Прошли времена, когда с политиками было принято говорить исключительно, как с «официальными лицами» и на официальные темы, нынешних украинцев политик все больше интересует как человек, как личность – вне своей работы. Чтобы определить, насколько он надежен, уравновешен и т.д., можно ли ему доверять. Сегодня мы беседуем с ВИТАЛИЕМ ЧУДНОВСКИМ, народным депутататом Украины.
— Виталий Олегович, давайте начнем с вашей семьи. Вы один из четырех братьев – а это большая семья. Как вас воспитывали? Ведь воспитать четырех парней – дело нешуточное.
— Наш папа был военный. Строгость нам была необходима – мы все были очень активными, к тому же достаточно романтичными – много читали, и в основном книги о приключениях, которые, естественно, хотелось воплотить в жизнь. Я зачитывался тогда Джеком Лондоном и Фенимором Купером – вот и тянуло на подвиги. То мы с братом-погодком уходили в плаванье на льдинах по карьеру, то пытались на поездах ехать в теплые страны. Нас спасали, снимали с поездов, объясняли, что так делать нельзя. Но мы все равно снова пытались что-то придумать.
— Представляю, каково было родителям! Расскажите, какие ваши родители?
— Папа был спортсменом, любил активный отдых, а мама – это вообще отдельный разговор. У меня такое впечатление, что в ней есть термоядерный реактор – она сейчас, в свои семьдесят, возглавляет Профсоюз библиотек Киева, бегает больше меня, очень активная! Зато родители все делали для того, чтобы мы с братьями были единым целым. Мы и в детстве друг за друга стояли, и сейчас все праздники проводим вместе – уже с семьями. Радуюсь, когда рядом родные люди, их дети.
— Кроме того, что вашим увлечением были книги, чем еще занимались в детстве? Посещали кружки, спортивные секции?
— Да. Например, я закончил музыкальную школу. Сейчас понимаю, что музыка – это было правильно – нужно для общего развития. А тогда я просто дал маме слово, что буду ходить в музыкальную школу. Отец с раннего детства привил главное правило: дал слово – держи, хоть в лепешку разбейся. Он научил меня любое дело доводить до конца. Потому вопрос, ходить или не ходить на музыку, вообще не возникал. Мне отцовская наука очень сильно пригодилась впоследствии. Сегодня то же самое внушаю своим детям: не бросаться словом, но если уж дал, будь добр... А спорт в моей жизни был постоянно – мы ведь, как семья военного переезжали с места на место, так что я успел позаниматься и разными видами спорта: боксом, гимнастикой, плаванием.
— А сейчас находите время для спорта?
— Нахожу. Очень любим всей семьей путешествовать, причем отдых у нас обычно активный. Каждую зиму уже на протяжении 10 —12 лет обязательно ездим в горы – кататься на лыжах. Моя 16-летняя дочка Саша – отличный лыжник. Она ездит по таким сложным черным трассам, по которым я не могу поехать! А сын Никита, несмотря на свои всего-то 5 лет, уже два года стоит на лыжах и ездит сам.
— Вы были и октябренком, и пионером, и комсомольцем. Как считаете, это было хорошо? Нужны ли сегодняшним детям какие-то объединяющие организации?
— Считаю, там была масса положительного, и многое можно и нужно попытаться нашим детям, по крайней мере, показать. Я говорю не об идеологическом наполнении, а об организационном – все-таки пионерия, комсомол давали детям возможность быть активными, сообща что-то придумывать, во что-то верить, воплощать. Вспомнить хотя бы «Зарницу», лагеря! Тогда наказанием было не поехать в лагерь, не поучаствовать в каких-либо соревнованиях!
— А что же, по-вашему, главное, для получения билета в светлое будущее? Если не оценки – что тогда? Везение? Хитрость? Умение оказаться в нужное время в нужном месте? Связи, знакомства? Житейская мудрость?
— Наверное, все из перечисленного имеет право на жизнь, потому что подтверждено чьим-то опытом. Главное – знать, чем ты хочешь заниматься. Надо разобраться в себе и понять, что ты хочешь. Когда человек определится, чего он хочет, он начинает целенаправленно добиваться своей цели, не распыляясь на что-то другое. И всего добьется.
