Максим МАУРИТССОН — греко-католический священник-эмерит (на пенсии — Ред.) из Стокгольма. В декабре ему исполнится 85! (Выглядит на 70. От силы.) Когда ему желают дожить до 100 лет, отшучивается — мол, зачем ограничивать Бога: может, Господь хочет, чтобы он дожил до 110-ти. Вообще Максим часто шутит. Так, впервые заполняя документы на получение украинской визы, в графе «Сколько планируете находиться в Киеве?» написал: «До смерти и после нее»... Здесь уже 17-й год. По приглашению известного епископа Софрона (Мудрого) в Ивано-Франковской духовной семинарии преподавал теологию, в Киево-Могилянской академии — иконографию, Киевском, Одесском, Запорожском университетах — скандинавские языки. (Всего их знает около 50-ти: десять — свободно, остальные — со словарем). Находит зарубежных инвесторов для отечественных фондов, занимающихся оздоровлением чернобыльских детей, детей из многодетных семей и сирот. Помогает настоятелю храма на Аскольдовой могиле о. Игорю Онишкевичу содержать беспризорных подростков...
Соучредитель университетского издательства «Пульсари», в чьем послужном списке такие интеллектуальные бестселлеры, как: «Спогади Ікара» Сержа Лифаря, «Десять Божих заповідей» Франца Генгсбаха, «До Дзвонкової криниці» Ивана Гончара, «Думки нарозхрист» Павла Загребельного, «До ефективних суспільств: дороговкази в майбутнє» Богдана Гаврилишина, «Ave, Europa!» Оксаны Пахлевской... Кстати, в киевской квартире, где проживает, едва разместилось 8 000 Максимовых книг. Это при том, что что-то уже подарил библиотекам Ивано-Франковской духовной семинарии и Киево-Могилянской академии.
Любимое высказывание отца Максима Мауритссона: Бог всегда прощает, человек — иногда, а природа — никогда.
— Максим, почему Украина?
— Полтава. (Смеется).
— А если серьезно? Что привело к тому, что вы — чистокровный швед — стали патриотом Украины?
— В который раз прошу: говори «ты». Иначе — доллар за каждое «вы».
Все началось с того, что после Второй мировой войны я первым начал писать об украинцах в ватиканской газете L’Osservatore Romano, то есть «Римский обозреватель». Учился богословию в Риме. Поскольку знал много языков, пригласили переводить новости из голландских, венгерских, польских, украинских источников для этого издания. О своем «первопроходстве» узнал в 1947 году, когда помощник львовского епископа Иван Бучко предложил стать душпастырем греко-католиков в Скандинавии, которых там насчитывалось полтысячи. Тот рассказал, что в 1930-х годах, когда в ватиканской газете было сообщено об общей аудиенции Папы Римского с группой украинцев, польский посол в Ватикане возмутился: мол, нет украинцев — есть малополяки. (До 1939 года Галичина находилась в составе Польши — Ред.). После чего дали опровержение. С тех пор не писали об украинцах вообще.
— А потом?
— Начал глубоко интересоваться украинской историей и культурой. Нельзя быть добрым душпастырем для тех, кого по-настоящему не знаешь. Я был приятно удивлен, когда узнал, например, что во времена Ярослава Мудрого в Киеве существовала школа для девочек! Позже, в Средневековье, сирийский монах Павел Алепский, побывав на наших землях, писал: мол, в Украине даже дети и пожилые люди умеют читать, тогда как в Европе — только священники. И первые книги напечатаны здесь в ХV веке! Первый в Российской империи трамвай запущен в Киеве в 1892 году! Первой в Российской империи освещалась улица Крещатик! Но кто об этом знает в Европе?.. Надо было рекламировать страну сразу после обретения независимости. А так, когда позвонил в несколько туристических агентств Швеции, Германии, Австрии, Швейцарии, Италии, все как один любезно сообщили, что среди стран, с которыми работают, Украины нет.
— Когда ты впервые сюда приехал? Помнишь свои первые впечатления?
— У входа в одну из станций стокгольмского метро остановился послушать игру нескольких музыкантов. Играли очень профессионально. (Я — пианист-органист). Понимал, что звучит народная музыка какого-то из восточно-европейских народов. Музыканты оказались украинцами. Захотелось им помочь. Поэтому организовал концерты в нескольких лютеранских церквях. Как-то пошутил — мол, и сам бы мог дать концерты в Донецке и Одессе (те были оттуда). Сказано — сделано. Выступил в упомянутых городах, а также в Сумах, где работала одна римо-католическая сестра-монахиня. На следующий день сразу после первого концерта пошел в ближайшую донецкую больницу — чтобы на заработанные деньги купить что-то крайне необходимое! На дворе 1994 год, потому все оказалось крайне необходимым!
