«С начала войны из Санлиса в разные города Украины выехали 10 фур с лекарствами, едой, в частности, детским питанием, спальными мешками… Мы принимаем украинцев. Дружно давим на политиков. И молимся за наших воинов и наших людей. Еще будут счастливые моменты в Санлисе и Софии Киевской!..» Такой пост на Фейсбук Центра Анны Киевской — одно из многочисленных проявлений поддержки украинцев во Франции. Причем не только со стороны украинской диаспоры (например, центр пласта занимается сбором гуманитарной помощи), но и французов. Например, 18-26 марта проходила художественная выставка PTASHKA, на которой была представлена 31 работа украинских и зарубежных фотографов, в которых отражены годы независимости Украины, и организована благотворительная продажа работ, средства из которой были направлены на помощь нашему государству. Учитывая, что, как свидетельствует исследование Украинского института, по состоянию на 2020 год «восприятие Украины широкой общественностью во Франции пребывает под влиянием французско-российских взаимоотношений», такая солидарность французов — это еще шанс стать по-настоящему видимыми в этой стране. О том, какова ситуация изнутри, «День» поговорил с писательницей, соорганизатором «Литературных прогулок в Париже», в частности, цикла «Украинский Париж», Еленой ЯЩУК-КОДЕ.
«ФРАНЦУЗОВ, КОТОРЫХ АКТИВИЗИРОВАЛА ВОЙНА В УКРАИНЕ, НА САМОМ ДЕЛЕ МНОГО»
- Как французы поддерживают украинцев?
Фото Марьяны Гевак
- Начну с недавних инициатив. Недавно мне через знакомых позвонила женщина, которая работает на французскую ассоциацию, которая уже много лет сотрудничает с украинской греко-католической церковью. Они специализируются на помощи беженцам и теперь мобилизовали свою команду для поддержки украинцев. Планируют организовывать курсы французского языка для украинцев, встречи, чтобы люди не были изолированы, в частности, чтобы верующие могли вместе молиться. У них большой опыт в этом, и они давно сотрудничают с украинской греко-католической церковью. Ассоциация сейчас ожидает, что наша церковь организуется и даст некоторые указания, что им нужно для взаимного сотрудничества. А обратились ко мне, потому что им нужны переводчики, преподаватели французского для украинцев, и я буду координатором между украинцами и французами. В целом на помощь нашему государству мобилизовались многие международные организации: от Красного Креста (на который жертвуют средства многие французы, однако сейчас украинцы критикуют эту организацию, потому что сотрудничает с россиянами, а в Украине не едет в горячие точки, где действительно нужна помощь) до UNICEF . Во Франции подключились к помощи и многие украинские ассоциации, и каждый пытается делать то, что может, например, собирать средства, пересылать гуманитарную помощь в Украину, помогать на информационном фронте.
Что касается простых французов, то, например, точно знаю, что мэрии двух кварталов Парижа имеют перечень того, что нужно, и организуют сбор продуктов и медикаментов. То есть этот список дают французам, которые вызвались стать волонтерами, и те стоят в супермаркетах, чтобы собрать необходимое. Не так давно я говорила с несколькими из них. Например, один француз, у которого нет никакой связи с Украиной, на выходных вместе с семьей волонтерит в супермаркете. Еще с одним французом у нас был долгий разговор, потому что он был просто шокирован происходящим, и хотел хоть чем-то помочь. У некоторых из французов есть знакомые украинцы, так что собирают медикаменты, чтобы те их привезли в Украину. И у нас есть перевозчики, которые этим занимаются.
Французов, которых активизировала война в Украине, действительно много. Множество родителей из школы моего сына спрашивают меня, чем помочь, а ученики нашей школы передавали украинцам свои игрушки. Многие французы предлагают приютить украинцев: у нас для этого есть отдельные группы. Многие художники организуют благотворительные концерты, а собранные средства передают на помощь Украине.
Равномерно налаживается и прием беженцев. Некоторые критикуют организацию процесса, однако необходимо учесть, что Франция не ожидала такого наплыва людей, ведь сначала украинцев приехало мало, а потом стали прибывать в таких количествах, да еще и с детьми, что институции оказались не готовы. Конечно, в Польше, например, все оказалось лучше организованным, но там совсем другая ситуация. Они наши соседи, знают, кто такие россияне, а Франция не близкая к нам страна. Однако французы тоже очень мобилизованы, и уверена, что этот начальный административный хаос скоро будет заменен эффективной системой.
Главная задача сейчас – предоставить убежище. Есть центры беженцев, распределяющие, где есть свободные места. В Париже, например, уже нет, поэтому украинцам помогают устроиться в провинции. Дети многих украинцев уже пошли во французские школы, и сейчас этому посвящены многие статьи в местной печати. Организовывают курсы французского языка, что тоже очень важно для интеграции. Я также планирую, когда люди расселятся, решат вопросы с бумагами, все немного успокоится, организовывать для украинцев экскурсии по Парижу для интеграции, чтобы объяснить, например, как работает метро, где в городе что расположено. Это еще один из способов, чтобы украинцы познакомились друг с другом. Кроме того, в течение месяца буду работать в организации, которая будет предоставлять услуги украинцам, в основном по поводу помощи нашим переселенцам с важнейшими потребностями — как получить документы, где поселиться…
ЛЕКЦИИ ОБ УКРАИНСКОМ НАСЛЕДИИ ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ПРЕСТИЖНЫХ КУЛЬТУРНЫХ ИНСТИТУЦИЙ
— Во Франции также был организован культурный форум, посвященный Украине. Могли бы вы, пожалуйста, поподробнее рассказать об этой инициативе?
