Известный американский публицист Ральф Волдо Эмерсон писал: «Награда за хорошее дело — в самом его осуществлении». Ярослав Скрипник приехал в Канаду после Второй мировой войны, в 1948 году. Он не любит называть себя эмигрантом (хотя и прожил в этом государстве 62 года), хвастаться знатностью своего рода, быть популярным благодаря славе отца. Всю свою жизнь господин Скрипник жертвовал на то, чтобы творить украинское дело — то ли в культурной, то ли в финансовой сферах (реализация идеи введения кредитных союзов в Украине). Ежегодно Ярослав Степанович приезжает в Украину, чтобы быть в ритме местной жизни. Своими виденьем жизни диаспоры в Канаде, взглядами в плане развития украинской культуры Ярослав Скрипник поделился с корреспондентом «Дня».
— Ярослав, расскажите, пожалуйста, о том, как вы попали в Канаду?
— Никогда не мечтал о Канаде. У меня было намерение поехать во Францию, но после Второй мировой войны моего отца (Мстислава Скрипника. — Авт.) Православная церковь направила в Германию и Францию, а затем его пригласили для рукоположения на епископа в Канаде. Поэтому путь в это государство начался через отца. Считаю, что всем нам очень повезло, ведь мы приехали не просто в Канаду, а в украинскую Канаду, потому что именно наши соотечественники первыми вспахали плугом северо-западные земли этой страны. Прибывшие туда крестьяне привезли с собой комочек родной земли. Те горемыки, которые временами вовсе не умели писать, почувствовали потребность в национальной культуре. Они построили здесь свои дома, церкви, школы — представили миру маленькую Украину. Не удивительно, что первый канадский книжный магазин к западу от Виннипега, в Эдмонтоне, был украинский. Такой вот дух господствовал в том государстве, которое стало моим домом.
В Канаде я работал химиком, занимал высокие посты в индустриальной отрасли, но, несмотря на это, занимался общественной деятельностью: был президентом Союза Украинцев Самостийников, первым заместителем президента Мирового конгресса свободных украинцев, заместителем Конгресса украинцев в Канаде, активным участником пластовых мероприятий.
— Известно, что вы являетесь представителем знаменитого рода Петлюр, ведь ваша бабушка Марианна была родной сестрой Симона Васильевича. Ставила ли вас эта фамильная принадлежность в определенные рамки?
— Мы никогда не использовали свой род ни в канадской, ни в украинской среде, всегда пытались реализовать и представлять себя как самобытных личностей. Единственное, что нас обязывало — не запятнать честь семьи Скрипников-Петлюр.
— Недавно издательство «Смолоскип» предложило читателям книгу о вашем отце, Мстиславе, первом патриархе Украинской православной автокефальной церкви. Кому принадлежит идея издания такого труда?
— Идея полностью принадлежит автору — Андрею Смирнову, хотя до этого уже были изданы труды о Мстиславе, в частности монументальное исследование Дмитрия Степовика — «Патріарх Мстислав». Молодой научный работник исследовал депутатскую (Мстислав Скрипник был депутатом Польского сейма. — Авт.) и церковную деятельность отца. Андрей писал интересные исследовательские статьи. Перед печатью книги я не перечитывал черновой вариант, таким образом, господин Смирнов написал так, как считал нужным. Некоторые моменты из далекого прошлого я чувствую иначе, но автор опирается на определенные документы, поэтому спорить с ним не буду. Я рад, что молодой научный работник заинтересовался жизнью и деятельностью моего отца.
— Продолжая религиозную тематику, хотелось бы поговорить о церковной жизни. Сегодня в украинской церкви есть много расхождений. Возможно ли, по вашему мнению, чтобы в Украине была единая церковь, как в Польше, где католицизм является господствующей религией?
— Думаю, что со временем в Украине останутся две господствующие церкви: Православная и Греко-католическая. Между двумя обрядами есть «политическое различие» — Рим, поэтому единой церкви, по-видимому, не будет. К сожалению, церковная жизнь в Украине политически окрашена, в частности это касается России, которая не хочет ослаблять своего религиозного влияния, поэтому становление Украинской православной церкви как украинской — это длительный период.
