Бизнесмены и банкиры, променявшие карьеру на домик в деревне, сегодня уже не удивляют. Кто-то называет таких людей дауншифтерами, кто-то — чудаками, кто-то ищет подобным поступкам объяснение. А объяснения никакого и нет: просто люди, которые долго искали свое место под солнцем, однажды поняли, что не место красит человека, а совсем наоборот. Но история известного ученого Николая Тарасенко, который в начале трудных 90-х переехал из комфортного зарубежья с большими перспективами в глухой угол Луганщины, чтобы самостоятельно построить храм, до сих пор вызывает удивление. А вот сам Николай Иванович в этом ничего странного не видит: так суждено.
ЧЕТКАЯ ПОДСКАЗКА
Сначала жизнь у Николая Ивановича складывалась, как у всех, ну, может, чуть получше. Окончил исторический факультет Ворошиловградского пединститута (ныне — Луганский национальный университет им. Тараса Шевченко), потом учился на археологическом факультете Ленинградского государственного университета, занимался палеолитом и каменным веком, потом был приглашен в Никарагуа. Там он обнаружил первую в Латинской Америке палеолитическую стоянку — в саму возможность их наличия до этого никто не верил. Когда открытие все же признали, власти Никарагуа предложили Тарасенко продолжить работу и пообещали создать все условия. Но все лучезарные перспективы внезапно исчезли. Почему? Об этом Николай Иванович рассказывает так:
— Я находился в разведке, высоко в горах. Именно там я услышал голос, может быть, это была моя мысль, а может быть, кто-то подсказал извне, но сказано было четко: «Возвращайся домой, на гору, и строй храм!». Сразу скажу, что я не пью, наркотики не употребляю, так что был трезв. Как я именно эту гору выбрал, — не знаю, она сама меня нашла и притянула... А ведь это были последние годы существования СССР, коммунисты возмутились, но 15 соток выделили — для экспериментального поселения. Сначала я жил в палатке, потом появилась келья. Первые пять лет были очень тяжелые — на дворе начало 90-х, в этих местах было холодно и голодно. Потом люди начали мне помогать. За шесть лет фундамент храма положили, восемь сезонов стены строили...
Сейчас здесь настоящая усадьба с огородом и пасекой, и живут здесь не только жена и дети Николая Тарасенко, но и их многочисленные гости и друзья, а еще — кошка и лошадь. Приехать сюда может каждый, главное — жить по уставу хозяев: не пить, не курить, не ругаться, не плевать на землю и беречь природу. А храм почти готов, осталось только оштукатурить и сделать внутреннюю отделку. Сейчас в строительстве помогают местные жители. Но на достигнутом никто не останавливается: уже намечен фундамент нового храма, а Николай Иванович охотно делится своими планами:
— В следующем году будем закладывать храм Михаила Архистратига, а вообще здесь будет духовный комплекс из трех храмов. Тот, что достраивается, будет называться Храмом всех святых, будет еще церковь Донской иконы Божьей Матери — нам ведь дарят иконы, значит, должен быть престол.
Впрочем, дарят жителям необычной усадьбы не только иконы. В келье можно найти семисвечник, на соседней горе стоит католический крест, а рядом со скалой расположена... индуистская ступа, которая органично вписалась в ландшафт. Хозяин усадьбы говорит, что сюда съезжаются люди самых разных вероисповеданий, со всех краев света — Бог один, поэтому ко всем относятся здесь демократично, просто православие славянам ближе всего ментально. Да и сам храм выглядит очень колоритно: он совсем не похож на украинские и русские церкви — скорее на греческие или византийские. Но каждый, кто принимал участие в его строительстве, оставил здесь частичку себя. И ко всем участникам процесса Николай относится с интересом:
— Помогают нам все! Кто — словом, кто — делом, кто — материалами, поэтому и строится так долго. Сейчас вот мы привлекаем донских казаков и молодых спортсменов из области. Но это, скорее, чтобы отвлечь их от сомнительных «радостей» современной жизни, — спорт и вредные привычки несовместимы, а способ развлечься с вредом для здоровья, физического и духовного, всегда найдется. А деньги мы не собираем вообще, даже счета в банке нет. Если кто-то хочет денег дать — дает наличными. Вот сейчас штукатурить храм надо, это дорого, но мы знаем, что Господь поможет. А вообще, мы здесь живем без денег — местные жители помогают, да и свой огород — тоже.
РОЖДЕННЫЕ ДЛЯ СВОБОДЫ
Что-то удивительное все же есть в этом месте, которое нашло своего человека 20 лет назад. И дело даже не в скалах и не в природе, благодаря которой великий Чехов назвал эти края «Донецкой Швейцарией», хотя она необыкновенно хороша. Здесь кристально чистый родник, из которого строители храма набирают воду без всяких опасений; хрустальный, вкусно пахнущий воздух, от которого уже отвыкли жители городов; в лесу растет земляника, а после карабканья на скалу нет никакой усталости. Видно, дело в энергетике — она здесь особенная, поэтому и едут сюда люди со всего мира, и на всех она действует положительно. Впрочем, рассказывают о селе Каменка и об этой горе немало интересного: и странные события тут происходят, и летающие тарелки опускаются...
Сам хозяин горы это не отрицает, но относится, как к чему-то будничному:
— Бог создал мир многогранным и многоплановым, поэтому ничему не стоит удивляться. Но место это и правда особенное — всех сюда тянет. Я и сам к нему привязался, хотя не привязан ни к чему, да и все село раньше надо мной смеялось. А вот уже 20 лет живу. Не знаю, почему.
Впрочем, это объяснить можно: здесь Николай обрел семью, причем в таком возрасте, когда обычные люди на это даже не надеются. В этой семье царит потрясающая гармония: никогда нет ссор и обид, дети растут без Интернета, не едят мяса, бодры и здоровы на зависть городским сверстникам. А старший сын уже ждет, когда приедет друг и учитель отца — археолог Константин Красильников: в этом году второклассник Владислав впервые отправится на раскопки. Родители не боятся отправлять его одного. Говорят, мальчик самостоятельный, все умеет, родителям помогает, к тому же Красильников — надежный человек, брал ребят и помладше.
А на вопрос, как же жить без денег, Николай Иванович отвечает, что просто прекрасно:
— Это благо. Можно уметь пользоваться малым и не страдать, что у тебя чего-то нет. Привязанность к вещам, как и любая другая, делает несчастным. Нынешний мир потребления нас другому учит — заработай, потрать, будь успешен... Раньше ведь я занимался моделированием эпохи верхнего палеолита: сам добывал огонь, пищу, экспериментировал с примитивной консервацией, даже наконечники для стрел делал. Жили же в древности без денег, авто и удобств. А вот в расположенных недалеко от нас Ровеньках недавно была авария на электростанции — так в городе творилось что-то невообразимое...
Видимо, счастье действительно не там, где мы привыкли его искать. Да и сами обитатели поселения удивительно настоящие, легкие и непосредственные люди, в которых нет ничего наносного. Может быть, им приходится труднее, чем жителям города со всеми условиями, но они выглядят по-настоящему счастливыми.
