Какая-то бойкая девчонка в шортах, футболке и бейсболке влетела во двор на велосипеде. Лихо затормозив, бросила на скамейку возле подъезда видавший виды рюкзак. Неужели это она? Так и хотелось сказать: «Вы — Настя?» Стоп! Это же верх нетактичности. Женщине скоро семьдесят пять. Стоило больших усилий не поддаться искушению спросить паспорт.
Анастасию Дойникову знает каждый украинский альпинист. И не только украинский. Среди альпинистов Дойникова — живая легенда. Совершенно случайно в Интернете набрел на информацию о том, что 80-летний японец взошел на какую-то вершину. Дедушка стал национальной гордостью Японии. Его восхождение средства массовой информации назвали сенсацией. У нас в Украине отношение к подобным людям, мягко говоря, никакое.
— Я могу поехать куда угодно. Хоть в Гималаи, хоть на Монблан. Физическая форма это позволяет, — говорит Анастасия Дойникова и продолжает: — Каждый день бегаю десять километров. Катаюсь на роликах. Катаюсь на велосипеде. Осенью катаюсь на лыжероллерах. Зимой купаюсь в проруби. Меня можно запускать в космос. Артериальное давление — 110 на 65. Я гипотоник. У меня сейчас пульс 59.
— Вы не раз поднимались на Эльбрус — самую высокую гору в Европе. Шесть километров ровной дороги — расстояние не такое уж и маленькое. А тут — вверх! Как себя ведут люди в экстремальных ситуациях? Дело ведь не только в высоте и крутых, неприступных склонах.
— Там страшной силы ветер. Напрочь сносит! Накануне нашего восхождения погибло двое ребят. Их снесло ветром. В прямом смысле этого слова. Во-вторых, там недостаток кислорода. Шестьдесят процентов кислорода. Из миргородской группы, которая ходила перед нами, до вершины смог дойти только один человек. Остальные застряли на одном из перевалов, а потом вернулись назад. Учтите также, что Эльбрус — действующий вулкан. Там постоянные выбросы сероводорода. Когда ветер поворачивает в сторону альпинистов, испарения серы накрывает все ядовитым облаком. У нас в группе у одного начались галлюцинации, у другого кровоизлияния в глаза. А ведь это были подготовленные, тренированные ребята.
— Как проверяют претендентов на восхождение? Ведь не каждый, кто хочет, туда может пойти?
— Команда набирается годами. Ответственность за людей берет на себя тренер. Тренер должен точно знать, можно брать человека или нет. Например, не берут тех, кому не исполнилось 18 лет. Наш тренер Мыколаенко в прошлом году возил группу в Гималаи. Это была сборная группа. Два человека из Миргорода, двое из Донецка, двое из Полтавы, еще откуда-то. В этой группе был сын моей детдомовской воспитательницы, которому уже 54 года. А ей уже девяносто. Так они говорили: все было бы ничего, но не было психологического контакта. А это самое плохое, что может быть при восхождении. А наш тренер сказал: «С группой, с которой я ходил на Эльбрус, я могу пойти куда угодно». Группа была психологически однородной.
На две тысячи метров высоты вы можете вести кого угодно. Но даже здесь случаются вспышки в виде психологического напряжения. Скандалы, склоки и тому подобное. Это ведь совсем другая середа. Поэтому обязательно надо подбирать группу. Например, группу школьников водят на невысокие горы. Как обычных туристов. И уже после того, как они провели три-четыре восхождения и больше, тогда можно делать и более сложные.
Свою внучку я водила в горы с четырех лет. Мы тогда уже ходили на двухтысячник. Со второй внучкой тоже рано начали ходить в горы. Они у меня грамотные. И палатку умеют поставить, и костер развести, и поесть приготовить.
Знаете, для того, чтобы ходить в горы, нужно очень серьезно готовиться. И психологически, и физически. Главный тренер по биатлону Украины когда-то с моей подругой учился в техникуме. Он уже тогда водил группы на Кавказ. Организованный, дисциплинированный. И лишь бы кого не брал. Рассказывают, даст марш-бросок с подготовкой на 20 километров — кто не выдержит, можно прощаться. Со всей группы он взял только двоих девушек.
— Насколько сложно участвовать в восхождении финансово?
— На Эльбрус с моей пенсией подняться практически невозможно. Восхождение туда обходится в три тысячи гривен, после каждого я весь год долги отдаю. Видите, стоят лыжи в углу? Стоимость этих лыж — двести долларов. А у меня их три пары.
— А пенсия?..
— Тысяча триста гривен. Это сорок четыре года трудового стажа в медицине. А что в медицине можно получить? Ничего.
Если бы у нас по отношению к людям, занимающимся спортом, была другая государственная политика — и украинские люди были бы здоровее, и средний уровень жизни был бы намного выше. Вот моя внучка учится в спортивном лицее по баскетболу. Входит в своем весе в сборную Украины. Готовятся на соревнования в Европу. А ребята, которые закончили в прошлом году училище, уехали: кто в Саратов поступать, кто в Москву. Они там играют, им платят стипендию за то, что играют и плюс учатся в институте или университете. То есть наше государство совсем не заинтересовано в здоровом обществе. Потому наши спортсмены и бегут в Россию.
Я всегда детям говорю: «Поймите, выживут здоровые и грамотные». Нужно прививать массовую тягу к физкультуре и спорту. Должна быть массовость в спорте. Все-таки система физической подготовки в советское время была на самом высоком уровне. Сейчас, будем говорить прямо, системы нет никакой. У нас только клубы, и все платное.
