Недавно Национальный университет «Киево-Могилянская академия» возглавил Сергей КВИТ — доктор филологических наук, профессор, критик, эссеист, автор сборников статей и монографий «Свобода стиля» (1996), «В границах, вне границ и на грани» (1999), «Дмитрий Донцов: идеологический портрет» (2000), «Основы герменевтики» (2003). Человек, сформировавшийся как ученый уже в несоветское время и пришедший в академическую систему из сферы независимой публицистики, сохранивший оригинальность взгляда на вещи, рассказал «Дню» о своем видении становления современной журналистики, роли в ее развитии украинского языка и как бороться с примитивным популярным стилем в СМИ, а также — чем сегодня живет Могилянка.
— Ваше научное творчество и деятельность связаны с литературоведением, но по профессии вы — журналист и более 12 лет преподаете для студентов- журналистов (в Киевском национальном университете им. Т. Г. Шевченко и в НаУКМА). Какова динамика изменений запросов молодых журналистов?
— Конечно, динамика очень серьезная. Студенты более практически относятся к обучению. Они лучше осознают важность времени, проведенного в стенах университета. Ведь именно здесь они имеют возможность получить такие знания и умения, которые помогут им стать настоящими профессионалами, завоевать достойное место на медиа-рынке. С другой стороны, эти стремления не всегда экстраполируются молодыми людьми на университет. Если они не находят там того, что им необходимо, они переключаются на ежедневную редакционную работу и при желании также становятся профессионалами. На мой взгляд, университетское журналистское образование в Украине еще не соответствует требованиям рынка. Поэтому, как ни парадоксально, оно может остаться на обочине процессов, происходящих в отечественных медиа. Поскольку развитие Могилянской школы журналистики проходит в соответствии с современными западными стандартами журналистского образования, мы пытаемся распространять наш опыт на всю отрасль.
— В 90-е годы много говорили и писали об общей провинциальности, отсталости украинской журналистики, в первую очередь по сравнению с российской. Какими причинами вы бы это объяснили и какой видите ситуацию сегодня?
— В начале 90-х годов все лучшее из СССР сосредотачивалось в Москве — от кадров и технических возможностей до большей дозволенности самовыражения, нежели в такой терроризируемой «провинции», как Украина. Для России времена горбачевской перестройки были звездными в смысле свободы слова. Боюсь, что на фоне нынешней фашизации российского общества они уже никогда не повторятся. Я хотел бы обратить внимание не на профессиональную украинскую журналистику тех времен, хотя у нас были хорошие примеры, а на «самиздат», который выплеснулся на площади городов. Это был триумф свободы слова в ее наиболее продвинутом значении. К тому же, эта журналистская продукция приносила прибыль. На сегодняшний день ситуация полностью изменилась. Теперь украинские новости (прежде всего теле- и радио-), и в частности репортерская деятельность, являются основой журналистской профессии, они полностью соответствуют так называемым мировым новостийным стандартам или ценностям. Они действительно качественны. Производители новостийной продукции в нашей стране ориентируются на публику, они боятся обвинений в непрофессионализме и манипуляторстве. Медиа становятся цивилизованным бизнесом. Сегодня чувствуется важность настоящего общественного вещания. Это заслуга всего украинского общества, его гражданских интенций. А российская новостийная продукция дрейфует в сторону стандартов то ли черной сотни начала ХХ века, то ли Северной Кореи.
— В Украине почему-то тяжело «раскручиваются», приобретают влиятельность серьезные аналитические, культурологические издания, что не позволяет поднять общий интеллектуальный уровень прессы. Чем это объяснить?
— Главными причинами являются подавленное состояние украинского языка, в первую очередь в печатных медиа, и заангажированность политических аналитиков. Журналисты пошли дальше в развитии своих корпоративных ценностей, чем в общем политологи и социологи. Хотя я не склонен переоценивать наше журналистское сообщество. Гуманитариям преимущественно негде печататься. Это образное изречение, поскольку напечатать сейчас можно что угодно, но нет надлежащего полемического контекста, идейно структурируемого и аргументированного. Колониальное состояние украинского языка в независимом украинском государстве, то есть искусственное ограничение его использования в медиа, указывает на непонимание нашим политикумом приоритетов национальной безопасности в более широком смысле.
