Корреспондент «Дня» встретилась с ректором Киевского национального университета им. Тараса Шевченко, Героем Украины, доктором философских наук, академиком Национальной академии наук Украины Леонидом Губерским, чтобы подвести итоги вступительной кампании, найти проблемные места в системе организации отечественной высшей школы и как с ними можно и нужно бороться.
ПРОХОДНОЙ БАЛЛ И КОЛИЧЕСТВО ВУЗОВ
— Леонид Васильевич, как бы вы оценили нынешнюю вступительную кампанию? Какие сделали выводы, чем она отличалась от прошлогодней и что нужно еще доработать?
— Я буду говорить о нашем университете. Во-первых, в этом году было вдвое больше заявлений от абитуриентов. Если в прошлом году от тех, кто поступает на бакалавра, специалиста и магистра, было 22,5 тысячи заявлений, то в этом году — больше 45 тысяч. Мы предвидели, что будет значительно больше поступающих в университет, но на такое большое количество не надеялись. Однако хорошо подготовились организационно, что позволило нам избежать очередей, наладить работу всех факультетских отборочных комиссий и создать людям удобные условия для подачи документов. К этой кампании мы привлекли свыше 800 сотрудников университета. Прием документов осуществлялся и через Единую государственную электронную базу по вопросам образования, и через собственную электронную систему. У нас не было ни одного случая, чтобы мы приостановили нашу работу с абитуриентами. Также мы ежедневно размещали на сайте и досках объявлений приемной комиссии рейтинговые списки и всю необходимую для абитуриента информацию.
— В этом году проходной бал по профильной дисциплине повысили до 140 баллов. Не все положительно оценили такой шаг. С одной стороны, высокий балл гарантирует, что в университет попадут действительно лучшие, а с другой — сужает доступ к авторитетным вузам абитуриентов из регионов, которые объективно не могут получить достаточно высокий уровень образования...
— Сегодня мы достигли такого уровня развития науки и общества, когда должны думать не столько об увеличении количества студентов, сколько о качестве подготовки специалиста. Что такое 124 балла? Это минимальный балл, который дает право выпускнику подавать документы в вуз. Не могут быть все абитуриенты одинакового уровня подготовки. В вузы четвертого уровня аккредитации — национальные, классические, ведущие — идут дети с наивысшим уровнем подготовки, потому что знают, что там выше требования к образованию.
Сегодня на первый план выходит качество образования, а не массовость в высшей школе. Поэтому предложение относительно повышения минимального балла по профильным предметам было внесено именно ректорами ведущих университетов и поддержано Союзом ректоров высших учебных заведений, который я возглавляю. Как свидетельствует анализ статистики последних лет, 140 и выше баллов имеют 75—80% человек из числа тех, кто проходит ВНО. Следовательно, именно для такой категории поступающих открыт доступ на обучение по программе бакалавра. Другие 20—25% могут поступить в техникумы, колледжи, чтобы получить квалификацию младшего специалиста, а затем, по желанию, продолжить учебу в университетах и за 2—2,5 года получить квалификацию бакалавра, в том числе по госзаказу, который доводится до сведения вуза на протяжении последних двух лет.
В нашем университете мы уже третий год по профильной дисциплине выставляем балл не ниже 140. На некоторых специальностях проходной балл по профильному предмету — 150—170, но количество абитуриентов не уменьшается.
Теперь относительно ограничения доступа выпускников периферийных школ к ведущим университетам. Приведу статистику: последние два года в нашем университете наивысшие баллы в сертификатах демонстрируют выпускники именно региональных школ. Когда начала действовать тестовая система, то прекратились разговоры о коррупции в высшей школе. Мы надеемся, что эти баллы отвечают уровню знаний выпускника школы. Поэтому уже после первой сессии мы проводим контрольные замеры и сравниваем очень высокие баллы в сертификатах с результатами первой сессии. И часто они не дают оснований для оптимизма.
Надо ставить вопрос не о том, насколько этот балл ограничивает доступ выпускников из регионов к центральным вузам, а насколько объективно оцениваются знания выпускников центрами тестирования и в школе. СМИ почему-то неодобрительно отнеслись к нашей инициативе учитывать средний балл аттестата. Можно сколько угодно говорить, что в школе — коррупция, а медали выдают незаслуженно, но тогда проверяйте школы, где большое количество медалистов: либо дети в этой школе действительно очень подготовлены, либо это коррупция. Я бы не рекомендовал однобоко подходить к этой проблеме. Не брать во внимание выпускника школы, который учился на отлично и получил медаль, — это было бы неправильно. Не удивительно, что после первой сессии отчисляются студенты, которые не «тянут» учебу.
