Русскому князю Святославу Игоревичу принадлежит особое место в украинском историческом сознании. Покоритель хазар, волжских булгар, аланов, радимичей и других племен, внешне похожий на запорожского казака, он стал одним из неформальных символов фанатского движения киевского «Динамо». Именно памятник Святославу на месте демонтированного Ленина установили по инициативе полка «Азов» в Мариуполе. А недавно, при участии тех же «азовцев», в Украину из России вернули уникальный артефакт — печать воинственного киевского князя. О том, почему в нынешнем украинском обществе растет «спрос» на Святослава, беседуем с кандидатом исторических наук, научным сотрудником Института истории Украины НАН Украины, экс-руководителем пресс-службы полка «АЗОВ», пресс-секретарем Гражданского корпуса АЗОВ Александром АЛФЕРОВЫМ.
— Александр, с вашей точки зрения, почему в украинском обществе возник запрос на Святослава Храброго? Чем важна эта историческая фигура с точки зрения современной украинской идентичности?
— Обычно притягивают люди, которые имеют выразительные характеры. Святослав — одна из наиболее выразительных фигур в истории Украины. Его выразительность находится в точке, которая сегодня, к величайшему сожалению, не всегда является понятной. Честь, слава, государство, армия, семья — это те понятия, которые красной нитью проходят через «Повесть временных лет», через скупые слова летописца, который описывает события, которых сам не видел, — о которых ему рассказывают люди старшего поколения, которые, в свою очередь, услышали их от своих родителей и дедов.
Фигура Святослава во многом контраверсионная — искал счастье не только на Родине, ходил за моря, воевал с хазарами, печенегами, болгарами, с Византией. Что он искал? Ответ однозначный — он искал величия для своей Родины.
Сегодня в Украине — не менее четырех памятников Святославу: два — в Киеве, по одному — в Запорожье и отныне в Мариуполе. Памятник в Мариуполе — своеобразная точка. Мариуполь — это город, который пытались захватить российские войска в августе 2014, город, который отстоял тогда еще батальон «Азов». Речь идет о вопросе идентичности, о своеобразной маркировке свой/чужой. Это также шаг к декоммунизации. Ведь декоммунизация — это не только очистка от непонятных, неуместных идеологических ориентиров, а также их качественное обновление. К сожалению, с этой задачей государство пока не справилось. Если сносишь, нельзя оставлять место пустым. Сегодня памятник Святославу стоит на постаменте, на котором раньше стоял памятник Ленину.
Инициаторы установления — двое творческих личностей, сын и отец Каниборы — оба Александры. В настоящее время отец творит, а сын воюет в полку «Азов». Они создали эскиз, обратились с предложением к командиру «Азова» Андрею Билецкому. И в этом случае говорится не только о реконструкции исторического образа, но и об особом современном взгляде на него. Мариупольский Святослав имеет щетину, которая пробивается сквозь усы, это — Святослав в походе. Возможно, этот образ не совсем отвечает историческому описанию византийского хрониста Льва Диакона, но он передает воинственную природу Святослава. Памятник был открыт в конце декабря 2015 года. Пришло очень много активистов, на церемонии присутствовали более четырех тысяч человек. Для Мариуполя, который еще до недавнего времени назывался Ждановым, это конечно был определенный культурный шок. Город насыщен коммунистическими топонимами, символикой. Понятно, что возникали вопросы — чему именно Святослав? В настоящее время нас разделяет тысяча с лишним лет, но образ Святослава накладывается на современное украинское измерение. И не только визуально (ведь внешне Святослав похож на казака-запорожца). Здесь кроется огромная бездна между украинским и российским народами. Россияне с удовольствием забрали бы его себе, но присвоить Святослава не удается, он выбивает почву из российского исторического мифа. Именно поэтому там его трактуют как «варяга», как правителя, который за свое не боролся, чужое искал.
— Относительно реактуализации истории. Интересно, как реагирует на подобные инициативы и процессы научное сообщество. Ведь известно, что немало научных работников относятся с огромным предостережением к любым попыткам экстраполировать домодерную историю на современную Украину. Для них и Богдана Хмельницкого проблематично назвать «украинцем», не говоря уже о Святославе, который жил в Х веке...
