На днях главный санитарный врач «по секрету» сообщил журналистам, якобы Президент Владимир Зеленский пообещал выделить минимум миллион долларов ученым, которые изобретут вакцину или лекарство от COVID-19. Это заявление откровенно насмешило научную среду. Ведь такой препарат невозможно «изобрести» на колене в собственном гараже, просто смешав ингредиенты, которые есть под рукой. Подобная разработка требует миллиардных капиталовложений, инфраструктуру высокого уровня и лучших специалистов. А этих денег в нынешних условиях может хватить ученым разве что на то, чтобы приобрести канцелярские принадлежности или оплатить коммунальные услуги и не сидеть зимой в холодных помещениях.
НА ВАКЦИНУ НЕ ХВАТИТ И ВСЕГО БЮДЖЕТА НАН
Первая проблема, которая тормозит какие-либо разработки и развитие науки в целом, — это отсутствие финансирования, о чем «День» писал уже много раз. По закону на науку должны выделять 1,7% ВВП. У нас же годами выделяется в разы меньше.
«Науку нужно финансировать, — объясняет старший научный сотрудник Института физики НАН Украины Антон СЕНЕНКО. — Годами, десятилетиями. Вроде бы очевидная вещь, да? Именно постоянное базовое финансирование науки, как явления, отличает развитые страны от стран третьего мира. Хорошо профинансированная «равномерная» научная среда с большим количеством специалистов, так называемое научное комьюнити, при необходимости в кратчайшие сроки способно мобилизоваться и начать решать различные насущные проблемы, потому что есть люди, есть приборы, есть реактивы. Если же годами финансирование науки было в десяток раз меньше потребности, вы не только не будете иметь современного оборудования, которое можно использовать для разработки вакцины. Вы не будете иметь достаточного количества специалистов, способных это сделать».
Как отмечает Семен ЕСИЛЕВСКИЙ, доктор физико-математических наук по специальности «биофизика», ведущий научный сотрудник Института физики НАН Украины и стипендиат Марии Кюри в Университете Бургонь-Франш-Комте (Франция), полный цикл создания вакцины от инфекционной болезни, начиная с ничего и заканчивая успешными испытаниями на людях, стоит от 300 до 500 000 000 долларов.
«Если говорить о лекарствах, то есть специфическом антивирусном препарате, действующем непосредственно на этот вирус, то, как правило, стоимость разработки таких препаратов лежит в том же диапазоне — 300—400 миллионов долларов, — объясняет доктор Есилевский. — Конечно, это при условии наличия всей необходимой научной и медицинской инфраструктуры, готовых специалистов и базы для клинических испытаний. Создание этой инфраструктуры с нуля стоит астрономических сумм — это десятки и сотни миллиардов долларов, которые нужно методично инвестировать в течение десятилетий. Сейчас я работаю во Франции. Объем государственного финансирования науки в этом году здесь составляет примерно 7000000000 евро, и эта сумма критикуется как недостаточная. Для сравнения в Украине на всю науку в 2019 было потрачено 9,8 миллиарда гривен, то есть примерно в 20 раз меньше».
К слову, бюджет всей Академии наук Украины на 2020 и прописан на уровне четырех миллиардов гривен, что составляет примерно 146 000 000 долларов. Еще примерно 185 000 000 долларов составляет специальный фонд. Как видите, даже на разработку одной вакцины этого мало.
«Ни вакцину невозможно создать благодаря «видосикам» на «ютубе» или горячим речам с трибун, — дополняет Антон Сененко. — Одномоментные вливания средств тоже не способны помочь молекулярно-генетическим, вирусологическим и другим биологическим исследованиям в стране. Это могут сделать только институты, стабильное многолетнее финансирование и планирование, четкая цель власти и общества. Здесь напрашивается полная аналогия с состоянием армии. Такое же отношение «по остаточному принципу» к ней было до 2014 года. И вдруг оказалось, что одномоментное вливание средств в случае необходимости не способно ни привлечь достаточное количество специалистов в ряды Вооруженных сил, ни выработать / приобрести достаточное количество оружия. И, наконец, такая многолетняя политика стоила Украине многих жизней ее защитников», — делает вывод Антон Сененко.
Во всем мире разработкой вакцин и лекарств занимаются частные фармацевтические компании, которые много инвестируют в эту работу. В Украине же фармацевтический бизнес в разработке вакцин вообще не заинтересован. Ведь конкуренцию с мировыми лидерами отрасли они выдержать не смогут.
