В Анжелине Швачке есть все, чем должна обладать оперная звезда: привлекательная внешность, высокий рост, стройная фигура и, главное, завораживающий голос. На сцене Национальной оперы заслуженная артистка Украины создала незабываемые образы героинь из классических опер, но ее главная партия Кармен, которая принесла артистке славу дома и за рубежом. Успешно участвуя в международных конкурсах (Германия, Бесков, 1997 г., Гран-при. Финляндия, Хельсинки, конкурс Мериам Хейлин, 1999 г., диплом. Азербайджан, Баку, конкурс имени Бюль-Бюля, 2000 г., третья премия. Украина, Алчевск, конкурс имени Петра Алчевского, 2001 г., вторая премия), Анжелина Швачка обратила на себя внимание зарубежных импрессарио, и теперь в круг ее поклонников вошли меломаны Европы и Азии.
Говорят, что семья для певца — половина успеха. В этом отношении Анжелине повезло. Ее муж, Олег Востряков — журналист. Он пишет статьи о своей жене. Свекор — любимый партнер по сцене, народный артист Украины Александр Андреевич Востряков. На его совет и поддержку в театре и в жизни всегда можно положиться. Свекровь — Любовь Григорьева — врач-фониатор. Она следит за тем, чтоб горло невестки было в полном порядке. Может поэтому Анжелина так уверена в себе и так решительно шагает по жизни, хотя говорит, что самостоятельность была присуща ей с детства.
Родилась Анжелина в Днепропетровске. Кроме занятий в общеобразовательной и музыкальной школе, посещала шесть различных кружков: хор, балет, вокально-инструментальный ансамбль и т. д. Девочка так была загружена, что частенько, прийдя в 11 вечера домой, падала без сил на постель и засыпала, не поужинав. Кстати, балетная выучка не пропала даром. Сейчас она помогает исполнительнице партии Кармен танцевать на сцене Сегидилью и цыганский танец.
В 14 лет будущая звезда украинской оперы покинула родной дом и начала самостоятельную жизнь. Она поступила в музыкальное училище в Днепродзержинске на дирижерско-хоровое отделение. Для того, чтоб занять класс для репетиций, вставала в половине пятого утра. «Это была — настоящая кузница характера», — вспоминает Анжелина. Закончила училище она с красным дипломом. Девушке прочили дирижерское будущее, но она решила посвятить себя пению и поступила в Киевскую консерваторию в класс солистки Национальной оперы народной артистки Украины Галины Туфтиной. Как все студенты, Анжелина посещала столичный оперный театр, сочетая приятное с полезным: и эстетическое удовольствие получить и научиться чему-то. Среди всех артистов она выделяла Александра Вострякова. Она была просто потрясена мощью его драматического тенора, и, став поклонницей певца, старалась не пропускать ни одного его спектакля. И какова же радость была, когда, поступив в прославленный театр, Анжелина стала партнером и сценической возлюбленной своего кумира. Они выступали вместе в операх «Борис Годунов» Мусоргского (Марина Мнишек и Дмитрий-самозванец), «Князь Игорь» Бородина (Кончаковна и Владимир Игоревич), «Сельская честь» Массне (Лола и Туриду), «Риголетто» Верди (Маддалена и Герцог), «Кармен» Бизе (Карменсита и Хозе). А потом случилось так, что сын Александра Андреевича Олег увидел Анжелину по телевизору и был поражен в самое сердце. Вскоре состоялось знакомство: Олег после спектаклей встречал папу на машине и по его просьбе несколько раз подвозил Анжелину домой. А очень скоро они поженились, так как поняли, что просто созданы друг для друга. На свадьбе тамада спрашивал гостей: где лучше всего можно найти себе жену: в школе, в трамвае, на улице? Олег сказал, что он нашел себе жену в телевизоре. И это лучшее, что может быть.
Сейчас самое главное событие в жизни Анжелины Швачки — то, что она в конце декабря родила сына Александра. Кстати, будучи в «интересном» положении, Анжелина прыгала с парашютом, ездила на гастроли за рубеж, а также записывалась на радио, принимала участие в творческих вечерах и концертах, участвовала в Международном конкурсе имени Чайковского и вернулась с дипломом, заняв пятое место.
— Анжелина, вы, наверное, испытали горечь разочарования, когда получили в Москве всего лишь диплом, учитывая ваш успех у публики и то, что многие присутствовавшие называли это соревнование вокалистов «Конкурс имени Швачки».
— Обидно было не столько за то, что несправедливо оттеснили, а, скорее, за то, что борьба шла прежде всего за «презренный» металл. Ведь к двадцати тысячам долларов, обещанных обладателю первой премии, одна японская корпорация прибавила еще десять тысяч. И это создало нездоровый ажиотаж и среди участников, и среди членов жюри, и это при том, что, в основном, все места заранее уже были распределены, и этого никто не скрывал. Этот Золотой телец — огромная угроза подлинному искусству. Но меня все это мало волновало. Я не расцениваю победу в конкурсе как возможность отремонтировать машину и достроить дачу — такое мнение, что греха таить, бытует среди артистов. Я хотела петь для наслаждения, показать себя наилучшим образом. И это мне удалось.
— Раньше за правдой в Москву ездили… А теперь куда? Может, не принимать участие в таких музыкальных соревнованиях, где заранее все решено?
— Я думаю, главное — нужно петь прежде всего для слушателя. Ведь его любовь не купишь ни за какие деньги и звания с лауреатствами тут абсолютно не помогут.
