12 сентября 2014 года — знаменательный день. В этот день Русская православная церковь прекратила или, по крайней мере, приостановила свое существование как Церковь, как Дом Христовый, как религиозный институт, окончательно превратившись в сугубо государственно-политическую структуру, которая обслуживает имперские амбиции власти и сама имеет соответствующие устремления.
Дело в том, что именно 12 сентября 2014 года Патриарх московский и всея Руси Кирилл вручил лидеру КПРФ Геннадию Зюганову церковный орден «Славы и чести» III степени в связи с 70-летием со дня рождения этого российского политика, который любит позировать на трибунах, украшенных красными флагами и изображениями Ленина, согласно учению которого действует и собирается дальше действовать партия. «Коммунистическая партия Российской Федерации, продолжая дело КПСС и КП РСФСР, является их правопреемницей на территории Российской Федерации», — сказано в партийной программе.
Права, между тем, не существуют без обязательств и без ответственности.
И это касается как политиков, так и церковных деятелей, хотят они этого или нет.
Впрочем, Патриарх Кирилл не уходит от ответственности. Вручая награду лидеру КПРФ, он заявил, что РПЦ «всегда отстаивает те фундаментальные ценности, без которых не может существовать наш народ и наше общество». Поэтому, продолжил он, когда речь идет о сохранении основных ценностей, «а это ценности веры, нравственности, культуры, единства нашего народа, тогда все политические силы должны быть вместе».
В ответ Зюганов наградил Патриарха Кирилла памятной медалью КПРФ «70 лет освобождения Крыма и Севастополя от немецко-фашистских захватчиков» (почему именно этой?) и заявил: «Считаю, что без русского духа, русской культуры, русской веры и русской традиции эти огромные просторы невозможно держат в единстве. Сила и мощь наша — в правде и в том достоинстве, которое отстаивали великие подвижники, начиная от Александра Невского и заканчивая гениальными полководцами — Суворовым, Кутузовым, Жуковым».
Оказывается, вера на территории России должна быть не Христова, а «русская». Что-то подобное в беседах за трапезами говорил другой краснознаменный сторонник государственного социализма, который именовался Адольфом Гитлером, не так ли? Но Патриарх не возражал Зюганову ни относительно веры, ни относительно «достоинства» князя Александра, который ползал перед язычником Батыем, выпрашивая у него ярлык на княжение, ни относительно «величия» кровавого мясника — маршала Жукова. Такое вот трогательное духовное единство главного ленинца с первоиерархом РПЦ.
А между тем товарищ Ленин имел относительно религии как таковой, христианства и РПЦ совсем другие взгляды, которые неутомимо воплощал в действительность.
«Все современные религии и церкви, все и всяческие религиозные организации марксизм рассматривает всегда, как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманиванию рабочего класса. Мы должны бороться с религией.
Современный сознательный рабочий... отбрасывает с презрением религиозные предрассудки, предоставляет небо в распоряжение попов и буржуазных ханжей, завоевывая себе лучшую жизнь здесь, на земле.
«По отношению к партии социалистического пролетариата религия не есть частное дело. Партия наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение рабочего класса. Такой союз не может и не должен безразлично относиться к бессознательности, темноте или мракобесничеству в виде религиозных верований».
Вот так. Ну, а в письмах к однопартийцам и партийных документах Ленин высказывался еще решительнее:
«Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь.
...Всякий боженька есть труположство — будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, все равно...
Теперь и в Европе и в России всякая, даже самая утонченная, самая благонамеренная защита или оправдание идеи бога есть оправдание реакции. Идея бога всегда усыпляла и притупляла социальные чувства.
...Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невыразимейшая мерзость».
Поэтому описанный выше эпизод политической деятельности и жизнь Геннадия Зюганова (как и его постоянная поддержка РПЦ) — «невыразимейшая мерзость». Что же, коммунисты-большевики на то и коммунисты-большевики, чтобы заниматься предельно гнусными делами, продолжая и развивая ленинские и сталинские (в программе КПРФ имеется и панегирик этому «великому вождю») традиции. Но патриарх Кирилл просто-таки должен считаться с этими традициями и с тем, что они радикально несовместимые с Христовым учением...
«Под видом «зеленых» (мы потом на них свалим) пройдем на 10—20 верст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100.000 р. за повешенного.
...Чем большее число буржуазии и духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше.
...Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себя фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей... Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не оста[на]вливаясь и в самый кратчайший срок...».
Это — Ленин. А при правлении Сталина, по оценкам историков, за веру Христову в СССР было репрессировано властью от полмиллиона до миллиона людей. Что же касается РПЦ, то по данным комиссии по реабилитации Московского патриархата, общее число репрессированных верующих этой церкви по состоянию на 1941 год составляло 350 тысяч человек (в том числе не менее 140 тысяч священников и монахов). Были закрыты все православные монастыри и свыше 60000 храмов РПЦ; только в неполной сотне православных храмов происходили службы. Цифры говорят сами за себя — если, конечно, их голос способны услышать...
Есть ли среди тех, кто способен слышать, Патриарх Кирилл? Риторический вопрос.
Является ли та Церковь, которая лицемерит и кощунствует ради получения выгод в Царстве Кесаря, воистину Церковью Христовой? Как по мне, тоже риторический вопрос.
Поэтому, похоже, РПЦ поставила на себе точку как на Церкви (по крайней мере, на определенное время, до кардинального обновления) и превратилась в государственно-идеологический институт агрессивного собирания «Русского мира». Это не значит, впрочем, что христианство в России погибло. Напротив: у него появился шанс стать действительно мощным фактором спасения страны. Ведь сказано: «Потому что где двое или трое соберутся в Мое Имя, там Я среди них» (Мт.18, 20).
