Редакция газеты «День» получает многочисленные письма
от людей, которые «исповедуют» атеизм. Право на это, как известно, обусловлено
в Конституции Украины. Убежденные сознательные атеисты ощущают себя сегодня
несколько дискриминируемыми, ибо, по их словам, «общественная мода» почти
категорически рекомендует всем носить нательный крест. Дошло до того, что
в некоторых кругах, даже научных, люди не осмеливаются публично признавать
свое неверие и впадают в унизительное лицемерие, фарисейство.
Мы не имеем ни права, ни намерений ставить в газете
вечный вопрос о существовании Бога, как этого требуют от нас некоторые
читатели «Дня». Давно признано это делом веры, а не философии или логики,
хотя многие выдающиеся христианские философы, начиная от св. Ансельма Кентерберийского
(ХI ст.), не могли удержаться от искушения сформулировать «железные» логические
доказательства реальности Его бытия.
Газета не будет также отвечать на развернутую научную
критику и толкование Святого Письма, которые нам присылают наши эрудированные
корреспонденты, — ученые теологи занимаются этим уже почти 2000 лет, написав
огромное количество, целые библиотеки книг. Хотелось бы только напомнить,
что Библия — это единственная книга в европейской цивилизации, которая
находится в постоянном обращении уже более 2500 лет, — как бы ни менялись
мир и человек. Поэтому Книга книг безусловно заслуживает исторического
подхода — даже атеисты не имеют права выверять ее только сегодняшним днем,
мерками ХХ века.
Цель этой публикации другая — предложить интеллигентным
светским и духовным людям серьезную дискуссию на достаточно актуальную
для нас тему, а именно: «Может ли сегодня человек быть честным, высокоморальным,
добрым и щедрым к окружающим и при этом не верить в Иисуса Христа Сына
Божьего? Далее — возможно ли существование добродетельного, так сказать,
общества, в котором большинство — люди неверующие?» Ожидаем получить от
вас спокойные, взвешенные, логичные, опирающиеся на собственные наблюдения
и размышления ответы на эти вопросы.
Для «запала» дискуссии ниже приводим несколько коротких
очерков, героями которых являются исторические лица дохристианских времен
или не христиане в христианском обществе, которые прославились добропорядочностью.
Общеизвестно, что в первые века нашей эры христианское
учение формировалось под заметным влиянием философских школ тогдашнего
греко-латинского средиземноморского — языческого — мира, под влиянием не
только произведений, но и личностей древних философов.
На протяжении веков, из поколения в поколение, античные
греки, а потом и римляне весьма почитали — как мудреца и даже как «святого»
— афинского философа Сократа (V ст. до Рождества Христова). Позже это уважение
унаследовали также христианские философы, из-за того, в частности, что
моральное учение Сократа в какой-то мере пересекается с нормами христианской
морали. Вот несколько примеров: «Тот, кто делает несправедливо, наносит
больше вреда себе, чем своей жертве», «Самое большое зло для человека —
несправедливо отобрать жизнь другого человека», «Те, которые думают, что
якобы смерть — это зло, ошибаются». Но, в отличие от христианской этики,
Сократ всегда увязывал добродетельность со знаниями, с философским пониманием
мира; он был уверен, что на невежестве не может держаться ни истинная вера,
ни добродетель. Прославленный афинянин не уважал «нищих духом».
Сократ прославился не только своим учением, но также полным
безразличием к телесным наслаждениям или страданиям, своим спартанским,
можно даже сказать, аскетическим стилем жизни — нечувствительностью к холоду,
жаре, голоду. Ему было все равно, чем питаться, что надевать. Философы
считают, что Сократ достиг полного господства души над телом, высших духовных
потребностей над низшими, физиологическими. История сберегла, среди других,
такие его высказывания: «Серебро и пурпуровая мантия красивы на сцене,
а в жизни — ни к чему», «Чем меньше человеку требуется, тем ближе он к
бессмертным богам», «Каждый может без раздумий сказать, сколько у него
овец, но далеко не каждый немедленно вспомнит, сколько у него друзей, —
они совсем обесценились».
Умер Сократ трагически, хотя сам он так не считал. Философа
несправедливо обвинили в ереси, в неправильном воспитании молодежи, в подрыве
государственных устоев и осудили на смерть. Истинная причина заключалась
в том, что он был слишком умен для своих сограждан-правителей. На суде
Сократ вел себя спокойно, рассудительно, даже равнодушно; его выступления
были одновременно логичными, остроумными и смелыми — он говорил только
то, что думал, а не то, что могло бы его оправдать. В последнем слове осужденный
сказал: «Час отхода наступил и мы разойдемся своими путями. Я — к смерти,
а вы (судьи) — к жизни. Какой путь лучше — только Бог ведает».