ЛАБОРАТОРИИ — УНИЧТОЖЕНЫ
Если же предположить, что деньги на разработку каким-то оборазом у нас появятся, то работать будет просто негде. Как недавно рассказывал директор Института биохимии НАН Сергей Комиссаренко в интервью «Дню» (https://day.kyiv.ua/uk/article/ekonomika/vcheni-znovu-mayut-zibratysya-v...), в Украине нет ни одной лаборатории, на базе которой можно было бы это сделать.
Существует четыре уровня биобезопасности. Первый — наименее опасный, четвертый — наиболее. Лаборатории четвертого уровня могут работать с чрезвычайно опасными вирусами типа чумы, холеры или сибирской язвы. Они соответствующим образом построены, имеют собственную инфраструктуру: подачу воды, воздуха, различных материалов и затем их обезвреживание. Персонал должен быть хорошо подготовлен и знаком с правилами работы. Это необходимо, чтобы не заразились сотрудники учреждения и не было утечки и распространения патогенов.
В мире таких лабораторий довольно много, но в Украине — ни одной. И никогда не было. Ведь они очень дорогие в строительстве и содержании. В нашей стране за все 30 лет были только два учреждения, которые вообще имели право хранить возбудители особо опасных инфекций. Это противочумная станция в Крыму, которая сейчас утрачена. А также Научно-исследовательский противочумный институт имени Ильи Мечникова в Одессе, который обучал профильных специалистов. Именно этот институт имел третий уровень биобезопасности, который теоретически позволял работать с COVID-19, но сейчас он — на стадии прекращения.
ЦИКЛ ИССЛЕДОВАНИЙ — РАЗОРВАН
Для того чтобы начать работать над вакциной, необходимо, чтобы в науке существовал полный цикл исследований, которого в Украине — нет. Учреждения Национальной академии наук и Национальной академии медицинских наук проводят исследования эффективности некоторых лекарств, разрабатывают препараты, но это не тот уровень работы, который нужен для создания вакцины от коронавируса. К тому же у нас нет базы для проведения качественных клинических испытаний противовирусных препаратов и вакцин. Современное состояние инфекционных отделений медучреждений не позволит сделать это с соблюдением всех международных правил.
«В Украине есть только некоторые отдельные звенья цепи, которая необходима для разработки лекарств и вакцин, — разъясняет Семен Есилевский. — В частности, у нас есть как академические ученые, так и коммерческие, которые способны делать так называемый компьютерный скрининг — предварительный отбор веществ, являющихся кандидатами на лекарственный препарат. У нас есть хорошие химики, которые способны эти вещества синтезировать, опять же как в научных учреждениях, так и в коммерческих фирмах. Эти люди занимаются химическим синтезом и компьютерным моделированием на условиях аутсорса для иностранных заказчиков, внутри Украины никакой заинтересованности в такой работе нет. Что касается экспериментальной части работы, непосредственного тестирования веществ — кандидатов на безопасность и эффективность, то, насколько мне известно, ни одно научное учреждение в Украине сделать этого пока не может».
СОЗДАТЬ СВОЙ «СМАРТФОН» — НЕКОМУ
Но даже если каким-то чудом в один момент у нас появятся и деньги, и лаборатории, и реактивы — с ними просто некому будет работать. За годы независимости в Украине осталось примерно 20% от того количества ученых, которое было по состоянию на 1991-й год. А с 2016 по 2018-й общее количество исследователей уменьшилось еще на треть.
«Прежде всего была уничтожена прикладная науа и соответствующие производства, — объясняет Антон Сененко. — Именно поэтому мы не способны и не сможем в ближайшем будущем ни создать условный собственный смартфон, ни даже скопировать имеющиеся технологии. Не может вменяемый человек годами работать в режиме неполной рабочей недели, сидеть в неотапливаемом зимой помещении, брать отпуск за свой счет и выживать на зарплату в 5-8 тысяч гривен. Здесь следует заметить, что большую роль играет именно снижение статуса ученого в обществе: нехватка денег за последние пять лет почему-то не ощущалось в силовых структурах, судах или прокуратуре. Поэтому рассказы о «кризисе» и «дыре в бюджете» умными людьми не могут быть восприняты адекватно».
Как отметил в интервью «Дню» Сергей Комиссаренко, если во всем мире медико-биологические науки сейчас достигли небывалого уровня, то в Украине — им уделяют мало внимания. Это накладывает отпечаток и на число кадров:
«Это еще очень хорошо, что у нас есть ученые, которые понимают, какие научные достижения есть в мире и как их можно использовать во благо страны. Если у нас и дальше будет такое внимание к науке, как сейчас, то скоро мы не только не сможем создавать новые знания, мы просто не будем выступать экспертами, не станем понимать современную науку, которая существует в других странах, не будем иметь способности использовать мировые достижения», — говорится в беседе.