— Удалось ли пообщаться после конкурса с победителями?
— Нет. Я даже не осталась на заключительный банкет — нужно было срочно ехать в Киев. 24 июня, прямо с поезда, я попала на репетицию «Руслана и Людмилы». Костюмированное концертное исполнение оперы Глинки должно было состояться 25-го в Колонном зале имени Лысенко, и коллег нельзя было подводить.
— Сравнивая нашего слушателя с зарубежным, кому отдаете предпочтение?
— К, сожалению, сейчас в нашей опере уже нет той восторженной публики, которая с букетами встречала Евгению Мирошниченко и Анатолия Соловьяненко у выхода из театра, нет «лемешисток» и «козловитянок», которые ездили за своими кумирами по городам СССР. Публика, мягко выражаясь, прижимистая. Приходят довольно не бедные люди, которые забывают отключить мобилки, некоторые еще умудряются отвечать на звонки во время спектакля.
— Помню, во времена моего детстве не могло быть и речи — прийти в театр в брюках и свитере. А сейчас — извольте радоваться…
— Да. Это говорит об отсутствии культуры посещения театров. Совсем другое дело за границей. Люди не позволят себе прийти в чем попало. Незнакомая публика в Москве, Вильнюсе, Баку одаривала меня букетами, от которых буквально руки отваливались. После спектакля подходили с просьбой получить автограф, сфотографироваться вместе. Из Москвы до сих пор приходят письма от почитателей. А в родном Киеве… Я даже не знаю, есть ли у меня поклонники или нет. Такое впечатление, что меня воспринимают, как должное, думают, наверное, что я все равно никуда не денусь. И к гастролерам у нас тоже довольно спокойно относятся. Другое дело в филармонии — там публика более изысканная, умеет ценить артиста.
— Ваш голос позволяет вам петь колоратурные партии, написанные для меццо-сопрано. Почему вы их не исполняете?
— Я действительно включаю в концертные программы колоратурные арии из «Семирамиды» Россини и «Гугенотов» Мейербера — то, что у нас никто не поет. Но если я начну петь их часто — в нашем театре мне делать будет нечего, поскольку у нас не идут оперы, где принимают участие колоратурные меццо-сопрано, колоратурные басы и баритоны. Эта музыка предполагает совсем другое звукоизвлечение, у артиста изменяется гортань, и я уже не смогу петь Кармен и Любашу. Если петь и то и другое, скажем, Сантуццу, Эболи и в то же время Розину (она изначально была написана для меццо), как это мне предложили на гастролях в Анкаре, можно лишиться голоса вообще.
— С артистами во время гастролей происходит немало интересного. Основные приключения случались с вами во время исполнения партии Кармен — главной партии в вашем репертуаре.
— В 1998 году, когда я впервые в Баку пела Кармен, успех был такой, что уже после первого акта мою гримерную стали осаждать толпы восторженных поклонников. Все хотели сфотографироваться со мной. Буквально, выламывали дверь. Я тогда попросила омоновцев, чтоб они меня охраняли. Министром культуры Азербайджана тогда был знаменитый певец Паллад Бюль-Бюль-оглы. Он мне золотую монету подарил. Сказал, что золотому голосу нужно платить золотом. А в 2000 году, снова во время исполнения «Кармен», в Баку произошло землетрясение. Я была тогда в своем номере в гостинице и принимала душ. Когда начались толчки, погас свет. В темноте, разбив вазу с цветами, я стала искать паспорт и деньги. Я жила на 21 этаже. Лифт там не работал изначально. И я обычно спускалась вниз, примерно, за пятнадцать минут. Но тут я, буквально за несколько минут, слетела в вестибюль: мокрая, босиком, неизвестно что на себя набросив. А на дворе был декабрь. Остальные постояльцы гостиницы тоже были кто в чем: кто в пижаме, кто в трусах. Но никто ни к кому не приставал. Все чувствовали себя товарищами по несчастью. Короче говоря, есть что вспомнить.
— Вы — не робкого десятка. Смелость отличает и ваши творческие поиски?
— Да. Я люблю экспериментировать. В Днепропетровске я участвовала в шоу, созданном на основе оперы Чайковского «Евгений Онегин». Я была Ольгой. А эстрадный певец Сергей Пенкин — Ленский. В спектакле присутствовали элементы пиротехники, на заднике демонстрировались слайды с фрагментами фильмов, в которых воссоздавалась атмосфера XIX века. Это было очень необычно. Сейчас я сотрудничаю с одним продюсерским агентством, которое готовит к постановке оперный спектакль, где классическая музыка подвергнется эстрадной обработке. В нем будет вместе со мной участвовать рок-певец, пока не знаю, кто именно.
— Что помогает снять стрессы?
— Забота близких. А еще — моя любимица — карликовая длинношерстная такса Клеопатра — Клепа. Она похожа на меня и внешне, и характером. У нее уже есть поклонники, но флиртует она далеко не со всеми. Она мне чем-то напоминает Кармен. Такая же независимая.
— Анжелина, ваши поклонники — несмотря на ваши сомнения, они у вас есть — переживают, что не скоро увидят вас в спектаклях Национальной оперы. Когда вы вернетесь на сцену?
— Надеюсь, скоро, ведь свекровь обещала мне помочь с воспитанием малыша. Уже в феврале-марте у меня намечены зарубежные гастроли.
