На чемпионате Европы по художественной гимнастики, который закончился в Баку 15 июня, новая звезда украинской гимнастики, крымчанка Анна РИЗАТДИНОВА смогла подтвердить свой класс, взяв бронзу в престижном личном многоборье. Это достижение особенно ценно на фоне того, что зимняя подготовка спортсменки была чрезвычайно осложнена. В интервью «Дню» Анна рассказала о том, как сборная Украины тренировалась на Майдане во время революции, об отделение родного Крыма и почему никогда не перейдет выступать за сборную России.
— Аня, возможен ли ваш переход в сборную России?
— У меня не было никаких мыслей о переходе в другую страну. Это вообще из области фантастики. Это невозможно. Кстати, и родители оттягивают момент получения российского паспорта. Потому что они хотят быть гражданами Украины.
— Как удалось преодолеть череду не сильно удачных выступлений после тяжелой зимы?
— Украинок сейчас в мире принимают ну очень тепло, пожалуй, как ни одну другую страну, просто как героев. Люди видят, какой тяжелый момент переживает Украина. В какую бы страну мы не приехали — везде видим заголовки газет, сюжеты по телевидению про Украину. Люди нас поддерживают, это очень приятно. Иногда нам даже предлагают приехать потренироваться в их странах, если у нас будет очень плохо.
Но морально все же бывает сложно с собой справиться. Ты знаешь, что происходит с твоей страной, и это влияет на настроение.
— Вы говорите, что вам было тяжело справиться с собой из-за переживаний. Вы помните те чувства, которые испытывали, когда ваш родной город Симферополь, постепенно становился уже не вашим на 100%?
— Честно, это очень было тяжело. Я до последнего верила, что этого не случится и Крым останется в Украине. Не знаю почему, но у меня была такая вера.
Я выросла в Крыму, который люблю. Люблю людей, которые меня тренировали в Симферополе, у которых я начинала заниматься гимнастикой. Для меня было так непонятно — «почему?». Как Крым может быть Россией? Как может наша симферопольская школа тренироваться под российским флагом? Я была возмущена. Это было неприятно и страшно.
Особенно тяжело было маме. Так не должно быть. Получилась, я считаю, такая несправедливость по отношению к людям — детям, тренерам. Думаю, надо дать право крымчанам выбирать, за какую страну они хотят выступать.
Лично для меня самое ужасное было в том, что я не могу через два часа, как это было раньше, сесть на самолет и прилететь в родной Симферополь. Не могу видеться часто с родителями. Есть технического плана моменты. Теперь у родителей рубли, другая сотовая связь, они уже живут по московскому времени с разницей в два часа с Киевом...
— Ваша мама руководит школой в Симферополе, возможно, сильнейшей в Украине, теперь она будет воспитывать ваших конкуренток для сборной России?
— Мама руководит школой олимпийского резерва в Симферополе. В конце апреля Крым еще выступал на чемпионате Украины. Конечно, мы бы хотели, чтобы крымская школа была частью украинской гимнастики. Как будет дальше — не знаю. Будет ли Крым участвовать в чемпионатах Украины или России — не могу ответить на этот вопрос.
— Кстати, руководство России заявило, что оно заняло Крым, чтобы защитить русскоязычных от «националистов и фашистов». Вы говорите на русском и три последних года живет в Киеве. Вы прожили в Киеве эту зиму и регулярно были на Майдане, так как тренируетесь рядом. За все эти три года и за время Майдана вы чувствовали какие-то ущемление себя как русскоязычной?
— Естественно, нет. Я вообще считаю, что это все бред. Я могу как на украинском говорить, так и на русском. Да, в Крыму практически все разговаривают на русском. Но там никто никогда не обижал русскоязычных. Не было никаких ограничений. Честно говоря, я о такой проблеме от кого-то вообще не разу не слышала. И переехав в Киев, за все время у меня не было ни одной какой-то неприятной ситуации на языковой почве. Единственное было тяжело, так как после Крыма я не знала украинского. А в Киеве на нем значительно больше говорят. Мне пришлось немного поднапрячься и выучить язык, чтобы я могла его нормально понимать.
