Украина, в конце 2000 года таки решившись на открытие своего посольства в Ливии, стремится найти свою золотую середину в отношениях с этой африканской страной. Алексей РЫБАК , Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии, говорит, что Киеву таки стоит побороться за ливийские перспективы:
— После снятия санкций экономики Ливия требует модернизации, руководство страны стремится довести промышленную сферу до современного уровня. Финансовые возможности для реализации эти планов весьма значительные. Ливия добывает 1 млн. 400 баррелей нефти в сутки. Теперь цена за баррель держится $25 — 28. Плюс к этому Ливия немного экспортирует металл, трубы, некоторые фрукты, масло. Получается, что за сутки страна зарабатывает около $40 млн. За месяц — более $1 млрд. Население Ливии — 5 млн., правда, территория — три Украины. Но эти площади еще нужно сдваивать.
— Увеличился ли товарооборот между Украиной и Ливией после того, как в Триполи заработало украинское посольство?
— Сегодня мы можем говорить о товарообороте в $30 млн. в год. А были в минусах. А эти $30 млн. — только положительное сальдо.
— Тесные контакты с Триполи активно стремится реанимировать Москва. В Ливии уже побывали несколько важных российских делегаций — и те, кто курирует внешнеполитическую деятельность России, и те, кто отвечает за военно-техническое сотрудничество. Создана двухстороння комиссия по сотрудничеству. А что у нас?
— Между Украиной и Ливией также образована двустороння комиссия по сотрудничеству. В январе состоялся визит в Ливию первого вице-премьера Украины Юрия Еханурова. С ним тогда прибыла весьма солидная делегация для рассмотрения возможностей широкомасштабного сотрудничества. Мы обговаривали почти все сферы. Но хотя Ливию на постсоветском пространстве в первую очередь почему-то воспринимают с точки зрения военно-технического сотрудничества — вопросам ВТС мы почти не уделяли внимания. Поскольку мы сегодня может выйти на сотрудничество с Ливией в гражданских сферах — более перспективных и более интересных. Металлургия, нефтегазовый комплекс, аэропорты, развитие инфраструктуры страны — в этом перечне. Ливийцы хотят идти на более широкие побратимские связи. Они предлагают «побратать» Одессу и Бенгазию — это большой портовый город. Я надеюсь, что если не Одесса, то Николаев или Херсон могут откликнутся на это предложение.
— В этом году Киевский государственный авиационный завод «Авиант» должен поставить в Ливию два самолета Ан-124-100 «Руслан». Первый уже отправлен. Была также информация об участии Ан-32 и Ан-74 в тендерах на оснащение ливийского гражданского флота. У этих историй есть продолжение?
— Контракт по «Русланам» не касается новых самолетов. Хотя в Ливии этот проект воспринимается с оптимизмом, а представители западных коммерческих структур отметили факт, что именно с Украиной ливийцы первыми пошли на широкомасштабный контракт. В Ливии очень хорошо знают об авиационной промышленности Украины и марка «Ан» у них популярна. Я убежден, что в ближайшее время мы услышим о чем-то весьма существенном в этой сфере.
— Киеву приходится оглядываться на Вашингтон, строя свои отношения с Триполи? — Скажем так — ощущается влияние американского законодательства на принятие решений. Ведь при развитии сотрудничества мы должны учитывать все составляющие. Чтобы потом вынужденно не отказываться от того или иного контракта. Ранее, например, американское законодательство предусматривало возможность введения санкций со стороны США против любой фирмы — своей или зарубежной, инвестирующих свыше $40 млн. в разработку и освоение нефтяных ресурсов в Ливии, или нарушающих действующий запрет ООН на продажу Ливии ряда товаров и услуг, таких как оружие, некоторые виды нефтяного оборудования.
Теперь стало еще жестче. В энергетической сфере ограничения установлены в $20 млн. При этом американцы, сохраняя режим национальных санкций, удерживают за собой и те отдельные районы, которые лет десять тому были распределены в Ливии американским компаниям под нефтедобычу и газоразведку. И никто туда не заходит. А ливийцам, естественно, нужно разрабатывать новые месторождения. В то же время, когда, например, представители Триполи начали контакты в этой сфере с немцами, в отношениях США и Германии возникла определенная напряженность.
После принятия конгрессом нового закона о продлении режима санкций США против Ливии — с тем же принципом, что внутренние американские санкции могут распространяться и на зарубежные фирмы — сразу среагировал Европейский Союз. Было заявлено, что если по отношению к какой-либо европейской компании будут применены американские санкции, то на уровне Всемирной организации торговли будет инициировано расследование относительно дискриминации, которую проводят США. Я убежден, что при таком развитии событий США проиграют подобный процесс.
— Складывается стойкое впечатление, что Триполи старается заручиться все большей поддержкой именно европейских стран. Может ли это, например, через следующие пять лет повлиять на смягчение отношения США к Ливии. Тем более, что как раз этого добиваются мощные американские нефтяные лобби…
— Если исходить из судебного процесса по «делу Локерби», и тона американо-ливийских отношений на этом фоне, то я не вижу тут основ для прогресса. У США к тому же достаточный профицит, чтобы удерживать свои санкции против Ливии достаточно долго Но я не думаю, что можно терять время нам, особенно при нынешней предрасположенности Ливии к Украине.
