Директор КНП «Центр легочных заболеваний» Закарпатского областного совета, заслуженный врач Украины, кандидат медицинских наук, доцент кафедры нейрореабилитации с курсами медицинской психологии, пульмонологии и фтизиатрии УжНУ Василь Скрип принадлежит к тому поколению врачей Закарпатья, профессиональные качества которых на протяжении десятилетий формировала медицинская сфера, а они – формировали ее. По окончании медицинского факультета Ужгородского госуниверситета в 1983 году Василий работал врачом-интерном, затем заведующим противотуберкулезным отделением, заместителем главного врача и главным врачом Свалявской районной больницы, главным врачом Перечинской ЦРБ, главным врачом ОКТМО «Фтизиатрия», начальником Закарпатского областного управления охраны здоровья. Его профессиональные знания и опыт уважают как коллеги-врачи, так и многочисленные бывшие и нынешние пациенты.
НЕСЛУЧАЙНЫЕ СЛУЧАЙНОСТИ
– Пан Василий, как вы стали медиком? Насколько мне известно, в вашей семье врачей не было.
– Мой отец работал юристом, мама – бухгалтер, и они хотели, чтобы я стал химиком или физиком. Почему химиком? В то время в Перечине, где мы проживали, действовал современный по тем временам лесохимкомбинат, и многие перечинцы трудились там, учились на химическом факультете УжГУ, защищали диссертации и шли в науку. Мой отец был с ними в хороших отношениях и часто говорил мне, что хочет, чтобы я был специалистом по химии. А двоюродный брат моего отца, уже покойный Иван Иванович Скрип, возглавлял Перечинскую районную больницу. Будучи еще школьником, где-то в 5-6 классе, я увидел у него дома его медицинскую библиотеку. Эти многотомники по хирургии, анатомии, атласы произвели на меня настолько сильное впечатление, что мне захотелось стать врачом. Когда уже заканчивал школу, где-то в классе 9-10, я точно был убежден, что буду поступать на медицинский факультет. И мне это удалось: в 1977 году я стал студентом медфака.
– В школе вы учились в одном классе с нынешним первым проректором УжНУ, профессором-физиком Александром Сливкой, вашими одноклассниками на медицинском факультете УжНУ были его нынешний ректор, профессор-нейрохирург Владимир Смоланка и проректор по научной работе, профессор-физиолог Владимир Фекета. Это случайность или закономерный результат системы образования?
– Вы задали очень глубокий вопрос. Наверное, сейчас в случайности мало кто верит. Так, в школе моим одноклассником был нынешний первый проректор университета Александр Сливка – флагман нашего выпуска, золотой медалист, любитель и знаток точных дисциплин. В классе все тянулись за ним. Мы поступали вместе, только он выбрал физико-математический факультет, а я – медицинский. Впоследствии мы шли рядом по жизни, никогда не теряли человеческие отношения и поддерживаем их сегодня. Что касается Владимира Смоланки и Владимира Фекеты – это тоже очень талантливые люди. Тот факт, что мы учились вместе, – возможно, и есть определенное совпадение. В то же время это свидетельствует о том, что система среднего образования была на высоком уровне, и кто хорошо учился в школе, чтобы реализовать свои амбициозные планы – достигал цели. И, как видим, разница между престижными городскими и провинциальными образовательными заведениями была небольшой, что позволило встретиться в одной студенческой аудитории выпускникам знаменитой Ужгородской СШ №1 им. Шевченко, Перечинской и Турье-Реметовской школ, которые впоследствии достигли в жизни существенных личных высот.
«ТУБЕРКУЛЕЗОМ БОЛЕЮТ НЕ ТОЛЬКО БЕДНЫЕ, НО И САМОДОСТАТОЧНЫЕ ЛЮДИ…»
– Вы посвятили себя фтизиатрии. Почему?
