда в убогой хате на церковном дворе было найдено тело зарубленного топором местного священника. Люди вроде и занимаются обычными делами, Иванюки вот перебирают в погребе картофель и уже выносят его наверх. Но на ночь в хатах крепко закрываются на все засовы... Одна моя луцкая знакомая, чья бабушка живет на околице соседнего с Белостоком села Семаки, собирается установить старушке в хате так называемый ревун: не дай Бог кто полез бы — все село услышит.
Отец Илья приснился своей «дьячихе» и накануне последнего для него на этой земле святого восресения.
— Он всегда говорил о смерти! А в последнее время начал говорить, что на смерть приготовил всю одежду, рассказывал и как его похоронить (об этом очевидцы рассказывали и белостоцкому сельскому главе Виталию Франчуку. — Aвт. ). Незадолго до того, как его зарубили, хотел показать одному из своих прислужников (тот в семинарии на батюшку учится), где хранит смертную одежду. Тот только и сказал: «Вы что придумали, батюшка!» «Что ж, не хочешь ты посмотреть, приедет кто-то из священников — им покажу, где лежат вещи», — ответил отец Илья. И мне, когда рассказала, что приснился — в церкви, в светлых ризах, вероятно, просто потому, что о службе перед сном думала.., то же самое начал говорить, хоть и с обычной своей улыбкой, потому что всегда был очень приветлив: «Приснился вам? Наверное, скоро умру». Я его еще так поругала...
Мужчину, обвиняемого в убийстве священника, Лидия Владимировна видела лишь несколько раз, так как живет она не в Белостоке, а в соседнем селе Горзвин.
— Он и на службе стоял не среди людей, а сбоку, возле нашего хора. Здоровый и сильный... Сама не знаю, зачем на него внимание обратила. Еще отца Илью спросила: кто это такой, зачем он в нашем храме? Но наш батюшка каждому человеку в церкви был рад! Рассказал, что тот отбыл наказание и хочет искупать грехи.
— А правда, что он у отца Ильи деньги украл?
— Правда. Мы тогда как раз были на службе. Вижу, к батюшке парни со двора подошли, пошептались. Он так в лице изменился! Потом сказал, что тот мужчина забрал его куртку, деньги, которые собирал, потому что должна была мама из Чехии приехать... И куда-то со всеми направился. Он спрашивал: что мне с ним делать? Знаю, что советовали написать заявление в милицию, ведь это, говорят, была не первая у батюшки кража. А еще раньше он его ругал за то, что тот где-то напился. Говорил, что таких в храме не нужно. Но и это ему простил, как и раньше многое прощал. Отец Илья, как и я, мог лишь вина пригубить. И то только в дни, когда вкушение вина разрешено церковным уставом! Он мяса вообще не употреблял, потому что ведь монах, придерживался сурово поста. Сам, немного родственники помогали, огородик пахал, чужих никогда не просил. Огурцов, компотов себе сам назакручивал, варенье наварил... Если кто-то мог посреди поста затеять не такую трапезу, так и не благословлял.
Белостоцкий сельский глава Виталий Франчук признается, что сам потенциального убийцу не видел. Но ни для кого в Белостоке не секрет: тот с отцом Ильей познакомился, еще когда последний служил в братии Старочарторийского монастыря. Родом он с Днепропетровщины. А мои знакомые в Маневичах, где в местной колонии отбывал наказание этот парень (подозреваемому в убийстве игумена лишь 24 года), рассказывают, что отец Илья в свое время здесь его еще и исповедовал. Выйдя на волю, тот в Белосток и прибился. Где-то около месяца, рассказывает Виталий Франчук, жил в хате отца Ильи. Отсюда маме звонил, что уже покаялся, что у отца Ильи...
Еще здесь жил обделенный здоровьем парень-полусирота, который в свое время воспитывался при братии в Старом Чарторийске. Отец Илья помогал ему в лечении, а незадолго до своей гибели отправил в санаторий. Еще 24 февраля убийца якобы, говорят в Белостоке, был в одном из волынских монастырей. За свою короткую жизнь он по монастырям немного побродил, и везде якобы замечали его слишком липкие руки...
А уже в глухую ночь с 25 на 26 февраля в Белостоке совершил свое черное дело.
Ворота на двор белостоцкого храма не закрыты. Но ныне здесь нет ни одной живой души. Как жутко, видимо, душе игумена Ильи на месте, где он подвeргся мученической смерти, где пролилось столько человеческих слез. Когда его отпевали в храме, где служил неполные три года, сошлось столько людей, что если бы кому-то стало плохо — толпа просто не выпустила бы.
Церковь стоит на возвышении, которое в Белостоке с незапамятных времен называют горой Синай. Как известно из библейских рассказов, на горе Синай Господь вручил пророку Моисею скрижали с десятью заповедями. Шестым и восьмым пунктом в них значится: «Не убий!» и «Не укради!» Убийца, ища приют в монастырях, их, несомненно, знал. Но то черное, что было на дне его души, вырвалось на свет Божий, знаменуя, возможно, вечную борьбу Добра («За свою доброту и пострадал отец Илья!» — говорят люди) и Зла.