Если даже учитывать американское законодательство, то эти $40 млн., а теперь — $20 млн., — это ограничения для одной фирмы. С другой стороны, когда против Триполи действовали жесткие международные санкции, Южная Корея начала реализовать в Ливии проект создания искусственной реки на сумму $20 млрд. Теперь проект уже почти завершен. И почему-то компании Южной Кореи не попали под американские санкции. Значит, пути есть. Тем более сейчас, когда международных санкций уже нет, и я убежден, что их больше никто не введет…
— Поговаривают, что Каддафи выделил участок под концессии и для украинских нефтяных компаний. Есть ли уже в тех $30 млн. нашего товарооборота с Ливией нефтегазовая составляющая?
— Пока нет. Но приведу такой пример. Россия взяла контракт на строительство газопровода в Ливии. И там более 70 процентов персонала — украинцы. Но наше государство от этого ничего не получает…
— Из Минска сообщали, что глава Ливийской Джамахирии может осенью навестить Беларусь. А по приглашению Муамара Каддафи готовность посетить Триполи изъявил российский президент Владимир Путин. Не планируется ли подобная встреча между руководством Ливии и Украины?
— Ливийская сторона инициирует такие контакты. Лидер Ливии Муамар Каддафи заявлял всем нашим делегациям, что Украина для Триполи — приоритетно-дружественная страна. Он сам неоднократно выявлял желание, — это звучало и по телевидению Ливии и на некоторых форумах — посетить Украину. И это желание доводилось до руководства нашей страны.
Я думаю, что в скором будущем состоится визит ливийской делегации в Украину. Уровень это визита определяется. Этот визит я рассматриваю, как продолжение работы двусторонней комиссии. Его цель — более детально обговорить направления реализации гражданских — я подчеркиваю — гражданских проектов.
— Но все-таки трудно поверить в то, чтобы наше посольство в Ливии ничего не делало для того, чтобы создавать предпосылки для выхода Украины на военно-технический сегмент ливийского рынка.
— Да, перспективы есть. И стороны приглядываются друг к другу. Но контрактов нет. А это разные вещи — контакты и контракты…
— Ну, хорошо. Есть ли у Украины интерес к тому, чтобы взяться за модернизацию танкового парка Ливии?
— Вы знаете, я вам честно говорю, я ни разу не слышал от ливийской стороны о желании что-то делать с их бронетехникой. По крайней мере, до сих пор. Да и в мире отношение к бронетехнике сейчас, скажем так, предубежденное…
— А к боевой авиации у ливийцев такое же отношение?
— Если речь о тех военных самолетах, что поднимаются в воздух, то вся эта техника времен Советского Союза. И я не думаю, что даже после модернизации от нее будет много толку…
— После того, как Африканский Союз пришел на смену Организации африканского единства, поговаривали, что это Каддафи объединил Черный континент под себя. А ваш взгляд на роль Ливии в Африке?
— Ливия сегодня — признанный лидер в Африке. Произошло перераспределение ценностей и сфер влияния на Черном континенте, и Ливия в этих изменениях сыграла весомую роль. Стоит вспомнить о том, что накануне внеочередного саммита африканских стран в марте в ливийском городе Сирт 36 стран вообще не подписали уставные документы об образование Африканского Союза. А уже на самой встрече на высшем уровне, за ходом которой наблюдала и украинская делегация, «за» высказались все 53 африканских государств. Конечно, к такому прогрессу можно отнестись с определенной долей сарказма. Что это результат «чековой» дипломатии. Так писали некоторые западные издания. Но в дипломатии важен результат. Нельзя говорить, что все так просто — «чек за подпись». Тут нужно знать множество нюансов в отношении между государствами. Роль руководства Ливии в процессе создания Африканского Союза действительно решающая.
То, что уже до мая уставные документы вступили в силу после ратификации необходимым количеством государств-участниц, и Африканский Союз был официально провозглашен на Лусакском саммите — тоже показательный штрих. И для объективной оценки отношений Украины и Ливии важно, что многие лидеры западных стран — Франции, Германии, Италии, а также Генсек ООН отмечали значительную роль Ливии в урегулировании конфликтов на континенте. Правда, есть и те, кто дебатируют о продуктивном или контрпродуктивном участии Ливии в этих процессах. Но тут у каждого — своя правда.
— И Украина в этом раскладе относится к Ливии как к мосту в Африку?
— Да. И это не мои личные убеждения. Мы вели переговоры с ливийцами, и они предлагают Украине выступить одним из партнеров для осуществления проектов в Африке. При использовании нашего опыта, наших ноу-хау, наших специалистов. У них много планов, но они не знают, как к ним подступиться. И есть средства. Например, объем только одного из фондов — с рисковым капиталом — составляет около $10 млрд.
— А не сталкивает ли Ливия целенаправленно на одном поле такие страны, как Украина, Беларусь и Россия — со схожим спектром услуг, чтобы в итоге извлечь максимальную выгоду от такой конкуренции?
— Конечно, можно думать и так. Но та же Беларусь никогда не предложит такой гаммы товаров и продукции, как Украина. Там нет такого промышленного и сельскохозяйственного потенциала. Россия — вопрос иной. Но стоит вспомнить о том, что в Африке сейчас происходит своеобразное возрождение, которое формируется на новом менталитете. Об этом, кстати, заявляло и руководство Ливии, что Африка должна быть для африканцев, а партнеры у Африки должны быть новыми — без имперских амбиций и колониального прошлого. У Украины такого груза нет.