– Фтизиатром я стал случайно. Учась в университете, я полюбил кардиологию. Меня учили доценты Мария Юрьевна Долгош, Антон Юрьевич Кашшай, Марина Александровна Корабельщикова, я выступал на студенческих научных конференциях. Но жизнь внесла свои коррективы. В 1983 году по государственному распределению нас с женой направили работать в Свалявскую райбольницу. Поскольку других вакансий, кроме фтизиатрии, в Сваляве не было, меня назначили врачом-фтизиатром, жену – педиатром. С тех пор ни я, ни она не сменили свою врачебную специализацию. Так что это случайность, которой я очень благодарен. Когда ты фтизиатр, ты должен быть и пульмонологом, и гастроэнтерологом и кардиологом – все нужно знать. И мои знания по кардиологии очень помогли мне в будущем.
– Говорят, что туберкулез – болезнь, свойственная социально уязвимым слоям населения. Кто в большинстве своем был вашим пациентом, когда вы работали в Сваляве?
– Конечно, туберкулез – это резко выраженная социальная болезнь. Ведь статус человека, его материальное состояние, работает он или нет, его санитарная культура, образ жизни – оказывают большое влияние на уровень возможного инфицирования туберкулезом. В Сваляве основной контингент наших больных составляли зарабитчане – недоедающие люди тяжело работали. Сегодня эта болезнь так и остается в основном болезнью бедных. Но если человек имеет низкий уровень иммунной системы, его шансы заболеть туберкулезом большие, поэтому туберкулезом болеют не только бедные, но и самодостаточные люди, которые, например, перенесли тяжелые инфекции, имеют СПИД, болеют сахарным диабетом, а теперь – и коронавирусом. Поэтому шансы заболеть несколько уравнялись, хотя туберкулез и в дальнейшем остается социальной болезнью. Преодолеть эпидемию туберкулеза силами только медиков невозможно. Нужны силы государства и самих людей – они должны жить лучше и заботиться о своем здоровье.
– В изданной в этом году книге профессор М. Фатула вспоминает, как 11 августа 1986 года вы обеспечили закарпатских врачей, с которыми ехали оказывать медицинскую помощь в Чернобыльскую зону, блоками минеральной воды, которая впоследствии там очень понадобилась. Расскажите о своей работе в Чернобыльской зоне.
– Мой тесть в то время работал директором Лужанского завода минеральных вод, и когда врачи из всех районов области по дороге в Чернобыль заехали в Сваляву, он заполнил багажники автобусов минеральной водой для того, чтобы у нас была питьевая чистая вода в той зоне. Работа у врачей была сложной, неизвестной, включала многие риски. Но работа рядом с профессором М.Фатулой стала для меня еще одним университетом: каждый день мы вместе проводили обходы, совместно разбирали каждую клиническую ситуацию. Мне казалось, что работая в Чернобыльской зоне неполный месяц, я вернулся совсем другим профессионалом. Это правда.
В зоне поражения лично я работал ординатором терапевтического отделения, круглосуточно дежурил в приемном отделении, один раз в 3-4 дня дежурил на скорой помощи. Мы ездили по селам – власть забирала оставшихся детей, а я сопровождал их в Кончу-Заспу. Контингент больных был очень разный. Травматологи и хирурги занимались в большинстве своем неотложными делами, а у терапевтов, неврологов, инфекционистов работы было очень много.
«РЕФОРМА НУЖНА, И В ОСНОВНОМ ОНА ПРАВИЛЬНАЯ»
– Вы долгое время работали на руководящих должностях почти всех уровней медицины, сейчас возглавляете специализированное медицинское учреждение, являющееся форпостом борьбы с Covid-19, и, безусловно, имеете собственный взгляд на медицинскую реформу в Украине. В чем сильные стороны, а в чем слабость?
– Самое основное и концептуальное – реформа крайне необходима! Система здравоохранения, которая была в Советском Союзе и еще долгое время в Украине, была прогрессивной для своего времени и тоталитарного государства. Понятно, что в рыночных условиях, когда все сферы изменились, реформировались, здравоохранение оставалось советским и вообще уже никого не удовлетворяло – ни медиков с их зарплатами, подходами, уравниловкой, ни пациентов.