— Этот форум организован Национальным институтом истории искусств (Париж) и Объединением музеев Руан-Нормандии, при поддержке Лувра, Национального центра искусства и культуры имени Жоржа Помпиду, музея д'Орсе, Национальной библиотеки Франции, Музея цивилизаций Европы и Средиземноморья (Марсель), Международного совета музеев Франции, Луврской школы, Французского комитета истории искусств и других организаций.
Каждую среду (с 9 марта) в Руанском музее изобразительного искусства проходят лекции об украинском искусстве, истории и наследии Украины. Эта же лекция накануне или позже проходит в Национальном институте истории искусств (Париж). Каждое событие записывается и впоследствии будет выставлено в свободном доступе, формируя аудиовизуальную коллекцию, которая сделает информацию об украинском наследии доступной всей франкоязычной аудитории. Докладчиками стали кураторы музеев, историки искусства и кино, писатели, режиссеры, художники.
Темы лекций разнообразны: от первых христианских памятников истории в Киеве, Харьковской школы фотографии до украинского авангарда и современного искусства. И это только часть тем, остальные будут объявлены впоследствии. В частности, 20 и 22 апреля должны пройти лекции Ирины Дмитришин о казацком мифе.
«ДИСКУРС ОБ УКРАИНЕ ИЗМЕНИЛСЯ ОЧЕНЬ РАДИКАЛЬНО»
— Надеюсь, что это позволит французам узнать больше об Украине. Вы также упоминали, что тема интеграции беженцев освещается в СМИ. А как в СМИ рассказывают о войне?
— До полномасштабного вторжения во французские медиа вспоминали о заявлениях американцев, но многие считали это нагнетанием. И хоть многие СМИ об этом писали, но думаю, что никто до конца в это не верил. К тому же во Франции существует очень мощный антиамериканизм. Политически это очень длинная история, и как результат — есть люди, которые американцам просто не верят, что бы они ни говорили или ни делали.
А с 24 февраля каждый день по всем основным французским каналам телевидения показывают Украину и организуют специальные передачи, где показывают кадры войны, в частности, Мариуполь, где эксперты анализируют все события. Другое дело, верят ли они в нашу победу или нет, но говорят каждый день. Недавно журналисты французского телевидения, которые раньше из студии рассказывали нам новости, уехали во Львов и делают оттуда прямые включения. Поскольку по субботам, а раньше и несколько раз в неделю, проходят несколькотысячные манифестации на больших площадях, тогда все в украинских флагах, такие события тоже сразу замечают в медиа — об этом пишут, показывают. Кстати, мэрия Парижа тоже подсвечивалась цветами украинского флага, когда была такая акция в европейских столицах.
Растет спрос на переводчиков с украинского. В частности, недавно я два с половиной дня переводила информацию для французского телевидения, потому что они готовили программу о Владимире Зеленском. А журналистка, которая со мной работала, попросила найти людей в Киеве (заявилось уже более десяти), поскольку она собирает материал, чтобы рассказать, какая сейчас бытовая жизнь в столице, чтобы иметь эти живые свидетельства, реальный опыт, а не разговоры экспертов, сидящих за тысячи километров. Многие мои знакомые были приглашены на информационные передачи, чтобы рассказать об Украине.
А российские телеканалы RT, Sputnik не сразу, но буквально через несколько дней закрыли. Хотя сначала россияне, конечно, отмечали, что это альтернативные медиа, свобода слова (как всегда, пропаганда этим манипулирует). Однако остался еще культурный центр. Хотя мы и подписывали петицию, чтобы его закрыли, но не знаю, какова будет его судьба.
Следует признать, что французы очень часто по инерции еще спрашивают, что там у Путина в голове, вместо того чтобы подумать, что у нас в голове, кто мы такие. Да и многие публичные люди знают об Украине через Россию (потому что во Франции был на нее фокус). Однако, наконец, появились интеллектуалы, которые заинтересовались Украиной. Так что все-таки дискурс изменился очень радикально. К примеру, я подписана на несколько культурных сайтов; для них украинская культура много лет была невидимой. А теперь, когда мы на всех страницах, они тоже опубликовали видео о Шевченко и Нарбуте.
Этот момент солидарности нужно максимально использовать и продвигать наши культурные проекты, потому что культура — это всегда то, что остается после войны. Конечно, это длительный процесс, потому что россияне очень долго использовали культуру, чтобы завоевать симпатии французов. Однако теперь есть шанс и для богатого украинского наследия.
Почему симпатии, узнаваемость важны? Потому что тогда нас идентифицируют как своих, а значит, легче получить помощь. Мы не знаем, когда закончится война, но нам еще восстанавливать страну и потребуется любая поддержка. Как мне рассказывали поляки, двести лет назад, когда было восстание Костюшко, у французов были симпатии, потому что знали польских аристократов, которые приезжали во Францию и пытались обратить внимание на проблемы Польши. А вот украинцев сто лет назад, когда Петлюра приехал в Париж и искал помощь, знали мало. Гораздо сложнее помочь тем, о ком мало знаешь.
Конечно, на переосмысление нужно время. Некоторые нас поддержали сразу, некоторые подозревали, а некоторым нужно больше времени. Надо работать над тем, чтобы все это изменилось, чтобы нас перестали видеть, как вассалов России, а увидели как отдельную культуру, достойную внимания. Это должны быть глубинные перемены. А это все время, инвестиции, стратегии.