— Исследователи истории в Украине — это три отдельных группы. Во-первых, это научные работники советской школы, которые составляют скелет экспертов из киево-русской истории. Они имеют бекграунд, который состоит из разных идеологических концепций. Во-вторых, это историки, увлечены раннемодерным периодом, в котором, по их представлениям, появляются предпосылки для появления наций. Сами же нации возникают в ХІХ веке, а некоторые не появились и до сих пор. Третья группа историков — это работники-любители, которые пишут книги «с потолка» и навязывают этот продукт украинской аудитории. Так появляются труды полулитературного жанра, которые основываются на псевдоисточниках, незрелых концепциях. Они написаны доступным языком, легко читаются и потому еще с 1990-х годов пользуются незаурядной популярностью. Зато книги других двух групп историков имеют сухой академический стиль и являются абсолютно нечитабельными.
Модерные историки, которые не признают происхождения нации из глубины столетий, опираются на европейские исторические школы, но они не сумели осмыслить тот факт, что, например, для французов назвать Карла Великого французом — абсолютно нормально. Почему тогда мы не можем считать украинцем Владимира Великого? Навязывая нам такое виденье истории, они фактически оставляют киево-русское наследство на растерзание России. Нечего и говорить об антах, склавинах, а также о черняховской, пеньковской, зарубинецкой, киевской культурах. Получается, что представителей всех этих культур вплоть до скифов, которые оставили нам сотни гидронимов (Днепр, Днестр, Дон, Дунай и др.), мы не можем трактовать как своих предков. История превращается в пирог, порезанный на куски, лишь некоторые из которых хранят связь с современными украинцами.
ПАМЯТНИК СВЯТОСЛАВУ В МАРИУПОЛЕ БЫЛ ОТКРЫТ НА МЕСТЕ СВЕРГНУТОГО ЛЕНИНА В КОНЦЕ ДЕКАБРЯ 2015 ГОДА. ИНИЦИАТОРЫ УСТАНОВКИ — ДВОЕ ХУДОЖНИКОВ, СЫН И ОТЕЦ КАНИБОРЫ — ОБА АЛЕКСАНДРЫ. СЕЙЧАС ОТЕЦ ТВОРИТ, А СЫН ВОЮЕТ В ПОЛКУ «АЗОВ» / ФОТО ЕВГЕНИЯ СОСНОВСКОГО
В то же время я защитил диссертацию по генеалогии, исследовал свой род до 1450-х годов. И готов категорически возражать тому, кто скажет, что мой пра-пра-пра...дед не имеет отношения ко мне, потому что был, на самом деле, литвином, русичем или еще кем-то. Но я — плоть от плоти, кость от кости своих дедов и прадедов! Мой предок, один из основателей города Сумы Марко Алферов записан черкасом или малороссом. Но разве есть принципиальная разница между ним и мной, гражданином государства Украины? Ведь ДНК у нас одно. Убежден, что именно так должны понимать историю. Мы — народ, который родился здесь, жил на этой территории, защищал большую степь. Мы имели свою государственность, теряли ее, но потом возобновляли. Нас завоевывали, но не уничтожили. Если мы считаем, что украинцы не являются потомками тех, кто жил при Богдане Хмельницком, Даниле Галицком или Святославе Храбром, то должны признать, что вообще ничего не знаем о происхождении человечества. Где в таком случае взялись украинцы?
— Получается, украинская история оказалась под перекрестным огнем. С одной стороны — шовинистическая Россия, которая пытается присвоить все, к чему только может дотянуться, а с другой — европейцы, которые убеждают, что мы 100 лет тому назад — это уже вовсе не мы, а кто-то другой...