Правильную ли модель выбрали в Украине - это вопрос. В настоящее время у нас реализуется канадско-британская модель. Это в основном государственная медицина. Может ли сегодня Украина позволить себе качественную государственную медицину? Почему мы не строим страховую медицину? Ведь основным источником финансирования сегодня является Национальная служба здоровья Украины, а это бюджетные средства. Заказчиком от государства медицинской услуги является Национальная служба здоровья Украины. Может ли она содержать всю существующую структуру? Может ли содержать все это количество медицинского персонала? Наверное, нет.
В этой ситуации необходимо выбирать приоритеты, что и делается – это правильно. Деньги идут за пациентом – это тоже правильно. Сегодня мы находимся на уровне формирования рынка медицинских услуг. А рыночные отношения – это непростое дело. Куда пошел пациент – туда пошли деньги. Все участники рынка медицинских услуг имеют одинаковые права: и коммунальные учреждения, и государственные, и частные, и частнопрактикующий врач или физическое лицо – все в одинаковых условиях. Значение имеет конкурентоспособность, профессиональный уровень, соответствие пакета медицинских услуг, которые определены государством через Национальную службу здоровья Украины.
Поэтому реформа нужна, и в основном она правильная. Но важно адаптировать ее к местным возможностям и потребностям, сделать нормальное информационное сопровождение – и медики должны знать, что их ждет, и пациенты. Иначе будет очень много домыслов. И последнее – эту красную линию, когда мы еще думали, что можно вернуться назад, мы уже перешли. Поэтому – только вперед! Государство должно заботиться о том, чтобы в этой ситуации пострадавших было как можно меньше. Чтобы все были трудоустроены и видели свое будущее.
– Ваше отношение к идее реформирования медицинской отрасли Закарпатья, которая была недавно озвучена.
– Министерство здравоохранения Украины заказало через USAID анализ ситуации в каждой области. Ее специалисты дали рекомендованную структуру заведений, которая предусматривает и объединение отдельных заведений. Думаю, именно это должно стать основой будущего объединения. Кроме этого, вполне правильна идея проведения аудита. Мы говорим о коммунальных заведениях, владельцем которых является областной совет. В условиях дефицита финансирования учреждений здравоохранения следует определиться с приоритетами, которые финансировать полноценно. Поэтому проведение аудита – хорошая идея. Аудит следует провести как хозяйственной, так и медицинской деятельности, а также определить, что нужно жителям Закарпатской области. Поэтому за основу следует взять выводы USAID и аудита, а затем провести профессиональную дискуссию с участием всех заинтересованных сторон: владельца, представителей пациентских организаций, руководителей учреждений здравоохранения, университета, кафедралов. Ведь на территории области работают мощные специалисты по организации здравоохранения: профессор Геннадий Алексеевич Слабкий, профессор Иван Михайлович Рогач – почему не приобщить их и не послушать их мнение? Решение будет принимать владелец, но мнения теоретиков, практиков, аудиторов, ученых следует обязательно учесть. Объединение необходимо, но в какой форме – покажет время.
– Если говорить не о лечении от болезней, а о здравоохранении, то чья роль и ответственность важнее – медиков или самого человека?
– Медики должны не только лечить, но быть пропагандистами здорового образа жизни. Хотя часто бывает и наоборот. Медицина – стрессогенерирующая сфера, поэтому медики живут недолго, а хирурги – меньше всего. Наша работа действительно тяжелая. Но для того чтобы люди вели здоровый образ жизни, берегли свое здоровье, должен заботиться не только медик, но и все общество. В обществе должны быть определенные индикаторы – от государства, работодателя, стимулирующие заботу о здоровье, а не только борющиеся с болезнями. Пока уровень осознания нашим социумом проблем отрасли здравоохранения недостаточен.
«ЗА ВРЕМЯ БОРЬБЫ С КОВИДОМ НЕ ПОСТРАДАЛИ ДРУГИЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАБОТЫ НАШЕГО ЗАВЕДЕНИЯ»
– Covid-19 застал украинскую, да и мировую медицину, врасплох?
