Ольга видела войну на Донбассе с разных ракурсов. Сначала была волонтером, потом выучилась на парамедика, работала на первой линии обороны, после — долго привыкала к мирной жизни и в конечном итоге нашла свое место в Центре практической помощи защитникам Украины AXIOS. В центре Оля является специалистом по управлению персоналом. Она работает с работодателями, которые могут устроить у себя участников АТО, подбирает для военных курсы повышения квалификации. То есть помогает бойцам адаптироваться и найти себя в мирной жизни, для чего важно иметь хорошую работу.
На встречу Оля пришла в камуфляже, к которому приколота медаль от 30-й отдельной механизированной бригады «За сприяння Збройним силам України». Моя собеседница гордится этой наградой, как и знакомством с людьми, которые служат в 30-й ОМБр. Далее — прямая речь Ольги Завяловой.
«ЕСТЬ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ТЫ ТАМ НУЖЕН»
— Мое первое осознание того, что в стране идет война, произошло в 2014 году. Я познакомилась с бойцом 12-го отдельного мотопехотного батальона «Киев», и вместе с другими людьми поехала как волонтер в Новоайдар с помощью для бойцов этого формирования — вкусностями и техникой, которую они заказали. Мы приехали на пару дней, и нас попросили остаться еще на несколько, потому что шел бой и нас не могли выпустить. Впервые я увидела, что такое «Грады», что такое просыпаться под обстрелы, как живут солдаты.
Когда я вернулась в Киев, то разрыдалась. Здесь все было иначе. Не было ощущения, что идет война, каждый жил своей жизнью. А там все вместе, каждый держится за идею — выжить, помочь другу, брату. На войне ты получаешь семью. У тебя есть четкое ощущение, что ты там нужен. Тогда я решила, что если этот конфликт не закончится весной 2015 году, скорее всего, пойду в армию.
«ВСЕ ОБЯЗАНЫ ЗНАТЬ СИСТЕМУ ОКАЗАНИЯ ПЕРВОЙ ПОМОЩИ»
— Весной 2015-го знакомые ребята из «Киева» шли на демобилизацию, и потому я не могла пойти в батальон. Начала искать другие способы, как попасть на войну. Моим хобби всегда была медицина. Знакомый выкладывал в Facebook фотографии по обучению, как оказывать первую медицинскую помощь. Я расспросила его, что это за организация. Он дал контакты человека, который набирал добровольцев. И я пошла в Первый добровольческий мобильный госпиталь имени Николая Пирогова. Тогда в моей жизни был сложный период, я сильно переживала из-за войны. Не было мыслей, что что-то делаю не так.
Две недели мы провели в учебном лагере, где нам преподавали основы оказания первой медицинской помощи. Плюс мы прошли курс подготовки к боевому стрессу «Бронированный ум», где ты окончательно понимаешь, готов ли попасть на войну. Из 12 человек этот тренинг прошли восемь, четыре девушки и четыре парня.
В нашей группе я была единственной девушкой, которая не была медиком. Меня учили как парамедика оказанию первой помощи и сортировке раненых. Прошло более двух лет, а я до сих пор дружу со многими людьми из нашей группы. Мы проходим тренинги, пытаемся донести до людей, что все обязаны понимать систему оказания первой помощи. Хотя бы для того, чтобы уметь помочь человеку, которому стало плохо.
«НА ВОЙНЕ ВСЕ ПРОИСХОДИТ БЫСТРО»
— Ротации у нас были по одному месяцу. Каждый месяц набиралась новая группа, мог остаться кто-то из предыдущей ротации, также мог приехать кто-то новый. Наша локация была в Бахмуте Донецкой области. Тогда моей работы не было. Мы были в зоне АТО, но жили в условно мирном городе. Я помогала на кухне, готовила обеды. Тогда познакомилась со своим будущим мужем, добровольцем батальона «Днепр-1». Он из Мариуполя, принимал участие в его обороне, а затем стал добровольцем, полтора года провел в зоне АТО, был пулеметчиком-разведчиком.
На войне все происходит быстро: осознание дружбы, предательства. «На гражданке» в какой-то момент начинаешь грустить за этим.
«СНАЧАЛА ВОЕННЫЕ НАС СТОРОНИЛИСЬ»
— После хорошей подготовки понимаешь, что нужно продвигаться дальше на фронт. У ПДМШ была возможность стоять на позициях вместе с воинскими подразделениями. Когда у меня была четвертая ротация, а в целом — седьмая-восьмая, мы попросили отправить нас в горячую точку. И нас отправили — 30 июня было два года с того дня — в село Луганское, приблизительно в 30 километрах от Бахмута и в 15 — от Дебальцево.
Мы были с 30-й отдельной механизированной бригадой. В первые две недели военные немного нас сторонились, но через какое-то время мы стали хорошими друзьями. Там мы прожили практически два месяца, я была с мужем и хорошей подругой. Иногда грущу по тому времени. Там ты живешь по-настоящему! Просыпаешься и благодаришь космос, что выжил. А вечером просишь только, чтобы проснуться утром.
И ХИРУРГИ, И ТЕРАПЕВТЫ, И ПСИХОЛОГИ
— Ребята из 30-й бригады по две недели дежурили практически на «нуле». Оттуда они возвращались в разорванной осколками одежде, с осколочными ранениями, кто-то видел смерть друзей. И наша роль была и в том, чтобы оказывать психологическую помощь. Чтобы ребята могли просто выговориться.
В зоне боевых действий, на первой линии, я просила небеса о двух вещах: не увидеть смерть близких и чтобы у меня на руках никто не умер. Видела такие ранения, что ты сначала не веришь, что такое бывает, но что-то делаешь. Также к нам нередко обращались мирные жители. Кто-то упал с велосипеда, кого-то укусила собака, у кого-то прихватило сердце — такие бытовые ситуации.
