Украина переживает глубокий системный кризис. Поэтому целесообразно проанализировать опыт других стран и те механизмы, которые они использовали для выхода из кризисов.
ЗАОКЕАНСКИЙ ВАРИАНТ
В США кризис 1929 — 1933 гг. привел к падению ВНП на 30%. Совокупное падение индекса Доу-Джонса за это время превысило 82%, а безработица достигла 20%. Промышленное производство снизилось на 60%. Кризис был вызван резким сокращением инвестиционных расходов, которые с $16 млрд. упали практически до нуля, и огромным для США объемом сокращения денежной массы (на 25%). Это привело к самой тяжелой и продолжительной депрессии.
Выход из депрессии осуществлялся по рекомендациям Дж. Кейнса: правительство должно увеличить расходы, чтобы стимулировать производство и вернуть безработных на рабочие места. Поэтому государство посредством огромного роста государственного долга (с 16% в 1929 г. до 51% в 1940 г. и 128% в 1946 г.) начало проводить активную инвестиционную политику (рост инвестиций в 1937 г. до $ 15 млрд.). Кроме того, оно начало целенаправленную борьбу с бедностью путем активного наращивания социальных ассигнований, что привело к сокращению масштабов неравенства. Доля доходов, присваиваемых 5% населения, сократилась с 30% в 1929 г. до 20,9% в 1949 г., а доля национального дохода 40% беднейших американцев выросла с 12,5% до 16,8%. Расходы на социальные нужды последовательно росли и в 1975 г. достигли 18,7% ВНП.
Аналогичные процессы наблюдались и после кризиса 1973 — 1981 гг. Стоимость жизни за период с 1972 по 1982 гг. повысилась на 133%. Индекс Доу-Джонса упал за это время на 45%.
Выход из кризиса и последовавшей за ним депрессии снова сопровождался ростом уровня государственного долга по отношению к ВНП — с 34% в 1980 г. до 53% в 1988 г., а ежегодный дефицит федерального бюджета вырос с $ 50 млрд. (при Дж. Картере) до $ 200 млрд. В 1983 г.
Эти заимствования шли на обеспечение структурной перестройки американской экономики, на масштабное финансирование научных исследований. Сеть ARPANET, созданная Минобороны США, стала основой INTENET. Начала проводиться целенаправленная программа по снижению энергоемкости производства. В силу роста налогов и финансовой нестабильности в период кризиса 1973 — 1981 г. активизировалось бегство капиталов из страны, резко выросло число оффшорных зон и других финансовых инструментов, способствующих быстрому перемещению капиталов. Это позволило сохранить конкурентоспособность американской экономики.
Кризис 1973 — 1974 гг. побудил капиталистическую систему к радикальным мерам, сформулировав новую модель накопления — посредством инвестиций в высокотехнологические отрасли. Новый технологический рывок США в 1983 г. был связан с программой «Звездные войны».
В то же время в 80-х годах деловые круги США возглавили движение за дерегулирование и либерализацию, что привело к быстрому развитию системы телекоммуникаций и активному росту сектора информационных технологий, капитализация которого достигла $ 3 трлн.
Реформы Рейгана активизировали венчурный капитал, направляемый в сферу разработки новых технологий, снизились налоги. Государство выступило в качестве потребителя кредитных ресурсов, что позволило сократить давление денежной массы на финансовые рынки. Бюджетный дефицит в 1983 г. составил 6% ВНП и являлся важнейшим источником финансирования бюджета на первом этапе налоговой реформы. Оживилась инвестиционная активность, при этом не наблюдалось снижение текущего потребления. Снижение налогов на прибыль корпораций привело к экономическому буму.
Таким образом США в очередной раз выходили из глубокой депрессии посредством резкого роста внутреннего государственного долга.
И именно государство стало инициатором информационно- технологической революции.
КОНТИНЕНТАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ
В Англии с 1946 г. по 1951 г. была проведена масштабная национализация: Английский банк, угольная и газовая промышленность, электростанции, железные дороги и т.д. Акции обменивались акционерам на облигации государственного займа, приносившие такой же доход, как и прежние акции, даже несколько больший. Национализированы были малорентабельные отрасли, которые нуждались в кардинальной реконструкции, поскольку прежним владельцам в силу малоприбыльности такая реконструкция была непосильна. При М. Тэтчер осуществлялась обратная задача — в зарегулированные национализированные отрасли был допущен частный сектор, проводились меры по ограничению государственного регулирования, аналогичные «рейганомике». В сельском хозяйстве государство платило премии за рост урожайности.
