Вышла новая книга самого знаменитого сейчас московского писателя Виктора Пелевина под названием «ДПП» (нн). То бишь «Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда».
Самое крупное произведение там — роман «Числа». Эзотерические изыски автора в данном случае коснулись магии чисел. Главный герой, банкир Степа, всю жизнь молится определенному числу, выстраивая по нему судьбу.
Надо сказать, книжка довольно занятная и читается быстро. Она является непрямым продолжением романа четырехлетней давности «Generation «П» о пиаре. И все же хотелось повторения Пелевиным успеха его другого детища — «Чапаева и Пустоты». Отличие «Чисел» от «Чапаева» в том, что, в последнем произведении Виктора Олеговича некому симпатизировать, в том числе, и главному герою. Это что-то сродни фильму «Жестокий романс» Эльдара Рязанова. Все очень натуралистично и естественно, жестко, с известной долей сарказма. Но не хочется никого любить. Ни Ларису у Рязанова, ни Степу у Пелевина. И от этого, и от общей атмосферы необаятельности, а значит, отсутствия красоты — ощущение безысходности.
Но надо отдать должное Пелевину в современности выбора темы: он умудряется в этом смысле быть «впереди планеты всей». Учитывая относительную «недавнесть» эзотерического взрыва в массовом книжном сознании. Актуальность прозы Пелевина состоит и в том, что он первым написал об изменении общественной сетки России в связи с приходом к власти Путина. Замене чеченской «крыши» на ФСБшную. Криминальная пора сменилась агентурной, временем тотальной слежки и съемки.
Сатира Виктора Олеговича несколько сомнительна, хотя и не без остроумия. К примеру, один из персонажей (нетрадиционной ориентации), дабы видеосъемку его интимных сцен нельзя было бы публично использовать в качестве компромата, — ставит в такие моменты рядом с кроватью портрет Владимира Путина в кимоно. Или бюсты президента России, которые возит с собой. ФСБ снимает его под зубовный скрежет от невозможности дать ход работе.
Из положительных моментов можно отметить, что в кои-то веки Пелевин не укокошил главного героя (в чем меня винит Бузина). Трагическая развязка характерна для многих его произведений.
Здесь же он Степу разорил, повесил на него многомиллионный долг, но все-таки дал улизнуть. Сентиментален стал Виктор, ох сентиментален! Оно и к лучшему.
Четырехлетнее ожидание новой крупной вещи Пелевина — не сказал бы, что оправдалось, но и не разочаровало. Что- то посередине. Прочитывается быстро, но перечитывать, как «Чапаева и Пустоту», не тянет.