Убогая хата, в которой произошло убийство, так и стоит с выбитым окном, через которое, видимо, и проник в дом один из родственников покойного отца Ильи, когда тот не появился в позапрошлый вторник на встречу с садовским священником. Они могли подозревать что угодно, потому что у белостоцкого батюшки было тяжелое заболевание — рассеянный склероз. А сестре покойного Оксане, мне рассказывали, утром во вторник позвонил по телефону мужчина, назвавший ее... Ксюхой. Этим именем ее называл только отец Илья, и под ним она была записана в его мобильном телефоне. Мужчина спросил, как дела, и отключился.
— Говорят, что уже первый удар топором был смертельный. Но, вероятно, отец Илья спросонок защищался, потому что у него были изрублены руки. И как, скажите, он успел руки сложить на груди, как это делают покойнику, ведь так его и нашли?.. — грустит и скорбит «дьячиха».
Сначала версий произошедшего у селян не было вовсе.
— А правда, — спрашивали они меня, — что когда убийцу остановили, он так и был в дубленке отца Ильи?..
На время подготовки этого материала редакция получила лишь одно официальное сообщение из отдела по связям с общественностью управления Министерства внутренних дел Украины в Волынской области, где отмечалось, что «работники милиции работали над несколькими версиями, но пока что одна из главных — убийство из корыстных побуждений». Но какими только слухами не полнился мир в дни после преступления! Были среди них и такие, которые обижали память покойного. «Люди должны бы бояться греха и не осквернять подозрениями свои уста!» — считает один из высоких милицейских начальников. Начальник областного управления внутренних дел генерал-майор Виктор Швыдкый убийство в Белостоке называет содеянным «исключительно из корыстных побуждений». И как только позволит следствие, общественность будет информирована о деталях.
В прошлый вторник, когда мы побывали в Белостоке, сюда же на воссоздание событий преступления следователи привозили убийцу. Заместитель прокурора области Виталий Ясельский говорит, что он во всем сознался, написал явку с повинной. Следствие не ограничивается его показаниями и назначило 18 экспертиз.
Незадолго до гибели игумен Илья сделал то, чего до него не делали несколько десятилетий: наклонившиеся кресты на древнем храме, которые он еще в своем детстве мог видеть с дамбы в родном селе Садов, выровняли.
— Отец Илья сам полез на такую высоту и помогал нанятому мужчине. И когда последний крест выровняли и закрепили, он там же, на вершине храма, начал петь «Многие лета» людям, выровнявшим кресты. А мы, хористы, стояли внизу и тоже пели. Какой это был подъем духa! — вспоминает Лидия Иванюк.
— Столько, как при этом батюшке, у нас никогда не делалось, — говорит белостоцкий сельский глава Виталий Франчук.
— Люди только поверили, что в храме может быть по-божески, что у церкви могут быть деньги. Я в церковном хоре пою уже десять лет. Но раньше никакого доступа к церковной кассе не имела. А когда пришел в приход отец Илья, и мы кассу принимали, то в ней только копейки звенели... В первый же год его священства у нас общий доход храма составлял 45 тысяч гривен! На все необходимое деньги в приходе шли не в карман священнику, а в церковную кассу. Бывало, дадут ему освятить крестик и 5 гривен положат. Никогда не брал, выйдет из алтаря, купит на все деньги свечи и здесь же поставит. И мы, хористы, и кассир церковный — мы все служим в храме без зарплаты, потому что так хочется, чтобы наш храм поднялся. А какие у отца Ильи были планы! — вздыхает «дьячиха». — Хотел возродить не только наш древний храм, который в Белостоке еще с 1636 года — и ни дня не был закрыт. Какой ремонт сделал, при нем и новые окна поставили... Собирался он возродить и монастырь, и поставить часовенку около наших источников: на нее уже и дерево завeз. Да по делам часовни в тот черный вторник он и собирался в Луцк!
Знаменитые белостоцкие источники (из того, что очень чистая вода, и название села произошло) — внизу под горой Синай. Одно из первых, что сделал отец Илья в приходе, — вырубил с сельским главой заросли кустов возле них. Потом их облагородили волынские водники. В первый год на Крещение вместе с монахом-священником здесь купалось несколько человек.
— А в этом году за батюшкой в воду полезло человек тридцать! И женщины постарше, и дети... Как он мечтал, чтобы к нам приезжали паломники, и прошлым летом два автобуса с ними было.
На Пасху в этом году в белостоцкой церкви должен был спеть и молодежный хор. Это тоже была одна из идей игумена Ильи. При нем в белостоцком храме начали служить акафисты, благодарственные молебны, проводить соборование — и люди начали обращаться к Господу.
— Как он молился, какие молитвы читал, когда в прошлом году из нашей церкви похитили древнюю старинную икону!.. — вспоминает Лида Иванюк. — Говорил: «Лучше бы я умер, а икона была на месте!»
Когда отец Илья в мученической смерти отдал Богу душу, после чина погребения, совершенного владыкой Нифонтом, тысячам людей на выходе из садовского кладбища давали открытку с иконой Чудотворной Белостоцкой Богоматери. Это тоже была одна мечта отца Ильи: чтобы каждый человек мог помолиться перед этой иконой. В последний свой земной вечер он ездил к сестре. С пареньком, прислуживающим ему в церкви, вернулся в 20-м часу.
— Не отпустил парня, пока чаем не напоил, и тот пошел домой где-то минут через 15—20. А ведь если бы он у отца Ильи остался — неужели и его бы зарубил убийца?.. — крестится «дьячиха».