Во Франции последствия от кризиса 1929 — 1933 гг. ощущались дольше всего, после кризиса наступила депрессия, поскольку Франция была наполовину аграрной страной и основу сельского хозяйства составляли мелкие парцеллярные крестьянские хозяйства. Поэтому государство в принудительном порядке стало выкупать нерентабельные хозяйства и стимулировать образование крупных фермерских хозяйств и повышение их технического уровня. Также к недостаткам экономики Франции относится низкая концентрация производства — более 90% французских предприятий составляют мелкие фирмы, работающие в основном в индустриальном секторе экономики с числом рабочих до 20 человек.
Во Франции также была проведена национализация, и тоже с компенсацией, за исключением собственности коллаборационистов (завод «Рено»).
Сначала были национализированы крупнейшие банки, а затем, в 1982 г., и 36 менее крупных, чем, кстати, и были подорваны мировые позиции французского финансового капитала.
Государственный сектор доминирует в области авиационной продукции, черных и цветных металлов, в химической промышленности и др.
В Германии довоенная депрессия и подорванный внутренний рынок привел к власти Гитлера. После войны была проведена успешная реформа Л. Эрхарда.
В ней ключевую роль играла денежная реформа — равномерная выдача населению новых дензнаков пропорционально товарной массе страны, и дерегуляция — т.е. масштабная отмена различных законов и постановлений, мешающих развитию бизнеса. Государство основную долю своих инвестиций направило на крупные проекты и на рационализацию производства. В руках государственных компаний сосредоточилось 95% электроэнергии ФРГ и почти вся инфраструктура.
Общим для стран-членов Организации экономического сотрудничества и развития, куда входят США и страны ЕС, в процессе преодоления кризиса 1973 — 1974 и 1978 — 1980 гг., было существенное увеличение дефицита бюджета и рост госдолга — с 42% от величины ВНП в 74 г. до 77% в 90-х годах.
Не останавливаясь на конкретных примерах, следует отметить, что европейские технологические компании систематически получали помощь как от своих правительств, так и от Европейского Союза по линии новых технологий и защиты рынков.
«ТИГРЫ» И «ПИРАМИДЫ»
В Японии до войны внутренний рынок был крайне узок из-за нищенских зарплат. В 1947 — 1949 гг. была проведена аграрная реформа, земля выкупалась у помещиков за деньги, а затем продавалась крестьянам в рассрочку на 24 года. Но это привело к крайней раздробленности хозяйств и неэффективности этой сферы в целом. Вплоть до начала 50-х годов Япония стремилась выиграть на дешевизне труда своего населения. Но когда правительство Японии поняло, что методы социального демпинга неэффективны, оно стало переключать финансирование с трудоемких производств на капиталоемкие, требующие высокой квалификации рабочих и высоких зарплат, а затем и в наукоемкие производства. Масштабно-техническое перевооружение экономики привело к огромному росту внутреннего долга.
На инвестиции направлялось 35% ВВП, что на 10% больше, чем в других западных экономиках. Основным критерием инвестиций был не принцип высокой рентабельности вложений, а перспективность отрасли, освоение новых производств, основанных на передовых технологиях. По доле регулируемой части ВВП (50,4%) Япония обгоняет другие развитые страны.
В сельском хозяйстве эта доля составляет 84%, а в финансовой сфере — до 100% — бьет все рекорды. В этом, кстати, и состояла одна из причин кризиса в Японии в 1990 — 1997 гг. В начале 70-х годов госдолг составлял 10% ВНП, но уже через 10 лет он достиг 40% ВНП. А в 1992 г. уже достиг 90% ВНП.
В настоящее время прямые государственные обязательства выросли до 140% ВНП и достигли $ 6 трлн., а суммарные банковские кредиты, выданные промышленным компаниям, уже в 1992 г. составили 262% ВНП. Бюджетный дефицит составляет в настоящее время 10%. Т.е. в Японии была построена инвестиционная пирамида, которая до сих пор нависает над страной.
Однако следует обратить внимание, что основу «Японского чуда» как раз и обеспечило обусловленное ростом госдолга целевое государственное финансирование через Министерство внешней торговли и промышленности (MITI), которое совместно с крупными корпорациями осуществило серию смелых технологических программ.
Аналогичные процессы мы наблюдаем и в других динамично развивающихся странах, где доля ВНП, направляемая на инвестиционные нужды, в 80-е годы составляла: в Сингапуре более 40%, в Китае — около 35%, в Южной Корее и Гонконге — более 30%.
ЧИЛИЙСКОЕ ЧУДО
Из группы новых динамично развивающихся стран свои характерные особенности экономической трансформации есть и у Китая, и у Индии, но наиболее характерной страной для анализа является Чили, откуда можно почерпнуть много параллелей с Украиной.