— Десять лет вы редактировали общественно- культурный журнал «Украинские проблемы». Не думаете ли над стратегией усовершенствования его развития?
— Это был уникальный журнал, с ярким интеллектуальным кругом. Он вышел из самиздата, был основан выдающимся общественным и политическим деятелем, многолетним политзаключенным, поэтом, публицистом и националистом Зиновием Красивским. «Украинские проблемы» (еще с 1991 года) — его название мы решили не менять. На сегодняшний день формат классического «толстого» журнала я считаю неперспективным, поскольку сейчас массово выходят книги. В 90-х годах украинская полиграфическая отрасль почти замерла, поэтому была, например, потребность в публикации больших литературных и философских произведений. Сегодня нужен солидный консервативный по мировоззрению журнал «оценочного» характера (со статьями, эссе, рецензиями и интервью), который бы выходил регулярно, шел на подписку, имел средства на собственный веб-сайт и начальную «раскрутку». Причем интернет-версия должна быть шире бумажной, с блогом, аудио- и видеофайлами. Это был бы некий противовес слишком распространенному сегодня примитивному стилю массовой культуры.
— Заканчивается третий месяц, как вы возглавили один из наиболее престижных в Украине университетов. Задумываетесь ли над стратегией усовершенствования его развития?
— У стратегии развития Киево-Могилянской академии есть своя логика. Мы обращаем внимание на углубление корпоративной культуры, превращение нашего университета из учебно-научного в научно-учебное заведение, введение университетской автономии, открытие докторских программ (PhD) западного образца, основание собственного университетского городка (кампуса) с полной инфраструктурой за чертой Киева, открытие теологического и медико-экологического факультетов, вхождение в рейтинг 500 лучших университетов мира.
— Могилянка — это не только интеллектуальнонаучные традиции нашей культуры, это еще и большая духовная традиция. Что стоит сделать, по вашему мнению, чтобы НаУКМА усилила свое влияние в этой сфере?
— На территории Могилянки два действующих храма. Точнее, во втором, Святодуховской церкви, вот-вот должны начаться богослужения. Церковь располагается в старинном доме XVII века, в котором закончились реставрационные работы. У нас возникают новые традиции, как, например, ежегодная лекция-проповедь духовного лица для первокурсников, с которой для студентов начинается их первый учебный год. Уже четыре года подряд у нас выступают представители украинских церквей. В перспективе я вижу нашу академию среди лидеров в сфере теологии. Так, как это было когда-то.
— В «Нотатнике» Евгения Маланюка есть такие горькие, цепляющие проникновенные слова: «В Киево-Могилянском периоде и Академии была прискорбная «аполитичность», почти безнациональность, и потому Академия и ее воспитанники подготовили поражение Полтавы и «культуру» Петербурга». Как сегодня вы прокомментировали бы этот историософский тезис?
— Такого рода претензии правильны с позиций сегодняшнего дня. Действительно, в Украине слишком поздно оформилось современное осознание национальных интересов, казацкие войны проходили главным образом под религиозными знаменами. Однако мы должны учитывать, что выходцы из Киево- Могилянской академии были людьми эпохи барокко, с искренним стремлением к универсализму. Многие из них верили в реализацию своей просветительской миссии на православных, в том числе на российских просторах. Хотя и сегодня мы видим бесперспективность концепции какого- то «цивилизования» России. Вместе с тем, из Могилянки вышло много гетманов, святых, интеллектуалов, украинских общественных и политических деятелей. Главное, что во все времена после учреждения академии в 1615 году украинцы с трепетом относятся к ней именно как к своему, украинскому источнику знаний и духовности.