— С такой-то активностью, наверное, были лидером? Пользовались авторитетом у одноклассников, друзей?
— Был одним из лидеров. Если бежать на «Зарницу» – да я. Если срывать уроки – тоже, в том числе. Бывало, что и «на ковер» в школе вызывали. Но не считаю, что этого нужно стесняться – это все жизненный опыт. Приходилось и за компанию страдать. Ведь я был научен: если иду с кем-то – то до конца, если кого-то обижают, должен идти и защищать. Понятно, что не всегда получалось благоразумно – тогда ведь на первом месте был юношеский максимализм.
— А за что больше всего дома влетало дома?
— За ложь. Если говорил правду, какая бы она ни была, меня родители могли понять и шли со мной на компромисс, если же ловили на вранье – получал без разговоров. Не обижался – обидно ведь незаслуженное наказание, а если заслуженно – это урок на будущее: не врать.
— После школы вы поступили в техникум, потом в институт. Беззаботное было время?
— Как сказать… В техникуме – еще да. А потом была армия, через год после возвращения со службы я женился, родилась дочь – и мне нужно было работать, чтобы обеспечивать семью. В Нархозе я учился на заочном отделении, чтобы была возможность работать.
— Вы довольно рано женились. Расскажите, где познакомились с будущей женой?
— В армии. Алена приезжала на присягу к своему брату – моему другу. Это была любовь с первого взгляда. Потом мы изредка переписывались – и ни разу больше не виделись! Но через два года, когда я вернулся, мы начали встречаться.
— Какая для вас идеальная женщина?
— Моя жена. Женщина, которой я могу полностью доверять, которая бесконечно добра к нашим детям. Еще важна искренность. Если что-то не так, Алена не будет держать это в себе, как и я – мы все говорим друг другу. Доверие, честность в отношениях – это самое важное. У нас не существует неразрешимых споров – потому что мы быстро с ними разбираемся.
— На политические темы разговариваете с дочерью? Насколько ее это интересует?
— В 2004 году она, как и все, очень сильно прониклась духом Майдана, ходила вся в оранжевом, дома тоже все было обклеено символикой Майдана. Она тогда так просила меня автограф Юлии Владимировны! И я взял. Тогда ее очень интересовала политическая тематика, хотя она еще и была недостаточно взрослой, чтобы все понимать. А сейчас, хоть и повзрослела, такого большого интереса у нее уже нет. И наверное, слава Богу.
— Как вы считаете, нужны ли сегодня в школах политинформации?
— Я за то, чтобы не навязывать. Если это интересно, надо дать детям возможность это организовать. У них всегда должен быть выбор. А вообще в странах, где все хорошо, люди особенно политикой не интересуются.
— Для вас политика – не просто интерес, а работа. Что для вас – отдохнуть так, чтобы встать в строй с новыми силами?
— Если есть возможность – поплавать в бассейне. А вообще я отдыхаю – когда рядом мои дети. Когда сын меня встречает, обнимает и налетает со своими, характерными для его возраста, тысячу «почему», с меня слетает любая усталость. Вообще дома у меня совершенно другая атмосфера – потому мне и хорошо. Когда люди бегут куда-то расслабиться, я бегу домой – мне дома уютно и комфортно.
— А экстримом увлекаетесь?
— Сейчас увлекают мотоциклы. Друзья нередко спрашивают: тебе не страшно? Знаете, на тяжелом мотоцикле – чоппере – могу ехать 60 км/час и на-слаж-дать-ся. Звуком мотоцикла, свободной посадкой, смотреть навстречу ветру… На самом деле, это образ жизни. У Harley-Davidson есть девиз: «жить, чтобы ехать; ехать, чтобы жить». А если уж захочется скорости – есть спорткомплекс «Чайка», где можно выжать из мотоцикла все, что угодно. Еще бывают байкерские слеты…
— Вы участвуете в байкерских слетах?!
— Да. Хоть сейчас, из-за напряженного графика работы это нечасто получается, но все же изредка нахожу время. Я даже на работу, к Кабмину, несколько раз тихонечко на мотоцикле приезжал.
— И последнее: сформулируйте, пожалуйста, коротко ваше мироощущение в нынешнее непростое время?
— Я оптимист, верю в лучшее, в то, что все можно преодолеть, решить. Я – за позитив.