– Скорее всего, никто не предполагал такого уровня пандемии в мире. Что касается нашего заведения, я считаю, что мы были подготовлены. Поскольку наше учреждение работает с респираторной инфекцией, где уже давно внедрены принципы инфекционного контроля. В последние годы, готовясь к рынку медицинских услуг, мы из монопрофильной больницы, тубдиспансера создали «Центр легочных заболеваний», где есть торакальная хирургия, пульмонология, современная диагностика, в том числе и обеспечение кислородом, опыт оперативного вмешательства. Все это позволило нам войти в пандемию более или менее готовыми. Нам не хватало кислорода, но мы довольно оперативно решили этот вопрос благодаря поступлениям из государственного и областного бюджетов. Сегодня больных стало больше, а их состояние – более тяжелым. Но теперь у нас есть положительный опыт, и наш коллектив уже адаптирован к этой работе. Важно, что за время борьбы с ковидом не пострадали другие направления работы нашего заведения. Больным, имеющим бациллярный туберкулез, мы оказывали необходимую медицинскую помощь. Этому способствовало и то, что наше заведение находится в нескольких отдельных зданиях, и мы могли одно из них выделить специально для ковида.
– Какая сегодня ситуация в области?
– Напряженная. Я смотрю на нее не сквозь призму статистики, а по количеству больных в нашем заведении. Их стало больше со значительно более тяжелыми состояниями, почти все кислородозависимые. Реанимация за последние недели полностью заполнена, у нас нет свободного места. Только освобождается место в связи с выздоровлением или летальным исходом – сразу на его место поступает другой пациент. К сожалению. Все 9 аппаратов ИВЛ у нас постоянно подключены. В последнее время увеличилась летальность. Прошлая волна, прошлые штаммы, очевидно, были менее вирулентными. Важно, что в нашем заведении нет ни одного умершего вакцинированного. У нас была одна вакцинированная пациентка на ИВЛ, и нам удалось ее спасти.
«ПСИХОЭМОЦИОННОЕ СОСТОЯНИЕ – ЭТО БАЗОВЫЙ ИНДИКАТОР ТОГО, ЧТОБЫ ПОБОРОТЬ ЛЮБУЮ БОЛЕЗНЬ»
– Вы разделяете мнение, что человечеству следует привыкнуть жить с ковидом, как с гриппом? Возможно ли его побороть, как в свое время побороли «испанку» и тиф?
– Я не эпидемиолог, но как врач и руководитель заведения с определенным опытом, думаю, что ковид вечно терзать нас не будет. Допускаю, что в следующем году мир поборет ковид. Какова формула завершения эпидемии в мире? Это будут вакцинированые + переболевшие – умершие = послековидная ситуация. Украина постепенно подходит под отметку 30% вакцинированных. Думаю, велик процент переболевших (точной статистики нет). Для того чтобы мы полностью побороли эпидемию, нам необходимо иметь 70% населения, которое имеет иммунитет. Поэтому в следующем году мы этого добьемся. А дальше будут другие проблемы, и мы должны быть всегда ко всему готовы. К сожалению, только беды человечества на этом не закончатся. Мы должны быть готовы и к более серьезным глобальным вызовам. Это очевидно.
– Насколько настрой человека, его внутренняя «запрограммированность» чувствовать себя здоровым, отражается на его здоровье и самочувствии?
– Психоэмоциональное состояние – это базовый индикатор того, чтобы побороть любую болезнь. Психотерапевтическая помощь в современном мире имеет огромное значение, поэтому каждый врач должен быть психоаналитиком. Человек с положительными эмоциями, с убеждением, что он сильнее болезни, что он нужен семье, обществу, что он верит своему врачу – имеет гораздо больше шансов для выздоровления от любой болезни.
– На этой оптимистической ноте завершим. Крепкого вам и вашим коллегам здоровья, личного счастья и минимальной профессиональной нагрузки в новом году!
– Спасибо сердечное! Будучи не только врачом, но и менеджером в области здравоохранения, я против того, чтобы кровати пустовали, а наши современные диагностические возможности были не задействованы. Поэтому мы будем делать все для того, чтобы нашей работой были удовлетворены пациенты, чтобы они вовремя приходили к нам для оказания высококвалифицированной лечебно-диагностической помощи. И чтобы советовали друг другу наш «Центр легочных заболеваний», в котором работают настоящие профессионалы.
