На вчерашнем Дне правительства в парламенте говорили о социальных и медицинских проблемах ветеранов войны. Они, а еще малообеспеченные пенсионеры и инвалиды — основная аудитория, с которой работает Национальное общество Красного Креста в Украине. Сегодня это 3200 патронажных сестер, которые ухаживают за больными, оказывают бытовые услуги и даже организовывают консультацию своих подопечных у врачей. В Украине работает 102 краснокрестных медико-социальных центров и 385 комнат. На их базе, к примеру, в прошлом году было предоставлено два миллиона медицинских и социально-бытовых услуг. При центрах, как правило, функционируют и пункты проката одежды. Как утверждают в Красном Кресте, несмотря на все сложности, ежегодно количество натуральной и денежной помощи из расчета на одного человека увеличивается.
О проблемах Красного Креста в Украине, о формировании гражданского общества и милосердии украинцев — в интервью с президентом общества Красного Креста Украины Иваном УСИЧЕНКО.
— Что изменилось в вашей работе с принятием Закона «Об обществе Красного Креста»?
— Во-первых, законодательно зафиксировало, что государство делегирует полномочия обществу Красного Креста в гуманитарной сфере. И эти самые полномочия очень четко прописаны. Как известно, многие международные документы, связанные с нашей деятельностью, принимаются с участием представителей правительства. Посему вопросы: кто на что имеет право и за что несет ответственность — нужно было обязательно прояснить. Во- вторых, периодически появлялись общественные организации- однодневки. И Красный Крест, несмотря на мощную международную сеть, авторитет и опыт, порой терялся в море новичков. Многие не могли понять, чем же, собственно, мы занимаемся. К примеру, в 1999 году приняли Закон «О символике Красного Креста». Но вы слышали хоть об одном судебном разбирательстве, связанном с использованием нашего символа — красного креста — частными клиниками и больницами? Даже некоторые чиновники считали Красный Крест подразделением Минздрава. Сейчас все это уже позади. Большинство знают, что мы обеспечиваем медико-социальную помощь наиболее уязвимым группам населения, организовываем для них горячие обеды, помогаем одеждой. Не говоря уже о том, что благодаря нашим пунктам в селах удается решить проблему с медицинской помощью. Но бывают и трудности. Мне приходится брать с собой пакет документов и долго объяснять, почему среди общественных организаций мы должны занимать особое положение. Не всегда считают важными и принципы, которым мы следуем. К примеру, в свое время Красный Крест выступил с инициативой имплементации в Украине международного гуманитарного права. По этому вопросу было созвано большое совещание. После долгих обсуждений встает руководитель одного из министерств и говорит: «А зачем нам нужно международное гуманитарное право, разве это такая насущная проблема?» Еще пример. В Турции несколько лет назад произошло сильное землетрясение, было много пострадавших. Мы собрали провиант, палатки, кое-какие медикаменты. Договорились с пароходством о том, что груз бесплатно доставят в Стамбул. Рассказал я обо всем этом одному политику, на что он мне говорит: «Турция — богатая страна, она и без нашей помощи обойдется». Но ведь есть такое понятие, как милосердие. И стране в целом, и человеку в частности необходимо знать, что рядом находится сосед, который, несмотря на свою бедность, может помочь и хочет это сделать.
— Есть ли сегодня социальный заказ на Красный Крест, ощущаете ли вы поддержку со стороны Министерства здравоохранения?
— Скорее мы им помогаем. Достаточно вспомнить вспышку дифтерии в Украине в 1995— 1996 гг. Мне тогда позвонил начальник столичного управления здравоохранения и слезно попросил достать противодифтерийную сыворотку. Я отправил факс коллегам в Женеву, и уже через три дня машины забирали из аэропорта Борисполь миллион доз противодифтерийного антитоксина. Притом бесплатно. Была еще программа «Туберкулез», под реализацию которой нам удалось привлечь три миллиона евро от наших доноров. Не говоря уже о том, что благодаря Голландскому обществу Красного Креста сегодня в Житомирской и Ровенской областях работают лаборатории экспресс-диагностики. Передвижные бригады обследуют жителей сел, в которых зачастую отсутствуют фельдшерские пункты. К сожалению, в последнее время все чаще ставится диагноз «рак щитовидной железы».
Впрочем, развитие в том или ином регионе краснокрестного движения во многом зависит от местных властей. К счастью, чаще всего они идут нам навстречу — бесплатно выделяют помещения, помогают в их ремонте, частично оплачивают коммунальные услуги. Бывают, конечно, и прецеденты, когда с нас, например, берут деньги за аренду. Мне это непонятно, ведь мы помогаем им в вопросах соцобеспечения и здравоохранения. А на нашей помощи пытаются еще и зарабатывать.
— Возможно, стоит в этом вопросе давать меньше полномочий местным властям?