«КАБАНЧИКИ» КО ДНЮ НЕЗАВИСИМОСТИ
— В конце августа у нас заканчивалась ротация. Незадолго до 24 августа нас предупреждали с той стороны, что устроят большой «праздник». Был обстрел 23-го, а 24-го было такое страшное затишье перед бурей. Мы понимали, что каждую секунду может начаться что-то неприятное. Утром 25 августа был очень сильный обстрел. У меня впервые была паника. Мы добровольцы, у нас не было оружия, а здесь понимаешь, что нужно уметь стрелять.
Как такового боевого опыта у меня не было. Да я и не боец. Поняла это, находясь в зоне АТО. Я не готова целенаправленно идти на службу. Но у меня есть навыки, с которыми я могу выполнять задание солдата.
Когда мы с мужем ехали с локации, видели снаряды, которые падали ночью, и понимали — если бы в наше здание попал хотя бы один такой «кабанчик», были бы большие потери.
МНОГО ПРЕДАТЕЛЕЙ И ОДНА ПРАВДА
— Мы с мужем приехали в Киев, пробыли там пару дней и поехали в Мариуполь, к его родителям. Потом вернулись в Киев, и здесь мне было морально трудно. Снились кошмары, были постоянные мысли о войне, напряжение. Тем более, ты уже знаешь, что там, на передовой, остаются близкие люди.
Эта война страшна тем, что гибридная. Есть много предателей, которые пытаются перетянуть правду на себя. Правда одна — у нас есть наша земля, которую мы обязаны сохранить в границах, определенных Конституцией.
Кстати, в Киеве случалось, что когда проходила в форме по Майдану, ловила на себе неприятные взгляды. Кто-то тебе улыбается, а кто-то говорит неприятные вещи. В Бахмуте это было не больно, а в Киеве — да.
«ГЛАВНОЕ — ПОДДЕРЖКА СЕМЬИ И РАБОТА»
— Неправильно, когда в мирной жизни солдаты не обращаются за помощью к специалистам. Человеку, который пришел с войны, кажется, что он справится с переживаниями, а в на самом деле ему нужен психолог. Я называю это «возвращением на материк». Разговаривала с одним бойцом, говорили, что нас воспринимают, как больных людей. Нас боятся — вот мы вернулись с войны, и неизвестно, чего от нас ожидать. Доля правды в этом есть. Мы возвращаемся другими.
Представляете, вернуться с войны, из того настоящего, сюда — где не понятно, где правда, а где ложь. Конечно, это выбивает из колеи. В какой-то момент понимаешь, что не справляешься. Здесь для солдата главное — поддержка семьи и работа.
«ДУМАЛА, ЧТО ДОЛЖНА ЗАНЯТЬСЯ ЧЕМ-ТО ЖЕНСКИМ»
— Полтора года я пыталась найти работу в мирной жизни. Сначала вернулась на бывшее место, а работала я менеджером по работе с клиентами, была специалистом по напольным покрытиям. Но мне было трудно общаться с людьми. И я начала заниматься закупками, пошла в индустрию красоты. Думала, что должна заняться чем-то женственным. Действительно, это очень интересный, но достаточно жесткий бизнес. Там, где я работала, всем была безразлична война.
Я осознала, что занимаюсь чем-то не тем. Перед новым 2017 годом началось очередное обострение на востоке, и в ПДМШ набирали парамедиков. Подруга собиралась туда и звала меня. Мы с мужем решили поехать на ротацию и потом, возможно, пойти служить, потому что в Киеве для нас не было моральной жизни. На передовую ПДМШ тогда не пускали. Месяц мы пробыли на ротации, я столкнулась с тем, что многие солдаты не умеют накладывать жгуты. Поняла, что на востоке я ничего полезного не сделаю, поэтому должна найти, где моя помощь понадобится в Киеве.
РАБОТА МЕЧТЫ
— Когда я вернулась с ротации, нужно было снова искать работу. Ездила на многие собеседования, пробовала работать в разных организациях, но все было не то. С мужем уже решили, что летом едем на восток. И вдруг ночью увидела объявление в интернете, что в Центр AXIOS нужен HR-специалист. Это объявление было, как солнышко. Откликнулась, написала сопроводительное письмо о том, что в чем-то мне не хватает опыта, но я прошла часть войны, понимаю какие-то процессы. На следующий день со мной связался HR-менеджер центра Олег, пригласил на собеседование. Результата нужно было ждать день. Не знала, что будет, если сюда не попаду. Увидела, что это работа, о которой я мечтала. И в конечном итоге меня взяли, как раз месяц назад.
Когда приступила к работе, было трудно. Но днями стояла на улице и почувствовала счастье от того, чем занимаюсь.
«ЕСТЬ МОЯ ЗЕМЛЯ, И Я ХОЧУ ЗДЕСЬ ЖИТЬ»
— Мой муж — солдат по натуре. Ему сложно здесь, когда его родные живут на востоке. Кстати, его старший брат тоже пошел в ПДМШ. А я не могу отпустить мужа. Вместе мы пытаемся быть полезными в Киеве, я подключаю его к работе. Мы поддерживаем друг друга, и я за ним, как за каменной стеной.
Когда мы были волонтерами и добровольцами, не получали ни копейки за нашу службу. Работали за идею и еду, и в этом был какой-то кайф. Я отталкивалась от идеи, что есть моя земля, и я хочу здесь жить. Объездила всю Украину и очень люблю свою землю. У меня есть возможность поехать за границу, но я этого не сделаю, как бы сложно здесь ни было. И я поеду на войну, когда мне скажут: «Оля, ты нам нужна». Хотя здесь тоже война.