—Кое-кто из представителей украинской диаспоры с сожалением отмечает канадизацию своих детей, их отказ от культуры родителей. Как относятся к украинскому ваши дети?
— Мой самый младший сын — поборник всего украинского, работает во многих патриотических организациях, его жена — львовянка. Дочь активно занята в Пласте. Мои дети — это новое поколение украинцев, которые смотрят на Украину сквозь призму канадской жизни. Нужно сказать, что канадизация все-таки происходит, английский язык настойчиво «влезает» во все сферы жизни, но мы боремся за достойное место и украинского. Дети моей дочери говорят с мамой по-украински, а с папой — по-английски, дети сына разговаривают только на украинском. С нами, бабушкой и дедушкой, все внуки исключительно говорят по-украински, они не стесняются обращаться к нам с женой на родном языке в любом окружении, потому что знают, что по-другому нельзя.
— С журналистской точки зрения интересно узнать о репрезентации событий украинской жизни в Канаде. Какой изображают Украину канадские медиа?
— Первой «визиткой» в канадском информационном мире была чернобыльская трагедия, после которой об Украине узнали все. Вторым примечательным событием стала Оранжевая революция. После 2004 года канадские медиа больше интересуются нашей далекой Родиной. По крайней мере, о выборах 2010 года писала каждая рейтинговая газета. Сегодня в Канаде существует проукраинская пресса, представленная такими изданиями: «Гомін України», «Українські вісті», «Український голос», «Новий шлях», другой прессой. Также можно услышать украинское слово и на радио, ведь некоторые канадские радиостанции имеют по часу эфира для диаспоры.
— По вашему мнению, какой путь является эффективнее: строить украинское в Украине или творить национальное по ту сторону океана, в частности в Канаде?
— Мне трудно ответить на этот вопрос. Кристаллизация и сохранение украинского в Канаде очень важные явления. Несколько изменилось отношение к общественной работе, в частности, изменение этих взглядов примечательно у представителей так называемой «четвертой эмиграционной волны», которые часто не хотят работать бескорыстно. Цель нашей жизни — представлять Украину перед иностранцами, в этом нам в большой степени помогло провозглашение независимости. В местных украинских музеях до сих пор сохраняются серпы и другие орудия труда, с которыми приехали первые украинцы в Канаду. Это для нас — святые вещи, но иностранцев «купить» этими вещами нельзя, поэтому мы уверенно боремся за родную национальную культуру, за то неповторимое, что способно достойно представлять Украину в мире.
— Практически ежегодно вы посещаете Украину. Какие перемены замечаете на Родине?
— Семнадцать лет назад моя жена София купила квартиру в Киеве, так что есть свой уголок в Украине. Три-четыре года назад я ехал сюда с азартом, ныне этого ощущения уже нет. Больше всего люблю в Украине слушать мудрых людей. Иду на встречи с ними, как в церковь. Когда проходит какое-то творческое мероприятие, я сажусь в последние ряды и погружаюсь в атмосферу интеллектуальной жизни, наслаждаясь изысканностью родного языка. По моему мнению, я не имею права говорить о политической жизни в Украине так как не имею права бросить украинский бюллетень в избирательную урну. Когда-то в одном из своих писем Дмитро Павлычко сделал мне большой комплимент, он написал: «Благодарю за то, что вы нас поняли». Меня тревожит только одно — не оправдавшиеся надежды на некоторые патриотические силы, которые опозорили идею.
— У вас есть возможности много анализировать, потому что общаетесь и с европейцами, и с людьми по ту сторону океана. Каковы перспективы Украины в ближайшие годы?
— Я верю в молодых людей, ведь это уже другое поколение: они имеют возможность увидеть мир, набраться опыта, анализировать. У молодежи нет чувства второсортности по сравнению со своими родителями, которые воспитаны другой системой.
Молодые украинцы видят Украину своим государством, а это — самое главное.