НЕ МОЖЕМ СОЗДАТЬ САМИ — ПОМОЖЕМ ДРУГИМ
Догнать мировых лидеров в биомедицинских исследованиях для нас — нереально. Мы не в состоянии выделить на это столько средств. Поэтому, по мнению Семена Есилевского, надо ставить более реалистичную цель. В частности, обеспечить такой уровень, на котором в стране есть достаточное количество лабораторий и специалистов, которые могут быть участниками международных команд, создающих новые лекарства и вакцины. Но даже эта цель требует кардинального пересмотра государственных приоритетов в образовательной и научной политике.
«Во-первых, надо наконец обеспечить нормы закона о науке и выделять на нее 1.7% ВВП. Эта цифра фигурирует в законе уже десятилетиями и ни разу не выполнялась хотя бы наполовину. О какой науке вообще можно гвести речь, когда ученые высокого уровня зарабатывают меньше водителя маршрутки и годами работают неполную рабочую неделю из-за нехватки финансирования? Во-вторых, надо в кратчайшие сроки завершить все запланированные реформы научной сферы: провести полный независимый аудит научной системы, провести реформу НАН и отраслевых академий наук, перестать тратить деньги на имитацию научной деятельности и откровенный бред, полноценно запустить Национальный Фонд Исследований. В-третьих, нужно кардинально изменить подходы к естественнонаучному образования. Откуда взяться специалистам, если естественные специальности считаются наименее престижными, а университеты массово сокращают фундаментальные естественнонаучные кафедры?» — говорит он.
КРОВЬ ТЕХ, КТО ВЫЗДОРОВЕЛ, КАК ЛЕКАРСТВО ДЛЯ БОЛЬНЫХ
Несмотря на то, что вакцина так и останется для нас недостижимой мечтой, а на разработку лекарств с доказанной эффективностью в украинских реалиях необходимо примерно пять-восемь лет, наши ученые не остаются в стороне от вызовов пандемии. В Институте физиологии имени Богомольца НАН Украины уже предложили возможный метод лечения больных COVID-19, которые переносят вирус особенно сложно.
«Уже более ста лет для лечения тяжелых больных используется метод переливания крови людей, выздоровевших от такой же болезни, так называемой реконвалесцентной плазмы, — объясняет заведующий отделом общей и молекулярной патофизиологии, профессор Виктор Досенко. — Это, конечно, никакая не вакцина, но это вариант пассивной иммунизации. Иммунитет от человека, преодолевшего инфекцию, передается человеку, который борется с инфекцией не очень удачно. Этот метод уже зарекомендовал себя очень хорошо при различных инфекциях. Имеются сообщения, что он эффективен и при этом вирусной инфекции».
Такое переливания крови уже применялось в Китае и даже России и показало неплохие результаты. Конечно, это не может полностью заменить лекарства или вакцины от коронавируса, ведь технически метод достаточно непростой.
«Нужно найти доноров, сделать забор крови, подобрать доноров / реципиентов. Это довольно длинная логистика, а мы имеем дело с болезнью, которая разворачивается в течение нескольких часов. Лучше было бы, конечно, сделать препарат, который был бы готов к использованию в любой клинике и любом реанимационном отделении. Но мы исходим из возможностей», — объясняет Виктор Досенко.
Еще до первых публикаций на эту тему зарубежных исследователей, ученые Института физиологии вместе со своими коллегами из Высшей медицинской школы обратились в Минздрав и Центр здоровья с целью разработать документы, необходимые для разрешения внести этот метод в протоколы лечения. Реализовать этот вариант помощи больным планировали на базе одной из частных клиник. Там же собирались проводить исследования. Соответствующий приказ Минздрава был готов еще две недели назад, но до сих пор его не утвердили. Когда метод переливания крови наконец начнет поднимать на ноги тяжелых больных COVID-19 в Украине — пока неизвестно.
На «миллион от Президента» за свою идею ученые пока не рассчитывают, ведь сам Зеленский информацию об обещанном вознаграждении не подтвердил. Виктор Досенко в то же время подчеркивает: «Если есть желание поддержать ученых, имеющих опыт проведения клинических исследований, разработки новых препаратов, конечно, это стоит делать. И не только, когда возникает проблема, поддержка ученых должна быть постоянной. В таких экстремальных ситуациях, как сейчас, помочь могут специалисты в профильной отрасли, которые всю жизнь занимаются разработкой определенной проблемы. Какая проблема будет следующей — мы не знаем. Может случиться так, что перед нами предстанут очередные вызовы, а нужных специалистов в Украине просто не будет».
