Харьковский детский театр «Тимур» — особенный: в нем дети играют взрослые роли. И не только на сцене, но и в жизни: несмотря на юный возраст, эти актеры могут дать с театрального кона жизненные уроки таким же детям, как и они — с тяжелой жизненной судьбой. Ведь главная особенность театра в том, что большинство актеров «Тимура» — сироты, беспризорные, дети из неблагополучных семей и те, кто имеет слабое здоровье. Они играют «Питера Пена» и спектакли по мотивам сказок Астрид Лингред. А найти себя детворе помогает духовный наставник и художественный руководитель театра Василий СЫДИН, который поделился с читателями «Дня» особенностями жизнедеятельности театральной трупы «Тимур».
— Василий, откуда у вас появилась идея создать театр для беспризорных детей?
— Эту идею мне подсказала именно жизнь. Когда в десять лет я оказался на улице, меня спас театр. Блуждая по городу, я встретил женщину, которая предложила мне прийти в драматический кружок. Так я оказался на сцене, с которой почти никогда не расставался. Говорю «почти», поскольку был период в жизни, когда я ушел из театра и считал, что это стало точкой в моей театральной карьере. Однако именно в то время я вспомнил, как меня, покинутого всеми, спас театр, поэтому решил создать что-то подобное... Чтобы набрать первую трупу, я обратился в местный отдел по делам несовершеннолетних. Получив список тяжело управляемых детей, я начал работать с ними. Сначала наш кружок назывался «Сорванцы». Это название полностью соответствовало актерскому составу труппы — мальчишки с улицы, которые дебоширят, но все же имеют сильный характер. Со временем мы взяли себе другое название — «Тимур». Ведь оно полностью соответствует нашей цели — нести людям добро и милосердие. И вот, наш театр существует уже более 30 лет. Сейчас мы принимаем в наши ряды всех желающих. Хочу отметить, что на начальных этапах нашего существования мне приходилось искать юные таланты на улицах, в интернатах, в милиции. К счастью, сейчас ситуация изменилась — дети сами находят наш театр. А это свидетельствует о том, что мы на правильном пути.
— А как именно вы помогаете детям со слабым здоровьем?
— Дело в том, что кроме уроков театрального мастерства, мы проводим уроки милосердия. Ведь в соответствии с исследованиями психологов, человек запоминает лишь 10% словесной информации, остальной опыт приходит от самой жизни. Поэтому девиз нашего театра — «Спеши делать добро». Мне кажется, что только так можно научить детей беспокоиться об одиноких, больных и старых людях. А чтобы такое духовное обучение не было голословным, мы ежегодно выступаем в «плаванье на ковчеге». Так я называю дачу театра за городом: ежегодно в июле здесь оздоровляются около 25 больных ДЦП детей из харьковского интерната. Поскольку наш театр работает на общественных началах, то главными спонсорами являются мои бывшие выпускники и родители тех детей, которые играют сейчас в «Тимуре». Кто-то привозит детям мороженое, кто-то дает деньги на белье, а некоторые закатывают рукава и принимаются за работу. Часто бывает, что мамы моих воспитанников становятся временными поварами «Ковчега». Все это время дети-актеры помогают и старшим, и больным детям. А общение с ними и помощь учит молодых актеров быть чуткими, милосердными и ответственными. Одним словом, уроки милосердия помогают и больным, и здоровым детям. А после завершения так называемого плавания сироты возвращаются назад в приют. Но мы не забываем о них и пытаемся сделать все для того, чтобы свою жизнь они не закончили в доме для престарелых.
Кроме детей-сирот мы берем в театр и тех, у кого есть проблемы с психикой. Сегодня в театральной трупе, которая насчитывает 60 человек, есть несколько людей, больных шизофренией. Без театра они просто не мыслят своей жизни, потому что только здесь они находят душевный покой и спасение, а также ощущают себя нужными обществу.
— Скажите, пожалуйста, где выступает ваш театр?
— Мы едем туда, куда нас приглашают. Поскольку наш театр имеет особое призвание — помочь людям найти себя, изменить свою жизнь, то чаще всего мы играем в приютах, интернатах, местах лишения свободы и тому подобное. Ведь тем, кто живет в этих заведениях, не хватает опеки, заботы и уроков перевоспитания. В частности, недавно по приглашению руководителя педагогическо- православного общества Киево- Печерской лавры, отца Филарета, у нашего театра были гастроли на Киевщине. Кроме представлений в селах Макаровского района, мы играли в колонии строгого режима в Белой Церкви. И кто-то из молодых актеров перед выходом на сцену признался, что боится выступать перед осужденными. Хотя мне казалось, что дети уже привыкли играть перед такой аудиторией. Ведь нас неоднократно приглашали в женские и детские колонии. Однако самый большой страх дети ощутили именно здесь. Но все изменилось после представления, когда к юным актерам подошел один из арестантов и поблагодарил за игру. Думаю, это помогло им осознать, что своей игрой они могут изменить человека и перевернуть его жизнь.