— Как вам тренировалось в Октябрьском дворце во время протестов на Майдане?
— Каждый день вечером, когда возвращались после тренировки, видели эти шины, все эти баррикады. Все происходило на наших глазах. Во время тренировок мы бегали из одного зала в другой, так как тренеры не знали, где будет безопасней. Было очень страшно. Когда Октябрьский заняли протестующие, мы на три месяца переехали тренироваться в другой зал. После того, как мы вернулись в зал, в Октябрьском обнаружили, что наш белый ковер стал черного цвета. Пропала техника — телевизор, чайник. Забрали некоторые наши предметы — мячи, булавы, какое-то странное воровство. Кто это сделал — не знаем.
— Ваша фамилия Ризатдинова, у вас есть крымско-татарские корни?
— Нет. По папиной линии у меня родственники — казанские татары. Они живут в Казани. Папина сестра живет в России, и мы отлично с ними общаемся. У меня и папа, и мама выросли в России до того как они переехали в Крым.
— Как изменилась ваша жизнь после «звездного» Чемпионата мира в Киеве, когда выиграли «золото»?
— Естественно, чемпионат дал мне ступеньку в будущее. Очень много знакомств. Многие люди стали узнавать на улице. До чемпионата мира мною так не интересовались. Знали прошлое поколение гимнасток. Мне всегда это было обидно, потому что мне хотелось, чтоб меня узнавали в лицо. После чемпионата — жизнь повернулась на 360 градусов, это факт. Появилось много предложений фотосессий, интервью. Вторая половина 2013 г. прошла в эйфории — эмоции, счастье... Но сейчас я уже начала осознавать, насколько тяжело, будучи чемпионкой мира, выходить на ковер, выступать. Совершенно другое отношение и требования со стороны тренеров, судей, зрителей, людей, с которыми я общаюсь. Все стали больше за мной следить, присматриваться даже к каким-то мелочам. Люди замечают, выносят сразу на обсуждение на публику. После чемпионата была ревность, было недопонимание в коллективе. Но, слава Богу, мы нашли общий язык с девчонками и со всеми остальными. Поэтому победа принесла мне много хорошего, но и много вызовов.
— Что отличает стиль украинской художественной гимнастики?
— В украинской сборной на первом месте всегда нужно было не просто сделать набор элементов и чисто выполнить программу, а донести до зрителей и судей эмоциональность. У нас Ирина Ивановна Дерюгина с Иришей Блохиной очень тщательно выбирают музыку. Музыка, купальник, предмет должны подходить друг другу — это целый креативный процесс. Украинская школа всегда пытается создать цельную картинку. Вот, например, у меня лента под музыку Кармен. Я должна передать этот образ. Пока у меня не все выходит на 100%, но мы работаем над этим — пересматриваем видео, как Мая Плисецкая выполняла, как нынешние балерины выполняют. Наша цель — передать красоту, грацию и эмоциональность каждого упражнения. Донести до зрителя историю. Естественно, нельзя забывать о техничном исполнении элементов. Ведь все равно у нас не танцы и не театр, а спорт. Поэтому, в конечном итоге все решает то, допустил ты или не допустил ошибки.
— Вы сказали, что сейчас после нескольких лет, проведенных в Киеве, это город стал для вас родным. Что вам нравится в Киеве?
— Мне очень нравился центр города. После тренировок я всегда очень любила пойти на Майдан, погулять по Крещатику. Вечерний Киев заряжает — получаешь массу эмоций. Сейчас я не могу это сделать. Потому что то, что сейчас осталось на Майдане, — не сильно приятное зрелище... Люблю Андреевский спуск. Люблю Киево-Печерскую лавру. У меня есть места, куда я прихожу, чтобы подзарядиться в самые тяжелые для себя моменты, например, после тренировки, когда что-то не сложилось.