— Эту проблему должно решить государство. В каждом регионе есть штатные сотрудники, которые занимаются организацией медицинской помощи населению и вопросами социальной защиты пожилых и инвалидов. Далеко не на все хватает сил и средств. Но ведь есть социальные службы, соцработники. Дайте им нормальную зарплату, необходимое оборудование — и тут же почувствуете результаты их работы. Недавно нам удалось добиться, чтобы патронажным сестрам Красного Креста выплачивалась из бюджета зарплата. Несмотря на то, что она составляет всего 300 гривен, это уже большой успех. На все остальные нужды мы изыскиваем средства сами. Например, в Закарпатье нашли возможность обеспечить всех работников патронажной службы спецодеждой. Некоторые области решили вопрос бесплатного проезда сестер в городском транспорте.
— Возникают ли нарекания к патронажной службе со стороны, так сказать, потребителей ее услуг?
— В прошлом году центр «Социс» по нашему заказу провел исследование. Его результаты показали, что наши подопечные в целом положительно отзываются о работе патронажной службы, но считают: перечень услуг должен возрасти, а и их качество — улучшиться. В принципе, таких отзывов мы и ожидали. «Благодаря» нынешней демографической и экономической ситуации ежегодно увеличивается количество тех, кто нуждается в помощи. На сегодняшний день спрос, увы, намного превышает возможности Красного Креста. У патронажных сестер колоссальные нагрузки, естественно, от этого страдает и качество. Не секрет, что общение играет очень большую роль, особенно для пожилого человека, который остался в этом мире абсолютно один. Сестрам же не всегда хватает времени на 5—10-минутный, но в то же время очень важный разговор. Впрочем, наши показатели с каждым годом улучшаются. В 2004-м, например, помощь Красного Креста получили 350 тысяч человек, из них 35 тысяч — это те, кто прикован к постели или ограничен в передвижении. Расширилась сеть и банков одежды. За прошлый год услугами 379 пунктов воспользовались около 30 тысяч человек. Но этого, конечно, еще очень мало. Расширяться мешает как небольшой ассортимент вещей (все-таки традиции массово приносить ненужные вещи в Украине еще нет), так и отсутствие информации о банках одежды.
— А как обстоят дела с кадрами в патронажной службе?
— Кадровые проблемы были всегда. В 1998 году мы просили Минздрав направить нам 200 сестер из медучилища, дабы они работали патронажными сестрами. Через несколько лет их остались единицы. Просто наша работа слишком сложная и требует большой выдержки. В Красном Кресте задерживаются надолго разве что романтики и энтузиасты. Хотя стоит сказать, что квалификация наших сестер — на уровне. 96% работников патронажной службы — это специалисты со средним специальным образованием, из них почти 30% имеют квалификационные категории. И это при том, что сестры не имеют тех прав и гарантий, которыми обеспечены их коллеги, работающие в государственной системе здравоохранения, — имеется в виду пенсия за выслугу лет, надбавка за длительность беспрерывной работы. Единственное, чего нам удалось добиться (помимо бюджетной зарплаты), — это включение патронажных сестер в список профессий и должностей с тяжелыми условиями труда. Это дает им право на ежегодный дополнительный отпуск. Сейчас нам очень помогло бы создание отрядов «Юный медик». Во-первых, дополнительные силы смогли бы улучшить наш коэффициент полезного действия, а во-вторых, это воспитывало бы у подрастающего поколения толерантность и милосердие к ближнему. Не говоря уже о том, что студенты-медики прошли бы прекрасную школу.
— А насколько сейчас развито милосердие и толерантность у украинцев?
— Еще недостаточно. К примеру, возьмем волонтеров. Для такой работы необходимы действительно заинтересованные люди, для которых это дело является призванием. Согласитесь, помимо моральных качеств, должна быть материальная заинтересованность. Крайне редко нам помогают и бизнесмены. Очевидно, что для этого необходимо менять законы. Когда на наш зов откликнулся один из успешных предпринимателей, мы тут же пообещали ему, что о его добром деле узнают и радиослушатели, и телезрители, и читатели газет. Но он сказал: ни в коем случае, для меня это может быть чревато последствиями. Вообще-то, как показывает практика, бедные помогают больше. Когда мы ходили по различным структурам с копилкой, практически каждый пенсионер внес свою лепту — кто 10 копеек, кто 15, кто 20. В то же время в одной из областных администраций больше двух копеек выделить не смогли...
Сейчас необходимо заниматься вопросами воспитания толерантности в обществе. Постепенно украинцы начинают понимать, что милосердие — это конкретные дела. Сегодня главное — «удобрять» эту почву, стимулировать милосердие и благотворительность, как это делается в западных странах. Для этого необходимо больше использовать возможности Красного Креста — структуры, которая уже многие годы своими делами показывает пример гуманизма. Тем более, если мы говорим о гражданском обществе, то первую скрипку в нем должны играть организации, которые имеют свою сеть, наработанные контакты и штат сотрудников.
