Украинские женщины имеют лучшее образование, дольше живут (в среднем на 10 лет), являются владельцами 28% бизнеса (этот показатель более высокий, чем в США и Европе). Однако в целом украинки получают на четверть меньшую зарплату, чем мужчины за такую же работу (в США — на 21%, Европе — 16%). При этом разрыв между количеством женщин и мужчин без работы — почти такой, как в США и Европе. Мужчины зато традиционно больше представлены во власти, им отводится главенствующая роль. Это — данные исследования занятости и благосостояния мужчин и женщин компании Info Sapiens.
Социологи утверждают, что стереотипы о том, что в экономической сфере мужчина должен играть главную роль, а женщина — зависимую, а также возложение обязанностей по ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей исключительно на женщин является одними из ключевых факторов экономического неравенства. Как именно эти установки влияют на развитие общества, «День» поинтересовался у заместителя директора исследовательского агентства Info Sapiens Инны ВОЛОСЕВИЧ.
— Не первый раз знакомлюсь с подобными исследованиями относительно гендерных стереотипов, занятости мужчин и женщин и тому подобное, но результаты год за годом практически не меняются. Какова причина?
— К сожалению, данные относительно гендерных стереотипов меняются не в лучшую сторону, по крайней мере для сторонников гендерного равенства. Если сравнивать результаты опроса, проведенного в феврале 2018 года, с опросом 2009 года, наблюдаем увеличение сторонников утверждений «Каждая женщина должна родить ребенка для реализации в жизни» (с 54% до 65%), «Человек должен полностью обеспечивать семью» (с 55% до 61%), «Мужчина в любом случае должен быть главой семьи» (с 51% до 57%), «Если женщина работает, а мужчина сидит дома с ребенком, то это ненормально» (с 28% до 47%), «Женщины обычно плохие руководители» (с 20% до 25%).
Если в 2009 году в наименьшей степени поддерживали гендерные стереотипы респонденты в возрасте до 30 лет, то в 2018 году — респонденты в возрасте 30—49 лет, то есть это то же поколение, которое стало на 9 лет старше, в сравнении с которым молодежь немного «откатилась» в сторону гендерных стереотипов. Это может объясняться тем, что поколение 30—49-летних — мое поколение — взрослело в «голодных 90-х», когда не хватает на еду, гендерные стереотипы о ненормальности более высоких заработков женщины отходят на второй план, к тому же в это время у нас состоялась и сексуальная революция, которая способствовала эмансипации женщин.
Относительно занятости, действительно, ситуация за 10 лет практически не изменилась, невзирая на кризисы 2009 и 2014 лет, притом что рождаемость снизилась. Увеличение участия женщин в рынке труда имело бы позитивное влияние на экономику, но, к сожалению, этого не происходит.
— Судя по результатам исследования, гендерные стереотипы есть во всем мире — и в Европе, и в США. У нас это часто объясняют, в частности, традиционностью общества, возможно, постсоветским прошлым. По вашему мнению, каковы причины формирования этих стереотипов? Если брать США и Европу, то в чем причина практически таких же стереотипов и похожей ситуации — гендерного разрыва в занятости, меньших доходов, меньшего количества женщин среди руководителей — там?
— Сторонники гендерных стереотипов утверждают, что те вызваны естественными отличиями между мужчиной и женщиной, но в природе животные не воспитывают по-разному потомство мужского и женского пола, тогда как люди имеют разную одежду, игрушки, отношения и требования к девушкам и парням. Традиционные гендерные роли имеют отличия в разных странах, но причина их формирования — отношение власти, стремление контролировать репродуктивную функцию женщин. Средства предотвращения беременности были известны еще в доисторические времена, но религиозные и традиционные представления осуждали эти средства: так, в Библии Онан был наказан смертью за прерванный половой акт. Религия и традиции вынуждали женщин рожать ежегодно и, конечно, такие условия ставили женщин в полную зависимость от других людей, в первую очередь, от отца детей. Если освободить женщину от нагрузки домашней работой, ухода за детьми и другими членами семьи, тогда она сможет полноценно конкурировать с мужчинами на рынке труда. Это освобождение происходит либо если женщина живет сама, либо если мужчина и другие члены семьи разделяют с ней эту нагрузку. Но в большинстве стран такое освобождение до сих пор является скорее исключением, чем нормой.