Еще одна проблема государственного уровня. Нигде в мире, или по крайней мере в Европе, нет такого количества университетов на такое количество населения, как у нас — 345. Стоит проанализировать статистику нынешней вступительной кампании: 90% абитуриентов подали документы лишь в 50 вузов. А где же остальные? В некоторых частных и государственных вузах — только несколько десятков заявлений, а то и меньше. Такая, если можно сказать, система только вредит качеству подготовки специалиста. Очевидно, что сегодня вступительную кампанию могут обеспечить 40—50 украинских вузов.
ГОСЗАКАЗ
— Сегодня и в правительстве, и в обществе активно говорят о необходимости реформирования системы госзаказа в вузах. Каково ваше мнение по этому поводу? Что и как нужно менять?
— Сегодня некоторые специальности, такие как правоведение, экономика, международные отношения — получили наибольшее распространение. Этот спрос привел к тому, что многие непрофильные университеты открыли и у себя эти специальности. Хотя нужно заметить, что в целом государственный заказ урегулирован и формируется с учетом потребностей. Вместе с тем рынок труда наполняется преимущественно выпускниками частных вузов, где эти специальности больше всего распространены. Наверное, количество выпускников по специальностям, рынок которых перенасыщен, нужно регулировать не только государственным заказом, но и лицензированным объемом.
Более того, у нас много людей, имеющих дипломы юриста, экономиста, международника, но не хватает настоящих специалистов.
Нужно сосредоточиться на качественной подготовке таких специалистов в многолетних научных школах с опытом. Взять пять докторов наук по той или другой специальности и десять доцентов — это еще не дает качественной подготовки специалистов. Школа формируется десятилетиями, а то, что мы имеем сегодня, — не выдерживает никакой критики. Поэтому государственный заказ надо формировать по-новому и Министерство образования уже предпринимает первые шаги в этом направлении. Нужно увеличивать количество бюджетных мест на специальности, которые сегодня очень необходимы государству. В этом году, например, на технические специальности увеличилось количество госзаказа. Другое дело, что не слишком выросло количество желающих поступать на них. Надо популяризировать эти специальности, создавать условия для учебы, для будущей работы выпускникам этих специальностей, ведь без этого экономика не заработает — без металлургов, машиностроителей, судно- и авиастроителей и другое. А что касается так называемых популярных специальностей, то здесь надо действовать осторожнее и оптимизировать государственный заказ на те специальности, которые не являются приоритетными для государства сегодня.
— Минэкономики разработало законопроект, где предлагает ежегодно разрабатывать прогноз на государственный заказ, учитывая предложения от государственных заказчиков, федерации профсоюзов и национального представителя работодателей...
— Сейчас актуально внесение существенных, принципиальных изменений в саму идеологию формирования государственного заказа и его распределения. Сегодня вуз формально дает свои предложения по каждой специальности, все это объединяется, Министерство образования анализирует, вносит коррективы и передает в Минэкономики. Система нуждается в совершенствовании — надо более взвешенно подходить к потребностям экономики и развитию общества в целом.
У нас раньше были государственный заказ, государственное финансирование и государственное распределение. Сегодня же мы дошли до того, что не знаем, сколько государству необходимо юристов, экономистов, металлургов. В идеале в Минэкономики должны поступать заявки от всех отраслей нашего хозяйственного комплекса. Скажем, Министерство энергетики требует на пятилетку определенное количество специалистов по конкретным направлениям и подает заявку в Минэкономики. Минэкономики изучает ситуацию, что через пять лет нужно выпустить, скажем, десять тысяч специалистов, которым будут гарантированы рабочие места.
Вызывает удивление, когда государство дало заказ, за свои средства подготовило специалиста, а он по окончании учебного заведения не идет работать в этот сектор. То есть мы все ближе подходим к целевой подготовке. В этом году у нас было всего шесть заявлений на целевую подготовку на 2,5 тысячи мест государственного заказа по программе бакалавра. Получается, что соответствующим министерствам и ведомствам не нужны специалисты? Если это касается подготовки юристов, то Министерство юстиции должно знать, сколько через 5 лет будет нужно юристов для государственного сектора. А есть же еще сектор частный.
Сегодня частный сектор видит, что количество выпускников за средства государства чрезвычайно высоко, государственной работы им нет, и они идут работать в частный сектор. Таким образом частный сектор, не вложив ни копейки, получает специалиста бесплатно. А, скажем, в одного студента по специальности «Международный бизнес» за шесть лет государство вкладывает порядка 30-40 тысяч долларов... Это очень накладный для государства путь.
