В мае прошлого года пользователи социальных сетей смеялись над высказываниями министра культуры РФ Владимира Мединского относительно причин способности россиян противостоять враждебному окружению, каковым предстает остальной мир. Причина, оказывается, якобы в наличии у россиян... дополнительной хромосомы.
Все, кто изучал биологию хотя бы на уровне школьной программы, знают, что лишняя хромосома — это причина синдрома Дауна. Но метафорика В.Мединского никоим образом не связана с попыткой сравнить россиян с «солнечными детьми».
Казалось бы, посмеялись да и забыли.
Но в конце августа министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил во время выступления на Всероссийском молодежном форуме «Территория смыслов на Клязьме», что украинская власть стремится «изменить генетический код» своих граждан. Итак, в наличии тандем российских чиновников, которые с легкостью «открывают» новые пространства генетики. А это уже серьезно. Это — доказательство ревизии статуса рациональных знаний в российском обществе и идеологизации науки в угоду пропаганде и текущей политике. То есть одновременно с реабилитацией личности Иосифа Сталина происходит и реабилитация негативных, точнее, преступных явлений сталинской эпохи.
На эту мысль навела, кроме «перлов» министров, публикация статьи обозревателя российской газеты «Культура» Нильса Йогансена о научном гении Трофима Денисовича Лысенко («Трофим Лысенко: гений или шарлатан?» http://portal-kultura.ru/articles/science/104235-trofim-lysenko-geniy-il...). И это не единственная в российском информационном пространстве попытка реабилитации этого одиозного персонажа и связанных с его именем социально-политических и идеологических процессов.
Имя Трофима Лысенко, по-видимому, не очень известно представителям молодой генерации, но для ученых старших поколений — биологов и, особенно, генетиков — оно является символом наступления на доказательную науку, репрессий и физического уничтожения целой когорты выдающихся исследователей, чьи имена вписаны золотыми буквами в историю мировой науки (Н.Вавилов, Н.Кольцов, И.Агол и другие), оторванности и отставания советской биологической науки от науки мировой. Кстати, отставание современной украинской науки не в последнюю очередь также является до сих пор не преодоленным следствием того периода, которое в истории науки получило название «лысенковщина». Жертвами лысенковщины стали выдающиеся украинские биологи — Н.Гришко, Н.Холодный, И.Шмальгаузен, С.Гершензон и другие.
Так что же такое лысенковщина, и опасна ли ее реабилитация?
Институт науки тесно связан со всеми другими областями общественной жизни. С одной стороны, развитие науки непосредственно зависит от государственной научной политики. С другой — власть, а тем более власть тоталитарная, всегда стремится подчинить себе науку и установить над ней контроль с целью подчинения ее властным идеологемам и превращения в средство пропаганды и манипуляции. При этом нарушается основной принцип научных исследований — академическая свобода и академический нонконформизм, поиск научной истины и прирост научных знаний. Идеологизация науки заключается в искажении объективного содержания научных исследований, в результате чего наука начинает обслуживать идеологические схемы и ценности, присущие той или иной идеологии (например, расовые — в нацизме, классовые — в марксизме-ленинизме).
Тотальную идеологизацию в СССР претерпели общественные науки, исследования в которых сверялись по «Краткому курсу ВКП(б)» и постановлениям ЦК КПСС.
Не обошла эта судьба и ряд естественнонаучных дисциплин, в первую очередь биологию, которая должна была отвечать образу так называемой новой науки, призванной непосредственно служить строительству нового социалистического общества и формированию его активных строителей, или человеческого ресурса. Научная революция рассматривалась как непосредственное продолжение революции социалистической. Вот что писал по этому поводу Николай Бухарин: «В целом ряде наук, не только общественных, где марксизм давно уже имеет прочную гегемонию, но и в сфере естественных происходит глубокая переработка: марксизм нащупывает свои позиции и там, запускает туда свои щупальца. У нас есть крупные биологи из старых ученых, которые с увлечением обсуждают вопрос о марксистской диалектике в сфере биологии. Физика, химия, физиология — охвачены тем же потоком. То же следует сказать о рефлексологии, психологии, педагогике. Есть уже общество математиков, которые обсуждают вопрос о методах марксизма в математике. Все это показывает, что наш культурный рост достигает высшие высоты отраслей культуры, что марксизм, который орудовал винтовкой, политической пропагандой, хозяйственной борьбой, развернул свою работу решительно по всему фронту культуры...» Чем не руководство к действию для современного российского агитпропа?
