Украина интегрируется в качественно новый для нас мир. Главный его признак — глобальная взаимозависимость — охватывает и видоизменяет политические, экономические, социальные и экологические условия развития. Бесспорно, через распространение инноваций в сфере технологий и менеджмента, активный обмен товарами, услугами, инвестициями глобализация содействует повышению эффективности экономической системы.
Участие в глобализации для нашей страны является безальтернативным вариантом выбора дальнейшего пути, который связан с серьезными прорывами — технологическими, экономическими, социальными, цивилизационными. Хватит ли интеллектуального ресурса украинского общества, чтобы дать на них достойные ответы, четко определить для себя ориентиры XXI века?
До недавнего времени национальные стратегии развития страдали тем, что базировались преимущественно на прошлом с его инертностью, а не на императивах будущего. Мы слишком сосредоточились, зациклились на своих собственных проблемах и трудностях, вели себя по-провинциальному не только на товарных и финансовых рынках, но и на «рынке идей».
Тем временем, исходя из колоссального опыта XX века — как положительного, так и отрицательного, а то и трагического, пережив беспрецедентные системные трансформации, человечество вышло на постиндустриальную траекторию развития. На такой этап, когда конкурентоспособность стран определяется динамикой приоритета знаний, инноваций и информации. И отнюдь не обеспеченностью материальными и трудовыми ресурсами или даже большим накоплением капитала: в государствах, которые развиваются на индустриальной основе, этими статическими факторами можно добиться достаточно высоких темпов роста, но «экономическое чудо» окажется калифом на час, обвальные разрушительные кризисы мгновенно «съедят» полученные плоды. Экономическое фиаско «новых индустриальных государств», наглядно освещенное современным азиатским финансовым кризисом, подтвердило бесперспективность активного труда руками во то время, когда нужно интенсивно работать головой. Только те страны, которые реализуют постиндустриальную стратегию развития, демонстрируют стабильную внутреннюю и международную конкурентоспособность. Характерными особенностями модели их продвижения являются:
* деиндустриализация экономики, а поэтому резкое снижение сырьевой и частично энергетической зависимости.
В конце 90-х годов в 10 ведущих странах мира работой в сфере услуг заняты 70-74% работающего населения. Характерно, что наиболее значительные показатели прироста занятости в этой сфере демонстрируют именно те страны, экономика которых способна создавать новые рабочие места. Прирост ВВП у них на порядок опережает прирост энергопотребления.
* Высвобождение в международной торговле рынков массовых потребительских товаров.
Внешне это выглядит как «завоевание» таких рынков другими странами. Развитые страны пытаются экспортировать продукцию с большой добавленной стоимостью, которая достигает, например, при производстве суперкомпьютеров — 1700%. Рентабельность интеллектуального продукта в XXI веке будет превышать рентабельность указанных суперкомпьютеров в тысячи раз.
* Приоритетность глобально конкурентоспособного продукта — знаний и информации.
Постиндустриальная экономика имеет ярко выраженный инновационный характер: новые открытия, изобретения, технологии, товары и услуги становятся постоянной и важнейшей составляющей экономического прогресса. Это все более экономика материализованных знаний.
Информация (доступ к современным знаниям и средствам связи) наряду с землей, капиталом и трудом становится не просто самостоятельным, а определяющим фактором производства. В целом именно в глобальной информатизации состоит сущность постиндустриального развития и ключевой технологический прорыв XXI века.
* Переориентация инвестиций по расширению производства и накоплению материальных активов на развитие «человеческого капитала».
Современные исследования связывают перспективы развития с моделью интеллектуальной экономики, которой руководит интеллектуальный капитал (человеческий капитал как совокупность знаний, навыков и творческой способности человека плюс структурный капитал как техническое, информационное и организационное обеспечение его реализации).
Учитывая это, в дальнейшем высшие результаты будут получать те страны, которые сумеют обеспечивать оптимальные пропорции между творческой энергией человека и другими ресурсами.
Речь идет об интеллектуальном ресурсе общества как глубинной, фундаментальной основе экономического, социального и общечеловеческого прогресса. При формировании экономического функционирования интеллектуального ресурса используются общественные информационные фонды, а в результате творческого интеллектуального труда продуцируется инновационный ресурс. В более широком понимании интеллект как ресурс развития — это потенциальная и реальная способность нации поддерживать «творческую энергетику» во всех сферах своей деятельности — науке, политике, бизнесе, культуре. Оптимально его использовать, приумножать и на этой основе динамично двигаться вперед под силу только государствам, способным обеспечивать весь процесс интеллектуального воспроизводства. И, в частности, аккумулировать необходимые для этого финансовые ресурсы, потребности в которых при современных условиях постоянно растут. Так, в середине 90-х годов общие расходы на научно- исследовательские и опытно-конструкторские работы составляли: в США — 173 млрд. USD, Великобритании — 21,6 млрд., Франции — 26 млрд., Германии — 37,3 млрд., Японии — 74,8 млрд. USD.
