В начале февраля корреспондент «Дня» вместе с волонтерами побывал в Артемовской больнице, где удалось поговорить с водителями «скорых», которые под обстрелами забирали раненых из Дебальцево. Среди них был и Василий Задорожный, позывной «Кавказ». А через неделю после разговора с 49-летним медиком отдельной медицинской роты имени Пирогова Национальной гвардии поступило тревожное известие. 9 февраля «Кавказ» с группой в очередной раз поехал на передовую. Не доезжая до Дебальцево, машина подорвалась на фугасе. Василию Задорожному перебило ноги, но он был жив. Подкрепление, которое приехало впоследствии, не смогло добраться до места трагедии. Территорию заняли террористы. За день до этого команду, в которой был Николай Рябушко, накрыло «Градами» и минометами. «Капеллана» контузило. На следующий день он должен был ехать с «Кавказом», однако из-за травмы ему не разрешили.
Определенное время «Кавказ» и его группа считались исчезнувшими без вести. Но надежды не оправдались. В среду Львов прощался с «Кавказом» и еще двумя медиками-волонтерами. Вместе с ним 24-го февраля привезли тела еще двух погибших — это 38-летний Дмитрий Лагунов, позывной «Кощей» и 35-летний Тарас Кончевич, позывной «Медик».
На въезде во Львов погибших героев встречали общественные активисты, которые колонной из около 250-ти автомобилей сопровождали их с национальной символикой. На коленях под лозунг «Герої не вмирають» люди образовывали живые цепи, которые освещались заженными лампадками. Несколько тысяч людей пришли попрощаться с медиками. После панихиды в гарнизонном храме святых Петра и Павла траурная процессия через центр города отправилась на Лычакивское кладбище. Похоронили героев с военными почестями на поле почетных захоронений №76 Лычакивского кладбища. Вечная память.
Публикуем разговор с водителями, который состоялся в Артемовске. К сожалению, последний с «Кавказом».
Медики Артемовской больницы ежедневно бывают в «аду». Рискуя своей жизнью, они едут на передовую, чтобы забрать украинских солдат. Командир медроты Нацгвардии Игорь Илькив говорит, что есть информация, будто бы боевикам дан приказ вести прицельный огонь по «целителям».
Когда началась революция, Василий Задорожный с позывным «Кавказ» оставил свой бизнес и поехал на Майдан. Там записался в 5-ю сотню, с которой впервые попал в «ад». Война на Донбассе сразу сделала его волонтером. С ОО «Рабів до раю не пускають», к которой принадлежал, часто наведывался на восток — возил гуманитарку. А однажды понял — он здесь нужен всегда.
«Кавказ» разговаривает в кругу медиков и коллег-волонтеров. Скоро выезжает под Дебальцево. Я напросился на разговор. Стоим около реанимобиля, в котором он несколько минут назад менял колесо. На вопрос, почему остался на востоке, он удивленно ответил: «Скажите, а кто, если не мы?».
«ЕСЛИ УМИРАТЬ, ТО С МУЗЫКОЙ»
— «Молодняк» сюда посылать нельзя. Вчера привезли нам парня 91-го года. Три дня побыл в зоне АТО и уехал домой без руки и без ноги. Это страшно, — говорит спокойно, но с серьезным лицом «Кавказ». Элегантно выбритая бородка и усы придают ему некий шарм и силу. Задорожный — водитель «скорой» Нацгвардии и командир автомобильного отдела. В его группе — пять машин, по три человека в каждой.
— Как это — ехать по местности, которая простреливается?
— Я вам покажу видео, как мы едем, потому что такие вещи невозможно объяснить. — «Кавказ» вытягивает мобильный телефон и ищет запись. На видео машина едет по дороге с выбоинами, с обеих сторон — одна «зеленка». Каждая секунда пути непредсказуема. Они ездят недалеко от Дебальцево и днем, и ночью.
— А вот так мы едем на работу, — «Ми — хлопці з Бандерштату» — играет на весь салон. Василий улыбается. — Музыка заряжает нашу команду.
— Если умирать, то с музыкой, — шутит кто-то из коллег водителя, услышав наш разговор.
— О чем думаете, когда едете на работу?
— Знаете, я думаю, как туда заехать так, чтобы взять максимум живых людей. Потому что «двухсотые» могут подождать.
Что-то похожее говорил медик с позывным «Шаляпин» — закон полевой хирургии. «Кто кричит, двигается — живой, а тот, кто уже молчит, к нему в первую очередь. Это либо 200-й, либо скоро им будет», — говорил он.