Первые впечатления... Бедность. Но это меня не пугало. Я знал, что украинцы — народ с высокой культурой (кстати, на которую на тот момент, как и сейчас, выделялись средства по остаточному принципу). Знал, сколько ему пришлось пережить, особенно в ХХ веке. Поскольку в течение нескольких последних десятилетий я постоянно пересекался с украинцами, начал осознавать, что, очевидно, по воле Господа, мое место — здесь. Со временем все больше в этом убеждался.
— Никогда не приходило в голову, что ты бы мог быть римо-католическим или даже греко-католическим священником в какой-то из стран Западной Европы...
— Намекаешь на то, что на старости лет имел бы спокойную жизнь?... Делаю так, как сказал Папа Пий ХІІ: здесь работаем, а отдыхать будем на небе! У меня нет каникул. Не потому, что нет возможностей. Просто не чувствую потребности брать отпуск и куда-то ехать. И так много разъезжаю. Правда, в благотворительных целях. За рубежом тоже немало больных и бедных детей, однако в основном тамошними государствами предусмотрены разные социальные программы для их лечения/обучения... В Швеции предоставление медицинских услуг бесплатное вообще. В Украине, согласно Конституции, оно тоже бесплатное, а как на практике — сама знаешь.
Часто спрашивают, откуда черпаю силы? Витамины (Смеется). А если серьезно, то, конечно, от Бога. Кстати, у меня не бывает депрессии. Даже тогда, когда что-то не получается. Понимаю, что, очевидно, мы хотим, чтобы наши планы реализовывали мгновенно, но у Господа собственный календарь. Я только абдулла, что в переводе с арабского значит — слуга Всевышнего.
Как врач скажу (перед получением теологического образования и освящения на священника Максим Мауритссон работал врачом и преподавал медицину для шведских студентов — Ред.), что есть два вида стресса: внутренний (когда человек весь негатив впускает внутрь) и внешний (когда удается противостоять негативным эмоциям). Так вот, я переживаю только внешний стресс.
— Ты уже 17 лет живешь здесь. Что можешь сказать об украинцах? О нашем национальном характере?
— Вы — очень добрые люди. Обрати внимание, украинцы никогда первыми не начинали войны. В основном воевали с целью обороны. Россия же — наоборот. Между прочим, сейчас в Москве готовится к печати многототомник «Философия войны». Кажется, первый том даже издан.
К тому же украинцы — как правило, верующие. Для сравнения: Русская православная церковь имеет 12 800 парафий в России, в то время как Украинская православная церковь Московского патриархата — 15 тысяч парафий в Украине, где, кроме нее, есть еще УПЦ КП, УАПЦ, УГКЦ и РКЦ. Если сравнивать Украину с Западной Европой, то секуляризация (отхождение общества от церкви и религии в целом — Ред.) пока не коснулась вашего общества. Ежевоскресно в храмах разных конфессий можно увидеть много молодежи. В костелах Франции, Испании, Италии же — преимущественно пожилых людей.
Я уже говорил, что сторонником Украины стал с тех пор, как познакомился с ее великой культурой. К слову, у украинцев также высокая культура быта. К примеру, здесь не было тюрем, только Петр І их ввел... Проблема только в том, что вы не представляете себя за границей. Правда, что обычный иностранец думает, что от Балтийского до Черного моря — это все Россия. Потому и подают в энциклопедиях, на выставках, где угодно: Киево-Печерская лавра — первый монастырь в России; София Киевская — русских собор, расположенный в Киеве... Нужно проявлять характер в отстаивании себя! И никогда не падать духом! Несмотря на то, что наша независимость не наполнена украинским содержанием. Еще. Митрополит Андрей Шептицкий говорил, что легче погибнуть на поле боя или разувериться (как правило, атмосфера в обоих случаях будет способствовать), но намного сложнее ежедневно делать конструктивные маленькие дела: строить дом, печь хлеб, воспитывать детей, лечить больных... А еще сложнее — любить друг друга!
P.S. После этого разговора не покидала мысль, что такие, как отец Максим Мауритссон — «соль земли» (как написано в Новом Завете об истинных христианах), противовес немилосердным, циничным... «Да, но их мало для баланса в обществе», — кто-то скажет в ответ. Очевидно, что подобных людей встретишь нечасто. Однако каждый из них стоит многих.