— Когда мы идем по Киеву, видим Софию Киевскую, Золотые ворота, то понимаем, что их создали и оставили нам люди, которые генетически являются нашими предками. Когда человек идет по Москве, Санкт-Петербургу, Екатеринбургу или Вятке, ему трудно понять, где именно здесь его наследство. «Я — русский, а кто-то — немец, англичанин», — думает он. Россия осуществляет такую политику не потому, что она шовинистическая, а потому, что ее настоящее наследство прячется в темноте ХVI века. Как народ и нация россияне до сих пор не пропустили его сквозь себя. Понятно, что они являются потомками тех племен, какие жил на территории современной РФ. Возникают вопросы к самому термину — «россиянин», то есть «житель России». Мы слышали о «русском» чукче, «русском» солдате-буряте, который воюет против Украины. Для современной России история Руси — это не поиск собственной идентичности, это захват чужого наследства и чужой исторической территории. Несколько лет назад в РФ отпраздновали 1150 лет русской государственности. Но с таким же успехом они могли праздновать 600 лет по случаю прихода какого-то хана на престол Золотой Орды. Если смотреть на историю в таком ключе, как это делают они, Россия не меньше является наследницей Сибирского и Казанского царств.
— Эпоха Святослава — это имперский период в украинской истории. Является ли это имперское прошлое частью идентичности современного украинца?
— На мой взгляд, украинцам в известной степени свойственно имперское мировоззрение. Это — вторая идентичность украинца. Первая — крепкий владелец. Такой подход основывается на европейской традиции права собственности, на римском праве. В то же время украинцы имеют империалистический взгляд на мир. Это заметно в контексте нашего отношения к Подляшью, Холмщине, другим этническим территориям. Настоящая душа украинца проявляет себя в тот момент, когда он сидит за столом с кумом, вспоминает казацкие времена, которые не помнили ни его деды, ни прадеды, и говорит о Кубани, о Зеленом Клине. Украинский империализм происходит от ощущения собственности — «там мы работали, те территории мы обрабатывали». Имперские ощущения возникают относительно тех земель, над которыми украинец проливал свой пот. Очевидно, эта черта присуща хлебопашеским нациям.
Сложно представить, чтобы украинец стремился захватить Польшу или Беларусь. Но в то же время мы всегда строили какие-то гигантские проекты. Сегодня это, например, Балто-Черноморская ось. В недавнем прошлом — это диаспорские центры, которые возникали по всему миру. Где собираются украинцы, там накапливается мощное культурное наследие. Украинский империализм — прежде всего культурничество. Это — интересный феномен, требующий в дальнейшем исследовании.
НЕДАВНО, ПРИ УЧАСТИИ ТЕХ ЖЕ «АЗОВЦЕВ», В УКРАИНУ ИЗ РОССИИ ВЕРНУЛИ УНИКАЛЬНЫЙ АРТЕФАКТ — ПЕЧАТЬ ВОИНСТВЕННОГО КИЕВСКОГО КНЯЗЯ
Империализм Святослава очень прост — «я — властелин на этой земле, ограниченной определенными морями и реками, но чтобы мое государство существовало, я должен платить на армии, а следовательно — контролировать торговые пути, избавиться от конкурентов». Именно поэтому Святослав уничтожает Хазарский каганат, заходит в Крым и создает Тьмутаракань, отправляется в поход в Болгарию. Святослав — первый правитель, который пытался создать союз славян. Очевидно, он имел в голове проект славянской супер-держави.
— Именно поэтому он хотел перенести столицу в Болгарию, в город Переяславец? Он должен был стать центром будущего государства?
— Об этом устами Святослава сообщает летописец. Он пересказывал слова князя более чем через 100 лет после смерти последнего, возможно, ища обоснования его походам.
Святослав не задумывался над тем, кто будет править в Киеве во время его отсутствия. Сначала это была его мать Ольга, потом сын Ярополк. Идея Святослава о создании сверхгосударства, очевидно, кроется в том, что в те времена границы государства не были обозначены таможнями или другими маркерами. Это были торговые пути, транспортные артерии, водные пути. Остался ли бы Святослав в Болгарии? Неизвестно. Думаю, он все же вернулся бы. Допускаю, если бы Святослава не убили, за несколько лет он принял бы христианство. Ведь он был державником. Болгария принадлежала к византийской цивилизации, а Святослав, невзирая на все, очевидно желал стать ее частью. Его мать Ольга была признана византийским императором. Святослав знал, что значит быть периферийным государством византийской цивилизации.