В Чили можно выделить две модели развития. Первая — при диктатуре Пиночета (1974 — 1989 гг.). Рекомендованная в 70-х годах модель свободной торговли, поддержанная МВФ, заключалась в следующих мерах: контроль над инфляцией, особенно путем резкого снижения госрасходов, проведение политики жесткой бюджетной экономии, повышение стоимости кредита и снижение предложения денег. Все это привело к снижению реального уровня зарплаты. Режим жесткой экономии первоначально дал неплохой рост ВВП в 70-е годы, но в 1980 — 1989 гг. среднегодовой рост ВВП на душу населения составил 1,0%. Политика жесткой экономии и сокращения расходов оставила компании Чили, как и других латиноамериканских стран, без ресурсов. Чили в течение 1970 х годов переживало тяжелую деиндустриализацию: в 1982 г. промышленный ВВП на душу населения упал до 69% от уровня 1972 г. и даже в 1990 г. достиг лишь 93% уровня от 1982 г., оставаясь меньше 2000 $. Процент ВВП, который шел на зарплату, снизился с 42,7% в 1970 г. до 33% в 1985 г. Существенно упала покупательная способность минимальной зарплаты. Рост ВВП достигался за счет роста производства сельхозпродукции, пищевой промышленности. Доля наукоемкой продукции в 1970 — 1982 гг. составляла всего 1,5%. К 1987 г. 44,7% населения находилось ниже уровня бедности и 17% — в условиях крайней нищеты.
Неэффективное накопление огромной задолженности и безответственное привлечение кредитов в 70-х годах привело к кризису 1980 — 1982 гг. и реструктуризации экономики специалистами МВФ.
Началось проведение комплекса мер по возможно более широкой приватизации госсектора, особенно самых прибыльных компаний, путем предложения их на торгах иностранному капиталу, с целью включения Чили в открытую мировую экономику и обеспечения свободного движения капиталов. Это привело к подавлению инфляции, но вызвало сокращение темпов роста экспорта — до 5,2% в год в 1980 — 1991 гг. по сравнению с 10,4% в предыдущем десятилетии. Доля в мировом экспорте в 1987 — 1990 гг. стала ниже, чем при правительстве Альенде. Структура экспорта резко ухудшилась. Фактически, можно отметить совпадение многих параметров развития экономики Чили в 1974—1984 гг. с аналогичными последнего десятилетия в Украине.
К 1989 г. норма инвестиций в Чили упала ниже 18% ВВП, а инфляция выросла до 30%, что во многом и обусловило приход нового демократического правительства. В первую очередь оно занялось перераспределением доходов (для обеспечения социальной стабильности) и социальными программами улучшения жилищных условий. Особое внимание уделялось расширению внутренних рынков, чему способствовала и безналичная чилийская «единица развития» — UF.
Реформа президента Эйлвина привели к росту ВВП в 1990 — 1993 г. в среднем на 7% в год, экспорт вырос до 35% от уровня ВВП. Но ключевое отличие от периода Пиночета состояло в том, что рост ВВП достигался при обеспечении социальных программ. Так, минимальная зарплата повысилась на 24%, доля населения, живущего ниже уровня бедности, снизилась до 32,7%, реальная зарплата возрастала на 4% в год. К 1993 г. инфляция была сокращена до 12% в год. Таким образом, компетентное экономическое управление, социальный договор и налоговая реформа очень быстро привели к появлению позитивных результатов, что получило название «Чилийского чуда». Валютные резервы выросли с 4,1 млрд. $ в 1980 г. до 16 млрд. $ в 1998 г. Однако перед Чили по-прежнему стоит проблема структурных реформ, поскольку первоначальная модель замещения импорта, предложенная МВФ, привела к значительному ухудшению структуры экономики — основную долю составляет продовольствие и сырье, а также ресурсоемкие производства. Следует отметить и значительный рост внешнего долга — с $19,2 млрд. в 1990 г. до $31,4 млрд. в 1997 г. Однако кризисы 1995 и 1998 гг. отразившись и на Чили, показали, что высокая доля в экспорте сырьевых товаров, ресурсоемкой, пищевой и сельхозпродукции и крайне низкий уровень наукоемкой продукции не обеспечивают устойчивость страны в условиях глобальной экономики. Помимо того, что предлагаемая модель МВФ способствовала развитию экспорта сырьевой и низкотехнологической продукции с низким уровнем добавленной стоимости, в Чили наблюдались и другие побочные негативные явления. Кроме значительного расслоения и обнищания большей массы населения, особо деструктивным фактором было пренебрежение экологией, что, фактически, и обеспечило высокую конкурентность экспорта этой продукции. Поэтому в последнее время Чили особую роль уделяет развитию высокотехнологической продукции.
