Много лет мозаику «Ветер» на проспекте Академика Глушкова, 11 закрывала реклама. Когда новый ресторан Mill Hub нацепил на нее свою вывеску, многие киевляне возмутились («День» писал о ситуации в материале «Мы в художественной пустыне» №86 за 24 мая), и — уникальный случай! — руководство заведения быстро восстановило оригинальный фасад сооружения. На днях мозаику открыли для общественности. Люди, которые пришли на «Открытие «Ветра», а это — знатоки творчества шестидесятников, активисты, простые жители Киева, не только любовались панно, но и обсуждали проблемы сохранения культурного наследия.
СЛЕД УКРАИНСКОГО ИСКУССТВА НА ДОНБАССЕ
Людмила Огневая (на фото), которая исследует творчество художницы около 20 лет, называет Аллу Горскую и ее коллег — Виктора Зарецкого, Галину Зубченко, Григория Синицу — двигателями возрождения украинского монументализма в 1960-х годах. В комплексе мозаик, созданных на Донетчине, они обращались к традициям предыдущих поколений мастеров и также использовали украинские традиционные символы и мотивы из мифов о сотворении мира. Энергии стихий и космические символы оживали на стенах посреди однообразной тогдашней застройки.
Однако творческие замыслы художников партийные чиновники пытались вписать в собственные рамки. Панно «Украина» запретили создавать в Донецке, потому что оно якобы не соответствовало специфике региона. Пришлось менять его на изображение местных «Прометеев» — шахтера и литейщика. Впрочем, авторы все равно органично вплели его в канву мозаик с украинскими подтекстами. Эти произведения — заметный след украинского искусства на Донбассе, еще одна ниточка, которая связывает его с другими регионами Украины. Художники творили там не просто на заказ — кое-кто из них жил и работал на Донетчине много лет.
УТИЛИЗАЦИЯ ПАМЯТИ
Усилия художников далеко не всегда оценивались достойно. В Советском Союзе после убийства Аллы Горской ее имя вычеркнули отовсюду. О том, что она является одним из авторов панно в Краснодонском музее «Молодая гвардия», почти не упоминалось. Уже в независимой Украине преемники партийных бонз подписывали разрешения на уничтожение мозаик современными ремонтами, давая им оценки наподобие: «Этому место на трамвайной остановке». Еще до начала военных действий на востоке Украины монументальный комплекс на Донецкой школе №5 был не в лучшем состоянии, однако деньги на его реставрацию потерялись между колесиками бюрократической системы. Мозаику в здании бывшего магазина «Рубин» в центре города едва не уничтожили во время ремонта для нового «МакДональдса».
Из трех мариупольских мозаик в свободном доступе сейчас только одна — панно «Украина». Ресторан с мозаиками «Древо жизни» и «Борывитер» после развала СССР перешел в частную собственность. Сейчас они скрыты от человеческого глаза, хоть и сохранены в нормальном состоянии. Похожая судьба и у киевских работ шестидесятницы.
ЭСТАФЕТА РАВНОДУШНЫХ ВЛАДЕЛЬЦЕВ
В 1960-х годах украинские архитекторы также обращались к национальным мотивам, сочетая их с модернистскими веяниями. Архитектор Анатолий Добровольский спроектировал для столицы три ресторана — «Курені», «Полтава» и «Вітряк». К оформлению двух последних приобщилась Алла Горская с товарищами.
Ресторан «Полтава» в 2008 году снесли, а вот здание «Вітряка» и панно «Ветер» на нем сохранились, хотя внутри заведение потеряло оригинальный вид. Этот ресторан построили на выезде из Киева. Теперь он окружен многоэтажками, ведь рядом появился жилищный массив «Теремки». В течение последних лет там располагался байкерский клуб Route 66, владельцы которого закрыли мозаику своим баннером, повредив ее креплениями. В период смены владельцев стена оставалась открытой, и общественность уже выдохнула с облегчением — единственное монументальное панно авторства Аллы Горской в Киеве цело и как будто доступно для обзора. Однако новое заведение Mill Hub продолжило традиции предшественников и закрыло мозаику стеной со своим названием.
Тревогу забила искусствовед Евгения Моляр, которая случайно увидела последствия нового ремонта. Она написала об этом в Facebook, пост вызвал бурную реакцию общества. На ситуацию обратили внимание и журналисты. К счастью, реакция администрации ресторана была быстрой и корректной — они связались с Евгенией, пообещали, что стену уберут, мозаику опять откроют и... вскоре сделали это.
ПОНЯТЬ И ВОСПРИНЯТЬ
Оформление Mill Hub созвучно виду новеньких многоэтажек, расположенных в нескольких метрах. Много белого цвета, дополненного глубокими коричневыми тонами, летняя площадка с фонтаном, навесами и креслами, газон у входа. Мозаика «Ветер», в которой использованы мотивы народной живописи, придает современным интерьерам историческую изюминку. Владельцы также изготовили доску с коротким описанием панно, которую разместили под вывеской заведения. Евгения Моляр, которая написала текст для нее, уверяет, что это не только сделает Mill Hub более интересным для горожан, но и поможет актуализировать монументальное наследие советского периода в современном городском пространстве.
Владельцы ресторана радостно приветствовали всех, кто собрался посмотреть на открытую мозаику. Вблизи заметно, что «Ветер» значительно поврежден временем и небрежностью предыдущих владельцев, однако мозаику еще можно спасти грамотной реставрацией. Возьмет ли это на себя ресторан — неизвестно, однако администрация пообещала «украинизировать» свое пространство лекциями, выставками и другими культурными мероприятиями.
Это один из немногих позитивных примеров отстаивания обществом памятников архитектуры и монументального искусства. Особенно сложная ситуация с наследием советского периода. Безжалостно портятся здания и их оформление, которым никто не предоставляет охранительные статусы. Влияет на это и небрежность владельцев. Яркий пример — Киевский речной вокзал, который стоит пустой и медленно разрушается на виду у общества, которое уже слышало множество обещаний его реконструировать.
Механизм предоставления мозаикам и росписям охранительного статуса не прописан, но даже его юридическое оформление не гарантирует того, что монументальные произведения уцелеют под натиском декоммунизации. О музее монументального искусства (в других версиях — пропаганды) говорится давно, однако эта идея часто имеет негативную коннотацию. Но стоит понимать, что, кроме идеологической нагрузки, которая есть далеко не везде, некоторые вещи имеют художественную ценность, которую легко потерять из-за варварских подходов.
Разумеется, общество становится более активным и внимательным, пользуется мультимедийными технологиями, быстрее реагирует на нарушения. Однако не каждый простой гражданин является искусствоведом (даже чиновники грешат «троллейбусными остановками»), да и за всем не уследить. Поэтому исследования ценности памятников культуры и их охрану лучше перевести на профессиональные уровни — как культурный, так и законодательный.
