«Мой сын, военный 90-го батальона, погиб в Донецком аэропорту, — рассказывает Людмила Янчицкая, мать погибшего «киборга» Андрея Гаврилюка. — 20 января в аэропорту был бой. Перекрытие аэропорта упало, друзья вытащили Андрея с переломанными рукой и ногой. Сын не мог сам передвигаться, попал к боевикам. Мы разыскивали Андрея, звонили на все «горячие линии». Позже боевики выложили в интернет видео, где мы увидели сына мертвым, с простреленной головой. Правоохранители все говорили, что сын пропал без вести. Только благодаря волонтерам и организации «Офицерский корпус» передали тело Андрея. 20 февраля его похоронили. Потом еще приходили письма от правоохранителей, что сын пропал без вести. Предоставили следственным органам документы, чтобы расследовали убийство Андрея. Как продвигается дело — не знаем».
По-своему Людмиле Янчицкой повезло: она опознала сына на видео, а затем волонтеры помогли получить его тело. Десятки семей ничего не знают о судьбах близких, пропавших на Донбассе. Масштаб бедствия задокументировали эксперты Украинского Хельсинского союза по правам человека в отчете «Тотальная безнаказанность в зоне АТО: расследования убийств и исчезновений».
ПРОПАВШИЕ
«Ни один государственный орган не имеет точных данных о лицах, пропавших без вести в зоне АТО. Отсутствует единая система учета», — отмечает Алина Павлюк, одна из авторов отчета, эксперт Украинского Хельсинского союза по правам человека. Действительно, Служба безопасности Украины, Министерство внутренних дел и Генштаб озвучивают разные данные. Последние показатели советник министра внутренних дел Иван Варченко озвучил 17 ноября этого года: за все время проведения АТО зарегистрировали 3900 пропавших без вести граждан, судьба 2900 установлена. Ничего не известно о 1518 лицах. Поэтому давно актуальна единая база данных пропавших без вести военных.
Вообще, пропавшие без вести — некоторым образом призраки для украинского законодательства, потому что соответствующий статус есть лишь в документах Министерства обороны Украины. В Гражданском кодексе Украины есть статус без вести отсутствующего лица. «Нужно либо закрепить статус пропавшего без вести в гражданском законодательстве, либо определить понятия «пропавший без вести» и «без вести отсутствующий» как тождественные», — комментирует Алина Павлюк.
ПОГИБШИЕ
Здесь ситуация немного проще. Тоже необходима единая система учета погибших, кроме того, нужно наладить контроль над проведением судебно-медицинской экспертизы. Эффективная процедура при опознании тела — генетический анализ — иногда дает сбои. Случается, ДНК вероятных родственников и тела не совпадают, но следователи заставляют людей признать, что нашли именно их родственника. Или ДНК совпадают у нескольких погибших, тела которых нашли в разных местах.
Часто убийства военных просто не расследуют. Установление личности трупа становится основанием для закрытия уголовного производства. Нередко документируют только травмы, приведшие к смерти бойца. Правозащитники подчеркивают, что необходимо описывать все повреждения тела и расследовать преступления, насколько позволяют реалии.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
«Правоохранительные органы не имеют доступа к зоне конфликта. Но есть средства действовать активнее, — убеждена Алина Павлюк. — Во-первых, стоит направлять запросы в ту или иную военную часть, чтобы получить информацию о бойце. Также нужно опрашивать людей, которые последними видели погибшего или пропавшего». Бывает, найти пропавшего помогает интернет, как в случае Людмилы Янчицкой, — боевики выкладывают в сеть множество фото и видео.
Давно необходимо четко размежевать сферы действий правоохранителей. Сейчас за расследование дел по убийствам и исчезновениям без вести в зоне АТО отвечают СБУ, МВД и военная прокуратура. Нет эффективного сотрудничества между этими органами — а значит, нет эффективных результатов расследований. Алина Павлюк пожимает плечами: «Все спутано. Успешных примеров расследований убийств военных в зоне АТО еще нет. События происходят в зоне боевых действий. Не всегда можно установить, кто выпустил снаряд, убивший человека. Сейчас правоохранительные органы могут разве что собирать информацию».
