Снежана стоит в стойле тихо. Подтверждая свой статус, животное соответственно и ведет себя. Госпожа Нина Левкова вынуждена содержать корову Снежанку на нелегальном положении. Не может женщина смириться с происходящим среди людей и животных. Прислушивается Нина к апрельским ветрам, которые несут в село из окружающих полей и долин запахи травы и тяжело вздыхает: не отправит корову пастись в стаде. Снежана — подпольщица...
А корова, как куколка. Хоть на выставку отправляй — не стыдно будет. Радует владелицу высокими надоями. «Рекордистка!» — утверждает Нина Левкова. Поэтому, мол, и постигла ее эта злая доля... «Завтра исполнится год, как начались проблемы. Было тихо и, как говорят, ничто не провещало беды. Когда вдруг остановилась у нашего дома машина, из нее вышел заготовитель и говорит: «Отдавайте, Левкова, вашу корову, потому что она лейкозная!» Как, спрашиваю, лейкозная, она — здоровая? Откуда знаешь? Только криво улыбается: «Лейкозная!». Отправила его туда, куда Макар телят не гонял».
Однако тот по указанному адресу не отбыл. А — в другие дворы села Дашковцы Виньковецкого района на Хмельнитчине. «25 коров отдали заготовителю односельчане. Схватил за веревку корову в хлеву одинокой беззащитной женщины и тащит. Несчастная кричит: «Что же это делается? Грабеж среди белого дня! Куда, ты ирод, последнюю надежду тащишь?!». Бросил ей 500 гривен, словно откупился, и увез...»
Нина Левкова не беззащитная. У нее муж Владимир Левков, мама, дочь, сын в Хмельницком... Отстояла Снежану перед заготовителем. Однако с ветеринарами ей труднее бороться. Из района едут, требуют, чтобы Левкова сдала Снежану на мясо, потому что та вроде бы — носитель вируса, распространяющегося различными путями. А они, ветеринары,— на страже всего человечества. Когда же их устные требования оказались безрезультатными, начали предписания присылать, постановления писать: в стадо — нельзя, молоко не сдавать!..
«Не верила, что Снежана — лейкозная. И не знала как поступить. После очередного визита ветеринаров, с нашей 77-летней мамой Садлий Генефой Петровной случился инсульт — калекой стала», — сокрушается Нина Левкова.
Какие же у нее основания — не верить специалистам? А зачем им, специалистам, объявлять корову лейкозной, если она — здоровая? «Это началось еще в 2001 году. Тогда в Дашковцах и в других селах услышали о лейкозе. Вроде бы анализы показывают, что скот массово поражен этой болезнью и нужно его сбывать немедленно. Заготовитель и ветеринар рука об руку ходили от дома к дому, изымали лучший скот за копейки. Тогда же, в 2001 году, объявили лейкозной и нашу Груню», — вспоминает крестьянка.
Она, Нина Левкова, категорически отвергла приговор, объявленный Груне. И, чтобы спасти корову от ножа, отправила Груню за сотню километров от Дашковец. В Хмельницкий, на улицу Филипова. К своему сыну. «Там она и по сей день доится. Вот Грунин паспорт — ветеринарно-санитарный. Пишут, что здорова. В Дашковцах, видите ли, был такой диагноз, а в Хмельницком — другой. Потому что корова «перешла» с фамилии Левкова на фамилию Савва. Так и спаслась от гибели», — объясняет.
А сейчас нужно спасать Снежану. Повторные анализы, сделанные по требованию владелицы, желаемого результата не дали. «Без направления из района возила кровь на анализ в область. Корова здорова, но ведь результат на руки не дают. Дайте, требуют, направление. Взяла — и уже корова больная. В лаборатории почему-то предварительно знают, что у Левковой должен быть больной скот», — возмущается Нина.
Она не намерена отступать. Все в этой дружной трудолюбивой семье душой болеют за Снежану. С одной стороны, об этом уже много сказано и написано: корова — это не только молоко и навоз для удобрения приусадебного участка. В первую очередь, это живое существо, у которого есть свой характер. С другой стороны, корова сегодня — едва ли не единственное средство производства. Молоко и его продукты — это ежедневная еда для семьи. Так называемые излишки (что сами не съели) — приемщикам. Есть за что хлеб купить. Еще и поросятам в хлеву от коровы кое что перепадет...
Все трудовые будни семьи посвящены корове. Траву на сено посеять, ухаживать, скосить, валки перевернуть, сложить в стог. Рассчитать, чтобы до нового урожая хватило. А еще — накормить, выдоить, навоз вывезти, позаботиться, чтобы появился у нее теленок, и чтобы не пропал, рос здоровый... «Кто живет в селе, тому это все известно», — считает Нина. Говорит, что пошел ее Владимир на «биржу труда», получил наряд на обрезку дерева и сада. Отправился в сад, вскоре вернулся: кроме него, никто не пришел, что же одному делать?!