Непонятной остается фигура Ольги. Если она действительно была болгарской династкой, то Святослав имел прямые права на болгарский престол. Во время его похода в Болгарию состоялась смена власти как в самой Болгарии, так и в Византии. В этот исторический момент Святослав мог условно креститься и стать условным монархом — болгарским царем. Так же он, очевидно, принял титул кагана после того как разрушил Хазарское царство. Впоследствии этот титул унаследовали его сын Владимир и внук Мстислав Владимирович. Почему Святослав не надел болгарскую корону? Походы Святослава — это большая политика и дипломатия тогдашнего мира, в которой, к величайшему сожалению, он как человек абсолютно открытый и откровенный, запутался. Святослав был прежде всего воином. В конце концов он вышел оттуда «побежденным победителем».
— Интерес русов-украинцев к Болгарии сохранялся на разных исторических этапах — от Кия и до казаков, которые воспевали в своих песнях Дунай. Какие глубинные причинные такого стремления и каковы его последствия, кроме, возможно, наиболее очевидных — азбуки, веры?
— Во-первых, следует сказать, что все то, что мы сегодня называем византийским наследием Украины-Руси — это прежде всего болгарское наследие. Все мастера, пришедшие к нам «из греков», пришли не из Константинополя, а из Болгарии, из Херсонеса (Корсуня). Кто они были этнически — трудно сказать. Но если говорить об украинской архитектуре конца Х—XI вв., то она похожа именно на болгарскую, а не на сугубо византийскую, столичную константинопольскую. Болгария была значительно ближе, мастера и рабочие оттуда стоили дешевле, не существовало языкового барьера. Даже монетная чеканка времен Владимира Великого и его сыновей была осуществлена болгарскими мастерами. Болгарская культура нашла свое отображение не только в письме. Она стала для нас первой имперской культурой. То, что у нас обычно называется «византийским», в действительности, является сугубо болгарским.
В Х веке, во времена рождения больших государств Украина и Болгария были первыми союзниками и партнерами.
— Осознают ли современные болгары, болгарские ученые эти глубинные связи? К слову, болгарский историк Иво Инджев в интервью нашему изданию назвал Святослава... «русским князем».
— Последние 200 лет Болгария находится под сильным влиянием российской мысли. Но мы общаемся с болгарскими историками, которые находят в Болгарии печати киевских митрополитов, украинских епископов, находят пряслица, произведенные из овруцкого шиферного сланца. Болгары понимают, что точки касания, которые остались в материальной культуре, имеют происхождение из киевского региона, из этнической Руси. Понятно, что все это происходит на фоне манипуляций «Русь — Россия». К сожалению, украинские историки не часто обращают свое внимание на Болгарию. Связи между Киевской Русью и Болгарией имеют немало археологических подтверждений. Монеты, печати болгарских чиновников, найденные в Украине, и печати русских глав, найденные в Болгарии. За византийскими печатями с именами и фамилиями, которые попали на территорию Украины, мы можем понять, что речь идет о болгарских семьях, которые имели здесь свои торговые, политические и дипломатические интересы. Сегодня мы пытаемся исследовать и осветить эти связи, но наших сил не всегда хватает, чтобы пробиться сквозь российское историческое искажение.
— В мае этого года, благодаря представителям полка «Азов», в Украину из России была возвращена печать Святослава. Как состоялась эта «спецоперация»? Была ли доказана подлинность артефакта? Когда «Азов» передаст его в музейные учреждения?
— В сентябре откроется выставка, посвященная Святославу, где реликвию смогут увидеть все желающие. Печать нашли в 1980-х годах в Киеве и незаконно вывезли в Россию. По возвращении в Украину мы сразу представили ее археологам, ученым-сфрагистам, которые подтвердили ее подлинность. В настоящее время эта реликвия не имеет цены. Ее удалось вернуть, невзирая на фактическое состояние российско-украинской войны. Для ребят на фронте это событие стало импульсом для мощного морального и духовного подъема. Родину, которая стремится сохранить свои реликвии, хочется защищать.
Находясь вдалеке от Киева, Святославу необходимо было эффективно руководить государством и в то же время на соответствующем дипломатическом уровне общаться с византийцами и болгарами. Тогда в его канцелярии появляется печать. До сих пор наши князья правили через княжеское слово — через устные распоряжения. Письменность не была настолько развитой, чтобы эффективно использовать ее в административных делах. Таким образом Святослав переходит на новый дипломатический уровень.