Имя Трофима Лысенко, видимо, не слишком известно представителям молодого поколения, но для ученых старших поколений — биологов и, особенно, генетиков — оно является символом наступления на доказательную науку, репрессий и физического уничтожения целой когорты выдающихся исследователей, чьи имена вписаны золотыми буквами в историю мировой науки (Н. Вавилов, Н. Кольцов, И. Агол и другие), оторванности и отставания советской биологической науки от науки мировой. Кстати, отставание современной украинской науки не в последнюю очередь также является до сих пор не преодоленным следствием того периода, который в истории науки получил название «лысенковщина». Жертвами лысенковщины стали выдающиеся украинские биологи — Н. Гришко, Н. Холодный, И.Шмальгаузен, С. Гершензон и другие
Одновременно в СССР вводился тезис о единстве теории и практики как прямого и непосредственного внедрения достижений науки с быстрой отдачей для народного хозяйства. При этих условиях обострились противоречия между академической наукой, которая устанавливает ограничения на преобразование природы и предостерегает людей от ожидания чуда, и грандиозными планами социалистического преобразования природы, которые требуют от ученых простых и чудодейственных технологий. Поэтому так называемая народная наука явилась альтернативой академической науке, на которую впоследствии навесили ярлык буржуазной. Олицетворением народной науки как альтернативы генетики, которая основывалась на точных методах и на то время занимала передовой край мировой биологической науки, стала мичуринская биология, а сама фигура Ивана Мичурина как действительно народного ученого была канонизирована. Хотя сам И.Мичурин к этим процессам не имел непосредственного отношения. Настоящим идеологом народной науки агробиологии стал Трофим Лысенко.
На всей территории СССР, начиная с 1930-х годов, развернулось массовое мичуринское движение, основная задача которого — быстрое удовлетворение продовольственных потребностей страны на фоне крестьянского сопротивления коллективизации и преодоления последствий голодоморов. Суть агробиологии Т. Лысенко заключалась в быстром выведении новых высокоурожайных сортов сельскохозяйственных культур методами селекции под воздействием факторов окружающей среды.
Отметим, что понятие любительской («народной») науки имеет право на существование. Важное значение вненаучных знаний и опыта, традиционных и местных практик природопользования и выращивания продовольственных культур зафиксировано в ряде международных документов, в частности в Преамбуле и статье 8 Конвенции о биомногообразии (в 1992 г.). Традиционные экологические, биологические знания, традиционные и местные практики природопользования сосуществуют и тесно взаимодействуют между собой. Но такие знания в любом случае не подменяют собой доказательную науку.
Но когда «народная наука» в лысенковском варианте, в данном случае агробиология, порождается и берется на вооружение тоталитарной системой для целей идеологии и пропаганды, превращаясь в орудие репрессий и травли ученых, объявления «буржуазными и враждебными» целых направлений исследований, то это не имеет никакого отношения ни к науке (любительской или доказательной), ни к практике природопользования. Это явление должно быть признано позорной страницей истории науки, а сама лысенковщина — антинаучным и антиобщественным явлением.
Апогеем лысенковщины стала пресловутая Сессия ВАСГНИЛ (Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина) в августе 1948 года. Разгар страстей во время этого мероприятия был таким, что впоследствии во время переосмысления ее последствий стенограмма Сессии была напечатана во всесоюзном журнале «Театр» перестроечного периода в рубрике «Драматургия факта».
Лысенковщина — это явление того же порядка, что и Расстрелянное Возрождение, «Дело врачей», другие преступления тоталитаризма.
С целью осмысления ее причин и последствий с середины 1980-х было напечатано немало документов, научных и научно-популярных статей, художественных произведений (например, роман Владимира Дудинцева «Белые одежды»). Казалось, что эта страница истории науки перевернута. Но нет, за идолом Сталина выплывают и его приспешники. Не удивлюсь, если следом за Лысенко гением науки будет объявлена и Ольга Лепешинская с ее теорией самозарождения клеток или будет оправдываться целесообразность возобновления экспериментов Ильи Иванова по гибридизации человека и других приматов с целью «усиления человеческого материала».
Поэтому уроки истории стоит учить и повторять снова и снова.
В Украине, где значительная часть политикума склонна к популистской риторике и обещаниям простых решений сложных проблем в условиях экономического кризиса, а часть населения живет в ожидании чуда, стоит разработать предохранители против опасности «простых решений». Такими предохранителями должны быть знание и подъем статуса науки, воспитание культуры рационального критического мышления, государственная научная политика, которая отвечает мировым тенденциям, и весомые инвестиции в образование.
