Читая многочисленные публикации в русскоязычной прессе, посвященные положению русского языка и культуры в Украине, с немалым огорчением отметил, что не только средний россиянин, но многие из тех, кого относят к «cream of the cream» русской интеллектуальной элиты, как представляется, не в полной мере информированы о сути данной проблемы. Стереотипные обвинения в адрес украинских властей создают впечатление об «ужасном положении русского населения», подвергающегося повальной украинизации, а также об угрозе самому существованию русского языка и культуры в этой славянской стране.
Сам я происхожу из мариупольских греков, родился и всю жизнь прожил в Украине: в Херсонской, Донецкой и Запорожской областях. В возрасте 46 лет вернулся на свою историческую родину. Все этапы своего образования, от детского сада до аспирантуры, проходил на русском, и ныне самом близком мне, домашнем языке. К одной из блистательнейших мировых культур, великой русской, отношусь с неизбывной любовью и, простите за высокопарность, трепетным пиететом. Эти язык и культура — достояние благородного народа, по сути своей исключительно терпимого к другим культурам и этносам, всегда отличавшегося пониманием чужих бед и сочувствием к ним. Поэтому мне особенно больно наблюдать развернутую частью русскоязычных СМИ целенаправленную кампанию по так называемой «защите русского языка и культуры на Украине», которая, увы, не соотнесена с реальным положением вещей и, что хуже всего, нарочито избегает анализа причин, породивших «ситуацию двуязычия» в этой стране.
Перманентная война с украинским языком на его уничтожение в пределах российской империи велась более 250 лет. Он фактически находился вне закона от воцарения на престоле Петра I и до свержения монархии. Однако апогеем этой войны стал циркуляр министра внутренних дел России П.А. Валуева от 1863 года о запрете печатания книг на украинском языке, а также «Эмский» указ Александра II от 1876 года, согласно которому применение украинского языка в общественной жизни было вообще объявлено недопустимым.
До начала горбачевской перестройки, в советское время государственная политика удушения украинского языка не осуществлялась только в короткий отрезок времени с 1927 по 1933 гг. Этот период украинской истории известен как «расстрелянное Возрождение».
Наметившееся было воскрешение украинской культуры и языка было прервано испытанным большевистским методом массового террора. Волевым решением коммунистических великодержавников употребление русского языка во всех сферах общественной жизни было вновь максимально расширено. Понятное дело, за счет украинского. Для прямого запрета «языка националистов» не было никакой необходимости. Достаточно было поставить его в невозможные для выживания условия.
В 70 — 80-е годы в который уже раз был сокращен тираж прессы на украинском языке, особенно местной, урезан объем теле- и радиопередач на «ненужной мове». Преподавание в высшей школе, за редким исключением, велось на русском языке. По этой причине даже украиноговорящие и национально сознательные люди были вынуждены записывать своих детей в школы с русским языком обучения, чтобы те могли продолжить свое образование в вузах, не испытывая там неизбежных языковых трудностей. Это, в свою очередь, приводило к почти полному отсутствию украиноговорящей интеллигенции в большинстве городов Восточной Украины.
Ситуация двуязычия в Украине — прямое следствие многовековой тотальной русификации, как бы нас ни хотели убедить в обратном. Посему призывы «осознать исторические реалии, которые сложились на украинском пространстве», «огромное количество граждан, говорящих на русском» равнозначны уговорам покорно согласиться с политикой свершившихся фактов, безропотно смириться с духовным умиранием украинского народа.
А что таит такое утверждение: «На сегодня в Европе русский язык знают значительно лучше украинского»? Без сомнения, на этом континенте, к слову, и болгарский, и словацкий также известны куда меньше русского. Почему же не напомнить сей непреложный факт Софии и Братиславе? Глядишь, и там, осознав очевидное, с радостью перейдут на язык своего великого славянского брата.
В последнее время в качестве формального довода используется ссылка на конституцию Финляндии. Как известно, в этой стране вторым официальным языком, помимо финского, является шведский. Но согласитесь, просто дико представить себе коренного жителя Суоми, а тем более этнического финна, не знающего основного языка страны. В Украине же таких, по известным причинам, многие миллионы.
Абсолютно очевидно, что при ныне существующих исходных условиях признание русского вторым государственным языком Украины юридически узаконит и законсервирует катастрофические для украинского этноса результаты насильственной русификации, вновь загонит в гетто украинский язык и позволит чиновнику уже вполне законно делать то, что он и так делает тихой сапой: игнорировать использование украинского языка на своем рабочем месте. Все это, в конечном счете, несомненно, обречет украинский язык на гарантированное исчезновение.
Поэтому единственной целью дерусификации Украины является устранение последствий политики государственного лингвицида украинского народа, а не украинизация этнических русских в этой стране. Дерусификация — это, прежде всего, естественное возвращение к своим корням, безжалостно обрубленным имперской секирой, обратный процесс разматывания туго накрученного русификаторского клубка, устранение чудовищной диспропорции в сфере применения русского и украинского языков. Попросту говоря, назначение ее в том, чтобы украинский перестал себя чувствовать затюканной приживалкой в собственной хате. И не более того.
Безо всяких оговорок, процесс возрождения украинского языка должен проводиться при строгом соблюдении конституционных прав всех этнических групп страны. Другими словами, к примеру, каждый русскоязычный житель Украины должен иметь легко реализуемую возможность обучать своих детей на родном языке, а также — все условия для развития своей национальной культуры.
Вместе с тем, со стороны некоторой части русской общины было бы разумно, да и просто тактично перестать считать личным оскорблением необходимость знать для своей же пользы язык народа, среди которого живешь. Не забудем: язык близкородственный, а посему весьма сподручный для усвоения. Так и хочется спросить: разве для его изучения нужно отрекаться от своего родного, великого и могучего?
Перефразируя слова замечательного сына России, величайшего праведника XX века А. Сахарова, можно сказать: «Если для русского языка в Украине его положение — это дело престижа, то для украинского — вопрос выживания». И в этом, поверьте, нет преувеличения.
А к вопросу о государственном статусе русского языка в Украине безбоязненно можно будет вернуться (почему бы и нет?) после того, как украинский язык снова станет своим народу, называемому, не забудьте, украинским.
Изложенные здесь мысли буквально выстраданы человеком, которому равно близки судьбы двух славянских народов, среди которых он провел лучшие годы своей жизни. Хотелось бы узнать мнение украинской и русской интеллектуальной элиты по этому поводу. Апологетов обескураживающей максимы графа Валуева «Никакого отдельного украинского языка не было, нет и быть не может» просил бы не утруждаться.