На одной стороне печати — княжеский знак Святослава, на другой — тоже двузуб, очевидно, княжеский знак его отца Игоря. Имеет она и другую новацию — на ней, рядом с именем Святослав, написанный греческий титул «архонт». Следовательно, речь идет о сочетании двух традиций — византийской и киево-русской. Очевидно, именно находясь в Болгарии, Святослав посылает письмо-распоряжение своим сыновьям, вероятно к Ярополку, ведь печать в свое время была найдена рабочими на территории Десятинного переулка, где находился княжеский дворец.
Относительно будущей судьбы артефакта, в настоящее время рассматривается немало предложений. К нам обратилось сразу несколько музеев. После выставки, где печать будет представлена рядом с другими предметами Х столетия, она будет передана на хранение в один из ведущих государственных музеев. Реликвия, безусловно, имеет общеукраинское, общеевропейское значение.
— Болгария находилась в колониальном статусе около 650 лет! Невзирая на это, возрождение собственного государства, кажется, далось им легче, чем нам. Почему? Их национальная элита была активнее?
— На восточно-европейском пространстве наиболее активной была именно украинская элита. Украинские генералы руководили русскими армиями. Наши элиты всегда были сильными, однако, к сожалению, они не всегда действовали в интересах украинского государства. Болгария, как и Румыния, очутилась между двух империй, но не подчинилась ни Турции, ни России. Своим успехом они благодарны обстоятельствам, политической игре, которая длилась тогда во всей Европе. Современные Болгария и Румыния появились в ХІХ веке. Фактически их создали те империи, которые пытались найти разменную монету для когда-то могучего Османского государства. Там победила европейская цивилизация, возобновились соответствующие институционные механизмы. В Украине, к сожалению, сложилось иначе.
— Почему в массовом историческом сознании нашего общества практически отсутствующее понимание тех связей, которые соединяют нас с Болгарией?
— На протяжении многих десятилетий мы жилы в пределах тоталитарной системы, которая навязала обществу идею «трех братских народов», а также союза 15 республик и соцлагерю. В то же время настоящая история связей между украинцами и болгарами, другими балканскими народами — уникальна.
Сейчас активно исследуется фигура Ивана Вишенского, который в конце XVI века поехал на Афон. Зографский монастырь на Афоне, который принял огромное количество русских монахов, то есть украинцев, является болгарским. Через Афон между покоренной Украиной и покоренной Болгарией сохранялась духовная связь. Сила общения украинских и болгарских монахов на Афоне больше не имеет аналогий в истории.
Любой морской поход русичей на Константинополь происходил через болгарское побережье. Войска проходили как морским, так и сухопутным путем. Система огневых башен Византии гарантировала информирование о приближении врага на тысячи километров за 15 минут. В то же время русичам удавалось пройти к Царьграду незамеченными. Очевидно, болгары понимали, что это далекий союзник, который опосредствовано укрепляет саму Болгарию. В порту Варна было найдено немало артефактов русской археологии.
В Украине было распространено немало прозвищ, которые имеют болгарское происхождение. В Болгарии до сих пор живут легенды о русских князьях XII века. Наши черниговские князья, потомки Ростислава Михайловича были едва не болгарскими царями.
Все это было забыто, заклеймено российской и советской имперской идеологией. Восстанавливать это наследство очень трудно — придется, будто сквозь сито, просеивать ее, чтобы отделить украинскую историю от российской. Наша историческая память требует реконструкции и реставрации, которые помогут выйти за пределы навязанного нам Москвой исторического мифа.
Через новые стратегические сверхгосударственные образования, по типу Балто-Черноморского союза, мы должны возобновить историческое сотрудничество, культурные связи с Болгарией, Румынией, Черногорией и др. Идентичность этих народов — абсолютно понятна украинцам. Они так же жили на грани христианского и мусульманского миров. Все они имели своих граничаров — христианских воинов пограничья, вроде наших запорожских казаков. Эти народы тоже долгое время находились под владычеством других государств, потому на уровне ментального восприятия мира мы очень близки.