«Почему же Снежану подпольщицей называют?» — спрашиваю у Левковой.
Отвечает: «Потому что аж в Хмельницком скрывалась от этих головорезов. И сегодня — в подполье».
Как-то темной ночью, когда Дашковцы смотрели разные сны, Снежану «посадили» в кузов грузового автомобиля и увезли. Говорят, что животные, когда их куда-то везут, словно предчувствуют свой близкий конец. А что же чувствовала Снежана, бессловесная скотина? Неужели что-то противоположное?.. Дорога была далекой... И позже, когда привыкла к другому стойлу, к другим рукам, к пейзажам улицы Филипова в пригороде Хмельницкого, небось видела сны. Не такие, конечно, как людям снятся. О том, что нервы есть и у животных, давно уже известно науке. И она предупреждает людей, чтобы не подвергали их стрессам беспричинно.
«С мая по сентябрь 2004-го жила- была наша подпольщица в областном центре. Когда уже о ней забыли в районе те, кто навострил ножи, вернули Снежану «обратно», в Дашковцы», — рассказывает Левкова.
«Есть данные лабораторных исследований. Снежана больная лейкозом», — утверждает начальник Виньковецкой райветбольницы Александр Вознюк. И считает, что ей одна дорога — на бойню.
Но Нина и ее односельчане, которых таки заставили продать скот, как лейкозный, убеждены в другом. Возвращаясь к «истории вопроса», подозревают какой-то заговор. Почему, спрашивают, эта болезнь стала «косить» коров как-то внезапно? Ища ответы на этот острый вопрос, смотрят в сторону ферм, где когда-то были «храмы» скота, а теперь ветры гуляют по пустым зданиям. Заготовитель, словно голодный волк, гоняет по селам в поисках добычи. Кто же от нечего делать отдаст ему корову, которая доится?.. Вот, мол, и выдумали этот лейкоз.
Дашковцы говорят о каком-то «откате», увеществленном гривнями. У села есть на это свои железные аргументы. Почему владелец получает информацию от него, заготовителя, о том, что корова больная? Почему за эту корову платит копейки?..
«Лейкозный скот идет по той же цене, что и здоровый», — признает Александр Вознюк.
Так где же просветительская работа со стороны ветеринарной службы? И вообще, к чему она, эта работа, сводится в отдельно взятом вопросе о лейкозе скота? Удобряется почва, на которую падают большие подозрения относительно ее истинного назначения. И не только в отдельно взятых Дашковцах. Еще — в Осташках, Корживцах, других селах. Как говорят, от края и до края — о том, что-то тут не то, и не туда идет. Обращаются в различные инстанции, вступают в переговоры с лаборантами, сомневаются, говорят о какой-то зловещей схеме и упираются в глухую стену, построенную старой системой.
Именно в ней, системе, которая сеяла разочарование и раздор среди односельчан, видела Нина Левкова причину своих приключений со Снежаной. Нашла ветеринарные учебники, пособия и уже как будто знает все о лейкозе. Приобретя самостоятельно соответствующие знания, каждый раз с тревогой и надеждой идет к своей корове, ищет признаки болезни. И пока что не находит...
«Эти признаки могут очень долго не проявляться», — объясняет Александр Вознюк. После этого рассказывает о новых успехах райветслужбы в борьбе с лейкозом, развернувшейся по всему фронту.
Результат? Сотни голов сданного скота. В районе. В крае — тысячи... Если бы приходили к владельцам раньше, чем заготовители-любители, так, может, все сложилось бы иначе на вышеупомянутом фронте? Не одна Снежана находится на нелегальном положении. Что-то все таки нужно менять в ветеринарной работе, чтобы на удобренной почве проросла вера вместо неверия. И еще, по-видимому, нужно обратить внимание на того заготовителя, которого почему-то в упор не видит ни налоговый инспектор, ни кто-то другой.
Так считает Нина Левкова. И не только она, кстати. В селах, которые становятся все безлюднее с каждым днем, смотрят в сторону пустых ферм. В таких размышлениях о жизни ждала осень 2004-го Нина Левкова. После этого «с первых дней стала самым пылким агитатором за Ющенко». Дашковцы отдают ей должное за добросовестно выполненную работу. «Нина сумела убедить село, что пришла пора для решительных перемен. И на майдане Незалежности в Киеве была. Больше недели там, в палатке... Преданная делу, революционная она, Нина», — говорит о Левковой соседка Валентина Вознюк. Она еще не забыла о своей личной несправедливости: «Мою корову назвали лейкозной, за бесценок отдала заготовителю».
В Дашковцах — постреволюционный период. Просматриваются определенные перемены: отдельные крестьяне говорят то, что думают. Однако Снежана продолжает находиться в статусе «подпольщицы». Ветеринарам пока что не удается убедить владелицу, что ее корова все же лейкозная... И убедят ли?..