Благодаря удачной многолетней экспансии во всех сегментах мирового рынка, а также накопленному в беспрецедентных масштабах капиталу, движущими силами успеха стран — глобальных лидеров в третьем тысячелетии — становятся: интеллектуализация , то есть способность к постоянным инновациям; социализация, которая обеспечивает как можно более полное самовыражение личностей; экологизация производства и среды жизнедеятельности. Поляризуясь по этим критериям, страны, следовательно, олицетворяют ключевой геоэкономичекий прорыв XXI века.
И наконец о третьем прорыве — общецивилизационном , связанном с возможностями оперативного доступа к мировому информационному пространству практически неограниченного числа людей.
Международный обмен информацией содействует развитию глобальной информационной инфраструктуры — основы современных Интернет-услуг. Поэтому глобальный размах получает проникновение информационных технологий в повседневный быт людей: в 2005 г. прогнозируется рост количества пользователей Интернетом до 1,2 млрд. В недрах Интернета зародились уже не только «виртуальная экономика», но и «виртуальная политика», «виртуальная дипломатия» и тому подобное.
Отмеченные процессы и явления могут кому-то нравиться или не нравиться, но не видеть их, не просчитывать возможных последствий, адекватно на них не реагировать было бы недальновидно и опасно.
У государств, которые ставят своей целью выстоять и занять достойное место в новом мире — а к ним, безусловно, относится и Украина — нет иного выбора, чем структурное и технологическое обновление экономики, повышение ее конкурентоспособности на новых рынках. Этот вариант возможен только при условиях оптимального использования и развитии интеллектуального ресурса общества.
Речь не об избыточных амбициях и стремлениях сразу же перейти от системы, где взаимодействуют преимущественно доинструальные и индустриальные технологии и стандарты, к абсолютно постиндустриальной системе. Такую цель не ставят или не могут реализовать даже развитые страны: постиндустриальные ценности — технологические, экономические и особенно социальные — распространяются в них неравномерно. Да и глобализация, как процесс для них перманентный, имеет и положительные, и отрицательные последствия.
В то же время интернациональная природа современного научно-технологического прогресса держит в его русле большинство стран, предоставляя им возможность находить свои, иногда уникальные ниши. Мы, следовательно, вынуждены постоянно накапливать постиндустриальные ценности в конкретных научно-технологических нишах. Такие приоритеты должны быть жестко ограниченными — в соответствии с возможностями структурных элементов научно- технического потенциала: кадрового, материально-технического, финансового. Это вполне под силу Украине.
Куцые расходы на развитие отечественной науки принудительно свернули много научно-исследовательских программ, стихийно сократили численность научных кадров. Однако наиболее угрожающим является не количественное, а качественное «перерождение» научного потенциала: результаты сокращаются быстрее, чем расходы; научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы и все больше отрываются от производства; в инновациях там, где они все еще есть, происходит переориентировка преимущественно на технические результаты других государств.
С другой стороны, при всех наличных проблемах и трудностях Украина имеет отрасли, которые базируются на высоких технологиях, на научных достижениях будущего. Это не единичные вкрапления, которым еще нужно добиваться признания и прокладывать дорогу на международную арену, они уже давно и уверенно интегрированы в мировое разделение труда. Имеем в виду, в частности, авиакосмическую технику и материаловедение.
Интересно, что объемы украинского экспорта услуг в сфере науки, хотя сравнительно и незначительны, имеют высокую динамику (с 4,6 млн. дол. в 1994 г. до 93,18 млн. дол. в 1998 г.) и показательную географию (более 50 % — в страны «большой семерки», в т.ч. в США — 38,8%).
Отсюда и вытекает ключевая задача: через реализацию традиционных конкурентных преимуществ перейти к созданию таких преимуществ в наукоемких высокотехнологических отраслях, которые имеют самовоспроизводящую природу. Для этого необходимо, в частности: обновить систему организации научных исследований и освоение их достижений; дополнить связь «наука — технология» звеном «производство» и «экология»; содействовать кадровому обеспечению инновационной деятельности, создав технополисы, технопарки как региональные структуры рынка инноваций; стимулировать инновационное предпринимательство, становление венчурного бизнеса, в том числе за счет малых и средних предприятий.
В то же время остается актуальной, а точнее, обостряется требование преодолеть психологические барьеры и стереотипы, сложившиеся за предыдущие десятилетия, — например, тяга к неконкурентным, а обычным направлениям науки и производства, опасение потерять свои позиции и здесь. Именно так у нас держатся, скажем, за отечественное автомобилестроение. В результате, огромные материальные и интеллектуальные ресурсы расходуются на отрасли, от которых нет отдачи ни с точки зрения создания новых постиндустриальных ценностей, ни с точки зрения реализации конкурентных преимуществ.