Противники женской эмансипации упрекают феминисток в том, что те якобы искусственно пытаются навязать обществу противоположные гендерные роли женщины-карьеристки и мужчины на кухне — то есть борьба за права женщин воспринимается как навязывание ролей, обратных традиционным. Доходит до смешного: например, когда феминистки возмущаются требованием ношения бюстгальтера, некоторые женщины зачем-то начинают рассказывать, как им удобно ходить в бюстгальтерах, тогда как никто не выступает против бюстгальтеров как таковых, только за право выбора, носить их или нет. Так же и с рождением детей — если женщина хочет и может рожать много детей и заботиться о них вместо того, чтобы строить карьеру, феминистки поддерживают ее выбор. Более того, феминистки выступают против обесценения труда таких женщин, о которых говорят, что «они сидят дома на шее у мужа». В действительности матери работают значительно больше, чем 8 часов, которые их мужья проводят на работе, и уход за детьми требует большей концентрации и ответственности, чем большинство других работ. Но украинское общество отказывает женщинам в выборе, рожать детей или нет: 65% украинцев считают, что «каждая женщина должна родить ребенка», и только 32% — что «каждая женщина имеет право выбирать, рожать ребенка или нет».
Большинство украинцев соглашаются с тем, что женщина может быть лучшим руководителем, чем мужчина, но при этом она должна быть, во-первых, в первую очередь женой и матерью, во-вторых, сидеть дома с ребенком, потому что если это делает муж — это «ненормально», в-третьих, не зарабатывать больше мужа, потому что это «ненормально», в-четвертых, делать всю домашнюю работу, даже если супруги одинаково работают. Мало какая женщина способна выполнить все эти общественные требования и при этом достойно конкурировать с мужчинами на рынке труда.
Если женщина хочет больше времени посвящать детям и довольна своим материальным положением, то проблемы нет, но если нет сбережений, то есть экономический риск в случае, когда что-то случится с мужчиной. А если не хочет, но общество ее к этому вынуждает, а когда она родит, то навязывает представление о том, что она «сидит на шее мужа» и является «плохой матерью»? Если она не расстается с мужем, который занимается домашним насилием, потому что боится, что не прокормит своих детей? Если женщина занимается неоплачиваемой домашней работой, а муж зарабатывает деньги, то в случае развода она часто остается экономически незащищенной — например, если муж получает доходы неофициально, ему назначают мизерные алименты, которые еще нужно «выбивать». А некоторые мужчины вообще отказываются жениться и смеются над женщинами, что они «помешаны на браке».
Бороться можно путем просветительства и создания благоприятных условий для развития женщин, наподобие гендерных квот для органов власти, специальных курсов и программ помощи женщинам-лидерам, политикам, предпринимателям, развитию инфраструктуры для ухода за детьми, что будет способствовать рождаемости лучше, чем гендерные стереотипы, и тому подобное. Я, например, с этим борюсь, путем популяризации результатов наших исследований, которые касаются гендерных ролей, разъяснением, что феминизм — это не о навязывании модели сильной женщины и слабого мужчины. Это о партнерских отношениях, когда мужчина и женщина договариваются об оптимальном распределении ролей, а не оперируют понятиями «ты должен, потому что ты женщина/мужчина», и относятся одинаково к сыновьям и дочерям, что будет способствовать свободному развитию их личностей
Большинство украинцев не удовлетворены своим материальным положением и вопрос «зачем тратить силы, чтобы больше зарабатывать», для них не стоит. Но если на женщину возложена вся домашняя работа и уход за ребенком, то у нее просто нет возможности тратить эти усилия, даже если она хочет зарабатывать. Возможный выход: справедливое распределение домашних обязанностей и улучшение инфраструктуры по уходу за детьми. Согласно нашим опросам, абсолютное большинство женщин, которые находятся в декретном отпуске, хотят выйти на работу, но не имеют с кем оставить детей.