«ОСОБЫЙ ПУТЬ» — ЭТО ТИПИЧНЫЙ УСПЕХ
Таким образом, мы можем из этого беглого обзора сделать следующие выводы. Опыту развития успешных стран присущи такие типичные закономерности:
1. Во всех странах низкий покупательский спрос, вызванный низкими зарплатами, приводил к затяжной стагнации. Это поняли в 30-е годы в США и Европе, в Японии — в 50-е годы, в Чили — в 80-е годы, что привело к новой стратегии — активному стимулированию роста зарплат профессиональной рабочей силы и профессионального менеджмента, а также стимулированию емкости внутреннего рынка.
2. Выход из стагнации осуществлялся путем или привлечения внешних инвестиций, или за счет резкого роста внутреннего долга. Направление инвестиций, внешних и внутренних, оказалось для успешных стран на удивление типичным, различие определялось только пропорциями. Они шли по следующим направлениям:
а) капиталоемкое, а затем наукоемкое производство;
б) ускоренная технологическая и управленческая модернизация;
в) развитие фундаментальных наук и масштабных научных проектов;
г) развитие инфраструктуры: дорог, коммуникаций и т.д. — среды обитания бизнеса.
АНТИЧУДО
Если мы внимательно проанализируем эти пункты, то увидим, что в Украине все осуществляется с точностью наоборот. К чему это приводит, каждый может убедиться на себе, для этого не надо привлекать макроэкономические показатели. А вот почему это происходит, стоит рассмотреть. Партии левой ориентации обвиняют олигархов и МВФ, а проправительственные — олигархов. Однако причина столь плачевного состояния экономики Украины лежит глубже и заключается в крайне низкой квалификации экономистов, в системе исполнительной власти.
Результаты их штабной «деятельности» просто разрушительны. В условиях мирного времени население Украины сократилось почти на 4 млн. Среднедушевой ВВП упал с $2340 в 1991 г. до $600 в 1999 г. и приближается к уровню африканских стран. Внешний долг превысил $10 млрд., а внутренний — 20 млрд. грн. Налицо «украинское чудо», только наоборот. Ничего подобного ни в одной стране мира в это десятилетие не наблюдалось, даже в воюющих странах. Но некомпетентность проявляется не только в бывших и настоящих экономических программах, а уже на уровне сбора и учета базовых экономических показателей.
В качестве примера можно привести такую категорию, как прибыль. В расчете прибыли для статистического учета используются правила бухучета, а налоговый учет оперирует законом о прибыли. Прибыль в Украине — это просто набор сложных вычислительных действий, узаконенных в нормативных актах, и представляет собой по сути начетную прибыль и ничего общего с экономическим понятием прибыли не имеющих.
Это касается и добавочной стоимости, определяемой в законе об НДС, по сути не отражающей добавочную стоимость. А существуют еще множество различных ведомственных инструкций, поэтому не удивительно, что западные специалисты, привыкшие доверять международной системе учета, просто вводятся в заблуждение нашими показателями «прибыли» и «НДС».
А в это время страна тоннами возит отчеты в многочисленные контролирующие органы, и чем хуже состояние экономики, тем более разнообразных отчетов требуют наши «идеологи-экономисты».
По большому счету, наше министерство экономики правильнее было бы назвать «Министерством убыточной экономики», «Министерство финансов» — «Министерством безнадежных долгов», «ЦСУ» — «Управлением виртуальной статистики». Все как у Жванецкого. Министерство есть, а экономики нет.
Автор уже писал (День № 179) что созданная нашими «экономистами» система учета позволяет производить манипуляции с цифрами, чем и могут воспользоваться различные карьеристы. Но выводы комиссии по ТЭКу показали, что ситуация еще хуже. Достоверной информации сейчас не знает никто.
В настоящее время функцию государства берут на себя маломощные негосударственные экономические центры, зачастую поддерживаемые западными фондами. Они пытаются разобраться и проанализировать ситуацию. Но и они сталкиваются с аналогичной системой учета, да и занимаются в основном фрагментарными вопросами, также поражаясь массе противоречий в нашей экономике.
Кроме системы учета можно говорить и о различном понимании либерализма в экономике у нас и у «них», и о значении структурных реформ и о многом другом.
Именно эта «Terrа incognita» требует сейчас самого пристального внимания и глубокой ротации кадров. Но если исходить из того, что «скамейка запасных» государственного менеджмента коротка, то тогда надо просто закрывать фирму под названием «Государство Украина». В условиях глобальной экономики государство или становится самым активным игроком на мировом экономическом поле, приобретая все характеристики трансконтинентальной фирмы, или безнадежно исключается из мирового экономического пространства.