«Двухсотых» они также вытягивают — никого из ребят не оставляют. Интересуюсь, как часто обстреливают самих медиков. «Кавказ» задумывается, словно считает в голове.
— За последних три дня — четыре раза. Идем, покажу машину.
Мы идем к реанимобилю. «Кавказ» рукой показывает поврежденный осколком салон. Очевидно, снаряд взорвался где-то неподалеку. Говорит, если бы здесь кто-то сидел, его бы убило. В машине также разбило стекло.
— Как вы мотивируетесь перед поездкой? Где берете ту уверенность и спокойствие, когда едете на передовую? Вы же понимаете, что дорога может быть в один конец.
— Я еду спокойно — факт. А вот где беру ее — без понятия. И не могу объяснить. Это когда приезжаю, бывают, и руки трясутся, и заснуть трудно. Вот посмотрите на нашего «Капеллана» — он всегда спокоен, — показывает рукой на крепкого мужчину богатырского телосложения с черной длинной бородой.
— А почему «Капеллан»?
— Ну, потому что он похож на ксендза, — смеется «Кавказ. — Кстати, был случай, когда две женщины легкого поведения к нему обратились за отпущением грехов. Я так смеялся, — хохочет он. Услышав о себе, «Капеллан» подходит к нам.
Львовянину Николаю Рябушко — 41 год. Он также водитель «скорой». До этой работы занимался дизайном интерьера и экстерьера. На Майдан приехал в самую кульминацию — 19 февраля.
— Что, правда — сами подошли, и так просто? — спрашиваю у него. На лице у Рябушко искренняя улыбка.
— Сами, сами — вот спросите у кого хотите, — хохочет сильным низким голосом и пожимает плечами. — Да и не только они. Это мода такая у нас была — все подходили, просили исповедовать. Было и такое, что ко мне подошел какой-то мужчина и попросил благословения. Мы все смеялись, помнишь?
«ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ЖЕЛЕЗО, А ЭТО — ЖИЗНЬ»
— Вернемся к поездкам. Были ли случаи, когда пуля задевала кого-то из вашей группы?
— Моя группа — тьфу-тьфу-тьфу. Сейчас одна из них находится в окружении. Ни мы к ним, ни они к нам пробиться не могут, — говорит «Кавказа». У него звонит телефон. Продолжаю разговор с «Капелланом».
— Помню, вы что-то рассказывали о страхе, когда стояли у входа. Как вы относитесь к страху?
— Всем страшно — это нормальный и привычный инстинкт самосохранения. Не боятся только дураки и маленькие дети. Если кто-то говорит, что не боится, значит он лгун — плюнь ему в левый глаз, — шутит Николай.
Он мотивирует себя тем, что в его дом пришли подонки и хотят указывать, как жить. «Не будут», — строго отрезал он.
— Назвался салом, лезь в борщ, — начинает хохотать «Капеллан».
— В своем доме своя правда и своя воля.
— Конечно, не мы пришли, а они. Кто-то должен эту работу выполнять. Мы начинали с того, что привозили машины для АТО, волонтерством занимались. Пригнав машины, увидели, что на них некому ездить. С «передка» бойцов не выдернешь, потому что им есть чем заниматься. А врачи ехать туда не хотят, потому что там стреляют. И это звено между больницей и передовой было не закрыто. Еще до того, как оказался в Нацгвардии с «Кавказом», мы просто неофициально занимались той же работой. А затем уже пошли как добровольцы.
— Машины часто ломаются в неподходящий момент. У вас такое бывало?
— Чтобы в совсем неподходящий, у меня не случалось, к счастью. Такие моменты отслеживаем на опережение. Помню, как нашего парня вытягивали с оторванной рукой, ему оставалось 25 минут жгута (жгут накладывается до двух часов, дальше начинается некроз тканей). Ехать было до фига, на дворе ночь и гололедица — классика. Летели, что даже оторвали мост в машине. Она потом неделю была на сервисе. Но руку спасли. Это всего лишь железо, а это — жизнь.
«Капеллан» говорит, что здесь ни у кого нет выходных. А день от дня отличается лишь количеством выездов на передовую. От этого мало кто ориентируются в календаре. «Кавказ» вообще очень удивился, услышав вопрос о настрое перед поездкой. Он не может этого объяснить — так же, как и «Капеллан». Наверное, после увиденного в зоне АТО у большинства людей, которые работают не только в Артемовской больнице, но и по всему восточном фронту, организм подсознательно активизирует функцию готовности и мотивированности. Поэтому такие люди всегда «включены» и готовы к чему угодно.