— Можете привести примеры стран, где гендерный баланс наиболее очевиден: когда существует наименьший разрыв у женщин и мужчин в зарплате, где женщины больше всего представлены в бизнесе и власти и тому подобное.
— Наименьший индекс гендерного неравенства, который учитывает гендерные параметры здоровья, образования, занятости и участия во власти имеют Норвегия и Швейцария. А наименьший разрыв в оплате труда мужчин и женщин — всего 3,5% — имеет Румыния, поэтому экономическое равенство мужчин и женщин — это не феминистическая утопия. Гендерное равенство коррелирует как с экономическим развитием стран, так и с удовлетворенностью жизнью.
— Как можно объяснить то, что больше всего женщин-владелиц бизнеса — в Гане, России, Уганде, Новой Зеландии? Возможно, есть какие-то общие причины?
— Относительно африканских стран, то, к сожалению, это объясняется не высоким гендерным равенством, а тем, что там в качестве предпринимателей регистрируются даже мельчайшие сельхозпроизводители — люди, которые что-то выращивают на своих огородах, среди которых много женщин. Относительно России, не имею объяснений, не исследовала ситуацию в этой стране, но могу только порадоваться бизнес-активности женщин на фоне пропаганды «скреп». Относительно Новой Зеландии, то она входит в топ-20 стран с наименьшим гендерным неравенством, которое коррелирует с бизнес-активностью женщин.
— Видите ли вы как социолог определенные проблемы, которые могут возникать в нашем обществе при наличии освещенных исследованием стереотипов?
— Я считаю, что гендерные стереотипы способствуют проблемам бедности и всем производным от нее, короткой продолжительности жизни мужчин (как в сравнении с другими странами, так и в сравнении с женщинами), более назкой удовлетворенности жизнью среди женщин в сравнении с мужчинами, насилия над женщинами и многим другим. А вот какую выгоду мы от них имеем, сложно сказать. Мужчинам якобы выгодно чувствовать себя главными и быть на обслуживании женщин дома, но они расплачиваются за это комплексом вины за то, что не в состоянии достойно экономически содержать семью (а в бедной стране большинство таки не в состоянии), отсутствием партнерских отношений (зависимый, подчиненный человек не является партнером), недовольством жизнью среди женщин и матерей и тому подобное.
Бороться можно путем просветительства и создания благоприятных условий для развития женщин, наподобие гендерных квот для органов власти, специальных курсов и программ помощи женщинам-лидерам, политикам, предпринимателям, развитию инфраструктуры для ухода за детьми, что будет способствовать рождаемости лучше, чем гендерные стереотипы, и тому подобное. Я, например, с этим борюсь, путем популяризации результатов наших исследований, которые касаются гендерных ролей, разъяснением, что феминизм — это не о навязывании модели сильной женщины и слабого мужчины. Это о партнерских отношениях, когда мужчина и женщина договариваются об оптимальном распределении ролей, а не оперируют понятиями «ты должен, потому что ты женщина/мужчина», и относятся одинаково к сыновьям и дочерям, что будет способствовать свободному развитию их личностей.
Также я пытаюсь создать благоприятные условия для работы в нашей компании для матерей, не допускаю дискриминации и сексизма — у нас мужчин и женщин приблизительно 50/50, но нет никаких конфликтов на гендерной почве. Я приветствую такие инициативы, как гендерная экспертиза детских книжек и учебников, гендерные курсы для педагогов, антидискриминационные программы и тому подобное.
