Дело было в большой суповой кастрюле. Жил там такой народец
— супари. Маленький народец, но гордый и горячий, чуть что — сразу кипит.
Поэтому кастрюлю называли горячей точкой.
Суп был перловый, но не всем это нравилось. Некоторые предпочитали кипеть
в рисовом или фасолевом, а то и вовсе в борще. Борщевики уверяли, что в
борще кипеть намного интересней. Там никто не будет выкипать, а будут лишь
хлебать в свое удовольствие. Ради этого, говорили борщевики, стоит сейчас
покипеть, повыкипать, чтобы навсегда покончить с этим перловым супом.
Все были готовы кипеть, но тут под кастрюлей выключили огонь, и на супарей
дохнуло прохладой. Будто ветерок повеял или кто-то над ними газетой помахал.
И они расслабились, стали остывать и даже — вот что удивительно! — совершенно
выкипать перестали.
Но из-за того, что никто не выкипал, их стало слишком много, и супа
перестало на всех хватать. Вот оно как обернулось. Всю жизнь боролись за
неизвестные супы и борщи, а теперь пришлось бороться за свой перловый.
К тому же стало холодно. Когда суп не нагревается, он остывает, и тогда
в нем холодно жить. Вкусно, но холодно. А хотелось бы, чтоб только вкусно.
И тут опять заговорили борщевики. В борще, говорили они, никому не будет
холодно, а как будет вкусно! Нужно только превратить перловый суп в борщ.
И опять поверили супари. И опять забурлили, забулькали. Потому что под
кастрюлей зажгли огонь.
Наступило время обеда.