К подобным стереотипам можно отнести и абсолютизацию роли и возможностей крупных транснациональных предприятий. Они действительно контролируют львиную долю движения капиталов, товаров, услуг и технологий. Однако постиндустриальное производство опирается не только, а иногда и не столько на них. Так, в беспрецедентно транснационализированных США около 50% экспорта обеспечивают компании с численностью работников 19 и менее человек, а компании с 500 и более сотрудников обеспечивают только 7% экспорта. А в странах ЕС малые и средние предприятия обеспечивают 65% товарооборота.
Исходя из постиндустриальной парадигмы, Украина не может проектировать свое развитие, не учитывая растущей роли сектора услуг, прогрессивных тенденций развития их структуры.
Ввиду глобальной сущности современных информационно-коммуникационных систем не фантастической, а реальной выглядит наша информационная перспектива. Нынче все страны независимо от уровня доходов в той или иной степени информационно взаимосвязаны.
Среди 50 наиболее телекоммуникационных компаний мира, где доминируют США, Япония, Германия, Франция, Великобритания, есть представители и Бразилии, Мексики, Аргентины, Венгрии. А следовательно, учитывая ее возможности, здесь может значительно укрепить свои позиции и Украина.
Далее приобретает решающее значение необходимость создать условия для постоянного роста стоимости и отдачи национального человеческого капитала.
Наиболее ценным активом посткоммунистических стран до сих пор является наличие дешевой рабочей силы с высокой квалификацией. Однако эта дешевизна тормозит рост конкурентоспособности, подхлестывает отток человеческого интеллектуального капитала, и в то же время — не компенсирует еще более низкую производительность в сфере производства товаров, делает их неконкурентными.
Существует еще одна проблема, которую нельзя обойти. Ежегодно тысячи подготовленных на современном уровне выпускников вузов не могут найти работу по специальности и вынуждены выполнять работы, которые не отвечают их квалификационному уровню. Огромные национальные ресурсы, которые направляются государством и населением на развитие интеллектуального потенциала Украины, в значительной степени уничтожаются. Интеллектуальный потенциал нации истощается, претерпевая все более чувствительные потери.
Такое состояние не может быть признано нормальным. Следует безотлагательно обеспечить необходимое количество рабочих мест научно-исследовательского и инженерно-технологического профиля, направленных на развитие постиндустриальных ценностей.
Способность продуцировать новейшие научно-технологические решения в инновационных сегментах мирового рынка на собственной интеллектуальной основе можно обеспечить только через систему подготовки и поддержки специалистов постиндустриального типа. Если ориентироваться на универсальные постиндустриальные ценности, а не слепо заимствовать опыт отдельных стран, можно не только сохранить традиционно сильную национальную систему образования, но и существенно повысить ее конкурентоспособность.
Значительно более сложной представляется нам ситуация в сфере менеджмента. Современная его философия ориентирована, в первую очередь, на повышение роли инновационной составляющей, продуцирование новых информационно-коммуникативных технологий управления. Усиливается внимание к организационной культуре, демократизируются процессы принятия решений. Преимущество предоставляется современным ресурсосберегающим технологиям и экологическим параметрам конкурентоспособности продукции и тому подобное. Приходит понимание роли глобального лидерства.
Становлению в Украине эффективного менеджмента, способного выдерживать давление глобальных зарубежных корпораций на внутреннем рынке и находить ниши на рынках международных, мешают: в экономическом плане — отчуждение людей от собственности и бизнеса, а в методологическом — неразвитость отечественных теорий управления и самоорганизации. Наша модель менеджмента вряд ли сможет быть перманентно агрессивной (как, например, американская или японская). В то же время она должна учитывать вместе с общими закономерностями развития экономики и цивилизации и национальные, исторические, культурные особенности, управленческие традиции (как, например, южнокорейская или финская модели).
В целом следует кардинально реорганизовать системы государственного и корпоративного управления на базе новейших информационных технологий, учитывая особенности, последствия и перспективы глобализации. Украинский социум еще имеет «критическую массу» интеллекта в науке, бизнесе, политике и культуре, необходимую для осуществления современной стратегии развития. Пример многих стран мира свидетельствует, что в кризисные периоды новая философия развития сначала возникает в сознании людей, а потом появляются новые технологии, происходит реконструкция. Но надо помнить, что на передний план уже вышел и приобретает все большую остроту фактор времени: если для реализации принципов индустриальной доктрины понадобилось почти два века, то сроки постиндустриализации на порядок сжаты.
Государства, которые не успеют за динамикой новой эпохи, не только не получат дивидендов от постиндустрионализма, но и могут стать ее заложниками, оказаться на обочине глобальных, общецивилизационных процессов.