Эти вопросы обсуждаются в вузовском кругу и кругу работодателей уже не первый год. Поэтому Минэкономики при участии Министерства образования, Союза ректоров, организаций работодателей и многих центральных органов исполнительной власти разработан проект Закона относительно формирования и размещения государственного заказа на подготовку кадров, который предусматривается, насколько мне известно, рассмотреть Верховной Радой в сентябре месяце. Основная идея этого законопроекта — формирование объема госзаказа с учетом прогнозируемой потребности рынка труда и размещения его в вузах на конкурсных принципах. Важно, чтобы среди критериев относительно его размещения учитывалась популярность вуза среди поступающих.
Вместе с тем хочу отметить, что государственный заказ выполняет не только функцию обеспечения отраслей экономики соответствующими кадрами, но и не менее важную — повышение образовательного уровня населения. На сегодня высшее образование в Украине имеют более 28%, тогда как в странах Европы этот показатель составляет 40—50%, в отдельных странах Восточной Азии — 70—80%. Так или иначе нам необходимо балансировать этими подходами.
Я убежден, что принятие указанного законопроекта будет иметь позитивные последствия не только количественного, но и качественного характера, в первую очередь в урегулировании вопроса упорядочивания сети университетов.
ГРАНТЫ
— В мире почти отсутствует практика госзаказа, зато активно внедрена система грантов — социальных, учебных и т.п. Насколько реально внедрить такую систему в Украине и почему она до сих пор у нас не распространена?
— Сегодня в Украине предпринимаются определенные шаги в этом направлении, предлагается ряд стипендий: социальных, за лучшую учебу, для одаренных и т.п. Кабмин ежегодно выделяет специальные средства на государственные гранты 100 студентам, 100 аспирантам и 100 преподавателям для поездки на обучение за границу. Наши студенты успешно пользуются системой грантов иностранных государств. Есть частные люди и компании, которые вкладывают деньги. Это прогрессивная система, которую нужно поддерживать, ведь это очень мощный стимул для учебы.
— Каким образом можно поощрить украинский бизнес инвестировать в образование?
— Надо, чтобы мощные частные компании и фонды поддерживали образование и науку в государстве, как это существует в мире. В некоторых постсоветских странах это уже делается. У нас же такая практика не получила популярности по различным причинам, в том числе и из-за того, что длительное время эти капиталы не легализовались. Также в Украине облагаются налогами благотворительные взносы, меценатство. Нужно создать систему стимулирования — и люди будут вкладывать.
ЛЬГОТНИКИ
— Насколько сегодня назрела необходимость реформировать систему льготников? По мнению экспертов, эта система в целом снижает профессиональный уровень выпускников, ведь при поступлении учитывается льгота, а не уровень знаний...
— Это очень важный вопрос, к которому нужно относиться деликатно и аккуратно. Выражая общественное сочувствие, в свое время Верховная Рада Украины приняла ряд законов о внеконкурсном поступлении льготников: детей-сирот, инвалидов, чернобыльцев, детей погибших военнослужащих, детей шахтеров и т.п. К сожалению, таких людей в обществе очень много. На примере нашего университета скажу: план приема по программе бакалавра на бюджетную форму обучения составляет 2381, а заявлений от льготников поступило 1268. То есть льготные категории абитуриентов претендовали больше чем на половину бюджетных мест по внеконкурсному поступлению. С какими баллами эти люди были? С разными, но, как правило, ниже, чем у тех, кто не входил в категорию льготников. Поэтому несколько лет назад была введена такая система: до 25% мест государственного заказа выделять для этой категории детей. Мы давали квоту на каждом факультете от 10 до 25%. Среди льготников также был свой рейтинг. На юридическом факультете на 125 мест государственного заказа документы подали 123 льготника. Если бы мы всех взяли, что нам сказали бы другие дети? Это создает социальное напряжение и нездоровые явления в обществе. Мы установили квоту 25%. И вот из этих 123 льготников приняли 23 человека, и еще 102 места осталось для других вступающих в должность.
В обществе все чаще говорят, что в университет человек должен поступать по своим знаниям, а не по льготам. Здесь нужны другие гарантии социальной поддержки. Ты поступаешь по уровню знаний, но, будучи студентом, пользуешься поддержкой государства — теми же грантами, стипендиями. Нужно помогать человеку с проживанием, с лечением, с приобретением учебников и т.п., но уже тогда, когда человек по своим знаниям поступил в вуз. Если мы говорим о справедливом и равном доступе к образованию для всех, то другого пути я здесь не вижу. Нужно двигаться вперед и включаться в те системы, которые сегодня существуют в мире. Возможно, даже для некоторых категорий лиц, которые не смогли в силу определенных обстоятельств получить качественное среднее образование, возобновить 8-9-ти месячные подготовительные отделения с обеспечением государственного финансирования, но с последующим прохождением ВНО и участием наравне со всеми в конкурсном отборе в вуз.