Кроме гастролей по Украине, ежегодно бываем в Москве. Однако аудитория остается той же, что и в нашем государстве. На протяжении недели мы выступаем со спектаклями в тюрьмах, детских домах, а также встречаемся с российскими филологами, учеными, писателями, которые помогают нам в пополнении репертуара. Ведь мы играем детскую классику, а писать для детей не каждый сможет, да еще и театральные пьесы. В частности, к рождественским праздникам мы планируем подготовить пьесу «Маленький лорд» Френсиса Берна. Именно на Рождество в наш театр поступает больше всего приглашений. Во время этих праздников мы встречаемся с 5—15 тысячами зрителей.
— Есть ли у вас помощники в театре, ведь одному организация всех мероприятий, по-видимому, не под силу?
— Вообще мой театр — это большая дружная семья, в которой каждый готов прийти на помощь. Но во время оздоровления детей в «Ковчеге», без своей жены я бы не обошелся, ведь по образованию она детский педиатр... Но больше всего меня тревожит то, что наши дети, особенно беспризорные и сироты, недополучают материнской ласки и родительской заботы. Никто не учит их быть добрыми, чуткими, поэтому они вырастают духовно бедными. Эту ситуацию я оцениваю как попытку украсть у детей дар жить по совести. А наш театр частично возвращает его. Вот уже 11 лет подряд я пишу по этому случаю письма в мэрию Харькова, и публикую их в местных СМИ. Разумеется, все мои замечания и просьбы остаются без внимания. На мой взгляд, создание театров наподобие нашего, духовно-воспитательных центров для детей и института семьи сможет повысить наш культурный уровень еще на одну ступеньку. Потому что о культуре своего народа и о своей собственной нужно думать сейчас, а не тогда, когда удовлетворим все материальные потребности.
КОММЕНТАРИЙ
Екатерина ОВЧАРЕК, психолог Украинского института позитивной кросс-культурной психотерапии и менеджмента:
— В жизни беспризорных детей и детей-сирот отсутствуют образы матери и отца, то есть у них нет модели семьи. Отсутствие хорошо развитого «мы» сокращает эмоционально-рациональный опыт, который ребенок должен получать от родителей. Это касается и тех, кто растет в неполных семьях. Чаще всего у детей переходного возраста трудности возникают из-за того, что они не могут и не знают, как строить отношения с противоположным полом. Они ощущают растерянность, когда наступает период профориентации. Ведь у них нет примера для наследования. Поэтому ребенок часто делает свой выбор интуитивно, и этот выбор может быть ошибочным. Вообще такие дети ощущают дискомфорт не только на социальном, но и на физическом, ментальном и духовном уровнях. В частности, в сфере контактов они ощущают трудности коммуникации. И в результате или окунаются в общение, или, наоборот — замыкаются в себе. На физическом уровне дети улицы не знают об основах здоровой жизни, а в сфере духовной жизни они не могут определить смысл своего существования и основные жизненные ценности. Большинство психологов утверждает, что все необходимые жизненные ориентиры формируются у ребенка до восьми лет. Чаще всего дети усваивают их на примере своих родителей или за счет собственного жизненного опыта. Если же эти моральные качества не сформированы, тогда в жизни ребенка наступает депрессия или кризис из-за недостаточности внимания со стороны близких людей.
Получается, что в жизни этих детей мало любви, сопереживания и других важных чувств. Ведь жизнь человека включает два качества — любить и знать. Поэтому у детей-сирот или беспризорных есть возможности познавать, а вот чувственного опыта недостает. Заполнить этот промежуток может искусство, богатое переживаниями и эмоциями. Нынче существует много видов арттерапии — лечение искусством. Например, в театре положительную роль в реабилитации человека играет психодрама. Когда человек, в том числе и детского возраста, вживается в роль, проникается проблемами своего героя, он таким образом в известной степени реализует собственные желания. Еще больший позитив ребенок получает тогда, когда на сцене взаимодействует несколько человек. Т.е. создается терапевтическая группа, которая на фоне сценария воплощает мечты из жизни. Часто на сцене приходится работать с прошлым как своего героя, так и собственным. Это дает актеру шанс пережить его еще раз с другими последствиями. Иногда вжиться в роль в прошлом — означает сделать так, как хотелось бы. Если у человека недостает чувственного опыта, пополнять его нужно исходя только из чувств. Нужно повлиять на подсознание так, чтобы изменились определенные установки, мысли, взгляды. Поэтому игра на сцене помогает найти связь с подсознательным и создать новый чувственный опыт. Таким образом, получается, что припоминание негативного прошлого на сцене завершается повторным переживанием этого прошлого со знаком плюс. Поскольку опыт человека не всегда положительный, то еще раз пережить его, отождествив себя с героем пьесы, не будет лишним.
Другие виды искусства также помогают человеку реабилитироваться. В частности, изобразительное искусство дает возможность соединить на бумаге «я» с проблемой, которая тревожит человека. Краски — как условные чары в руках художника. С одной стороны, он смотрит на черное пятно, но с другой — его можно изменить. А вот музыкальные средства дают возможность сразу выйти на уровень подсознательного, и часто у человека возникает ощущение ретроспекции — неоднократное переживание определенных чувств.
