Звонит Александр Афонин из ассоциации издателей: «Придумал афоризм! Слушай: редкая украинская книга долетит до середины информационного поля Украины».
Задумался: поле это у нас не такое уж широкое, но конфигурация у него странная. Не центростремительная, как, скажем, в России, где московские информационные поводы накладываются на региональные информполяны и создают местное подобие столичной матрицы. У нас киевские информповоды используются львовскими, одесскими или днепропетровскими медиа, как джокеры в областных пасьянсах. Это хорошо видно по миграции политновостей, а что касается выхода книжных новинок — и подавно. Иначе говоря: выход козырной новинки в московских издательствах «Вагриус», «Новое литературное обозрение», «Захаров» (умышленно беру «средних» книгоиздателей) становится событием для всей провинциальной прессы, тогда как выход теоретически резонансной книги в киевском «Факте» вряд ли заметят журналисты востока/юга Украины, а так же интересные новинки от столичных же «Ваклера» или «Райдуги» проигнорирует пресса Галичины.
Так, упираемся в огромный государственный долг всех трех украинских президентов — пренебрежение языковой проблемой. Шире — проблемой ментальной дифференциации граждан Украины. Поэтому и информационное поле наше не имеет контура географической карты страны, а похоже на извилистую речку, которая делит и культурную, и политическую нацию пополам. На одном берегу — украинцы, на другом — русскоязычные сограждане. Причем, украинский берег — исторически заболоченный, тогда как с по-братски забетонированного восточного берега легко стартуют не только самолеты-события, но и примитивные парапланы-слухи. Это — и о книгах тоже.
Поэтому задание украинской книги не столько достичь середины информационного поля, как добраться до противоположного русскоязычного берега. Сугубо бизнес-задание. Но при условиях биполярности нации осилить это задание могут только политики. «Книги следуют за политикой», — делает вывод над книжным глобусом британский топ-дистрибьютор (Гордон Грэм. Книжный бизнес. — Москва: РосКонсульт, 1999). А еще у него есть такой интересный тезис: «Библиофил, стремящийся к приобретению книг, — это то же самое, что и человек, заходящий в аптеку за аспирином». В переводе на специфический язык наших реалий это значит, что правобережный аспирин не является таким для левобережного потребителя. Кто этой ситуации доктор? Только главный фармацевт страны — ее Президент. Мы можем, развесив уши, слушать о его стремлении объединить Восток и Запад, но пока не поползет вверх основной индикатор — продажа украинских книг на востоке/юге, все это останется словами без дела.
Потому что — в последний раз процитирую Г. Грэма — «книга прежде всего является средством коммуникации». Тут недавно в московской «Новой газете» случилась приметная статья российской переводчицы с украинского Елены Мариничевой. Анализируя творчество Андруховича, Забужко, Матиос, Ирванца, Винничука, Москальца, Жадана, Прохасько, она приходит к выводу: «Новая украинская литература — это литература в первую очередь в свободе… Не будь этой откровенности в литературе, не случился бы и Майдан». Логически вывернув это умозаключение, имеем констатацию: на востоке/юге Майдана не было, потому что не было там этого нового украинского писательства, катализатора свободы.
А была там (и есть до сих пор) литература совсем другой внутренней структуры: Акунин, Слаповский, Толстая, Пелевин, Маринина — все это, несмотря на неоспоримую ценность письма, — литература адаптации к несвободе (иногда даже иерархической эйфории), в лучшем случае — только кафкианский протест. Какой политический урожай будет на этом читательском поле? Что об этом думает государственный Институт стратегических исследований? Что по этому случаю советует своему главе Совет национальной безопасности?
Ожидать от псевдо-государства ответов на эти риторические вопросы можно до скончания века — до скончания века национального литературного рынка. И тогда уже — хочешь не хочешь — вынужден планировать политику на российской литературной почве. А там, как видим, идеология свободы не предусмотрена. Но тем мы пока что и отличаемся, что можем сказать (и то так громко, как прошлой осенью-зимой): государство — это я. И искать среди себя лоцманов, способных проложить украинской книге курс на другой берег информационной реки.
Вот в этом году на Форуме издателей наконец впервые появился профессиональный пресс-секретарь — Леся Ганжа — и то, что сделала она, не под силу целому Гостелерадио (которое якобы «курирует», кроме книг, еще и информационное пространство): десятидневные пресс-репортажи к Форуму на «Радио «Эра», восьмикратные ежедневные включения в телеэфир «5 канала», утренние мини-марафоны на львовском «12 канале», в конечном счете — подробный пресс-релиз вчерашнего дня, который попадает тебе в руки четко утром дня сегодняшнего.
В заплыве до середины информационного поля она показала блестящий результат. А как же с преодолением остальной дистанции? Как повлиять на читателя, который не покупает украинских книг? Очевидно, по меньшей мере — нужно попасть в его ареал. Как это, например, сделал промоутер Фестиваля русской литературы в рамках Форума Александр Гаврилов: конечно, основные продажи книг Марининой, Петрушевской и Макса Фрая фиксировались во время их автограф-сессии в русскоцентричном книжном магазине «Буква» — но ведь он не отказался презентовать их и в средоточии украинства — Дворце искусств. А чего стоит провокация публичных чтений российских авторов под памятником Шевченко и напротив Оперного театра! Чего удивляться, что не только вся львовская, но и вся киевская пресса об этом вспомнила?
А украинские издатели попробовали провести акцию в львовском Российском культурном центре? В той самой «Букве» украинского автора, Ирен Роздобудько, додумалось презентовать только харьковское «Фолио» — и продало там ее нового романа «Гудзик» вдвое больше, чем куплено новой книги Юрия Винничука во время презентации в университете.
А во время недавней Московской ярмарки — украинские авторы пошли в МГУ или на Красную площадь? Так ведь и авторов наших никто туда не повез…
Чтобы летать хотя бы до середины информпространства, нужно «тщательн О е» махать крыльями, господа издатели.