— Не так давно СМИ писали о двух скандалах, связанных с вашим университетом. В частности о ситуации, сложившейся при вступлении на магистратуру юридического факультета. Раздавались обвинения в коррупции, поскольку некоторые отличники не прошли, а люди, которые учились посредственно, — прошли. Интересно было бы услышать ваше мнение по этому поводу.
— Никакого скандала не было, было перекручивание фактов и манипуляция ими. Экзамены были не устными, а в виде письменных тестов закрытого типа, которые проверяли профессора. Была группа людей, которые написали апелляцию. На все апелляции был дан ответ. Так сложилось, что часть отличников не получили высокую оценку, а четверки, тройки и даже двойки. И наоборот — часть тех, кто учился на четверки, сдали тесты на пятерки. Что здесь страшного? В школе тысячи выпускников (я читал аналитику по центру тестирования) получили двойки по тестированию по тому или другому предмету. Это абсолютно нормальное явление, которое случается и в средней, и в высшей школе.
Отличников на юридическом факультете у нас было очень много, в том числе из других вузов. План государственного заказа на юридическом факультете — 145 мест, а заявлений было подано 515, то есть конкурс составлял почти 4 человека на место. При этом дипломов с отличием было 191! Но отвечали ли все уровню диплома с отличием? Очевидно, нет.
— Имела место еще одна ситуация на факультете психологии вашего университета, когда студенты отказались сдавать деньги на фуршет преподавателям...
— Когда появилась информация об этом фуршете, за этим столом в моем кабинете сидели все: три студентки, написавшие о ситуации, декан, его заместители, председатель студенческого парламента университета, председатель студпарламента факультета. Мы вместе выслушали все стороны. Ни один преподаватель к этому отношения не имел — инициатива принадлежала студентам. Но за то, что преподаватели своевременно не отреагировали, не остановили этот процесс, они жестко наказаны. Мы уволили с должности декана и двух его заместителей. Заведующий кафедрой и куратор получили выговоры.
— Можно ли сегодня назвать европейским образование в Украине? Не по учебным программам, а более глобально, по содержанию. Мы европейские или все еще нет?
— Я не поддерживаю заявлений о том, что наша система образования далека от уровня европейской, мировой. Она имеет много примеров, которые свидетельствуют о высоком уровне специалистов. Пример из недалекого прошлого — космические достижения. Без соответствующего уровня образования и науки этих успехов не было бы никогда. Сегодня в подавляющем большинстве международных олимпиад на уровне школьников, студентов и молодых ученых выигрывают наши. Если бы уровень образования был низким, откуда взялись бы эти результаты?
Конечно, мы отстаем в обеспечении материальной базы. Здесь у нас еще море работы. Но уровень учителей, преподавателей — чрезвычайно высок. И не нужно стесняться давать самим себе высокую оценку. Все, кто едет от нас учиться в зарубежные высшие учебные заведения, привозят наивысшие оценки. Мы имеем наилучшие отзывы от тысяч зарубежных профессоров, которые приезжают к нам читать лекции. За последние 20 лет я встречался с сотнями профессоров зарубежных университетов, приезжавших сюда с лекциями, и знаю об их высокой оценке подготовки студентов.
— Если говорить не об уровне обучения, а об определенных мировоззренческих основах... Насколько образование направлено на всестороннее развитие студента, формирование мировоззренческих ориентиров, ведь университеты всегда считались основой свободных идей, ячейками гражданской активности...
— У нас ослабилось внимание к воспитанию у студентов высоконравственных качеств. Раньше мы больше уделяли внимания формированию мировоззренческих принципов всеми доступными средствами — государственными и средствами влияния общественных организаций. В настоящий момент мы идем путем поддержки органов студенческого самоуправления, которые объединяют молодежь по интересам вокруг учебного процесса, досуга, спорта, отдыха и т.п. Раньше это движение было более массовым и целенаправленным, а теперь все передано на самовоспитание. Семья стала меньше уделять внимания этим вопросам. Да и общество стало немного другим — менее духовным, более черствым... Наверное, у нас рано сформировались надежды, что человек сам себя найдет в этом мире и сориентируется в системе ценностей. А для молодого человека важна роль хорошего наставника, позитивных примеров.