Если бы Сократ жил на пятьсот лет позже и признавал Христа,
его бы, очевидно, канонизировали — не во всех житиях святых можно найти
столько презрения к плоти, как в жизни этого философа-язычника.
Одним из источников, которым пользовались ранние христианские
теологи, была философия стоицизма, «Стоя», уходящая корнями в III столетие
до Рождества Христова. Стоики, в частности, учили, что единственным добром
в жизни каждого человека является добродетель, тогда как здоровье, счастье,
имущество не стоят ничего. Зато жестокость и несправедливость они считали
среди полезных жизненных благ, предоставляющих человеку блестящую возможность
проявить свою добропорядочность.
В числе наиболее известных философов-стоиков находим Сенеку,
знатного вельможу при дворе Нерона, воспитателя этого императора. Философ
жил во времена, когда были еще живы апостолы, ученики Иисуса. Его произведения,
его моральные предписания, а также мученическая смерть (Сенека спокойно,
как и надлежит стоику, покончил с жизнью по приказу Нерона) были хорошо
известны и уважаемы в римских христианских кругах. Позже некоторые отцы
церкви начали даже считать Сенеку тайным христианином, что якобы и стало
причиной его наказания императором-зверем. (Напомним, что собственно имя
«Нерон» было зашифровано таким популярным сегодня числом «666».) В III-VI
ст. отыскались и «доказательства» причастности Сенеки к христианству —
неизвестный автор умело подделал переписку между Сенекой и самим... апостолом
Павлом. В аутентичность этой пачки писем поверил даже такой глубокий знаток
и почитатель античной литературы, как святой Иероним, автор латинского
перевода Библии. Вельможа Сенека, между тем, был бесконечно далек от «темного»
христианства первого века, «религии рабов». Нужно также отметить, что правила,
по которым жил этот философ-стоик, весьма мало совпадали с его моральными
предписаниями (что случается не так редко).
Возникает вопрос — возможно ли сегодня уважать моральные
уроки Сенеки не менее, чем это делали ранние христиане? Независимо от того,
был или нет он христианином, следовал собственным предписаниям или нет.
Иными словами, может ли существовать мораль, тождественная христианской,
но за его, христианства, границами?
Вспомним еще двух стоиков, значительно более последовательных,
чем Сенека, — грека-раба Эпиктета (I ст.) и римского императора Марка Аврелия
(II ст.). Эпиктету принадлежат, например, такие мысли: «На земле мы узники,
а тюрьма наша — собственное тело... Рабы равны всем другим людям, ибо они
также сыны Бога». Подобно христианам, Эпиктет утверждает, что нужно любить
своих врагов. Ведь «каждый человек — это актер в спектакле, где роли распределил
Бог; наш долг — сыграть свою роль достойно, какой бы она ни была».
Марк Аврелий известен в истории христианства не своим моральным
учением, а тем, что преследовал христиан, считая их зловредной сектой,
подрывающей религию Рима, а заодно — весь имперский истеблишмент. Для римлян,
однако, Марк Аврелий был одним из наилучших и наиболее гуманных правителей
в их бурной истории. При этом он был настоящим философом, склонным к умственному
труду, к размышлениям в тиши кабинета, как сказали бы сейчас. Трон обременял
Марка Аврелия, и только ответственность за судьбу империи, чувство долга
удерживало его от того, чтобы убежать из Рима в спокойную сельскую жизнь.
Читая его меланхоличные «Размышления», трудно сомневаться в искренности
этого желания. Марк Аврелий считал, что «мы можем уйти из этой жизни в
любую минуту, что должно определять каждый наш поступок и мысль. Добро
— это жизнь в согласии с миром, т.е. вечное послушание воле Бога»; что
«Человеку свойственно любить даже тех, кто совершает плохое... Любите человечество.
Наследуйте Бога. Помните, что Закон правит всем». Разве можно не уважать
эти слова и их автора только потому, что он был язычником? Возможно ли,
что и сегодня среди нас могут жить подобные философам-стоикам люди — равнодушные
к материальным благам, требовательные к себе, настроенные на добро, но
— не христиане?
Приведем еще один пример хорошего человека из другой эпохи,
другой среды. Речь идет о Борухе Спинозе (ХVII ст.), иудее по происхождению.
Известный современный английский ученый Бертран Рассел называет его «одним
из наиболее благородных и наиболее привлекательных из выдающихся философов.
Умом кое-кто его превосходил, но его «Этика» (моральное учение) — это совершенство».
Жил и работал Спиноза в христианском мире, который едва
терпел его; это, однако, не повлияло на мягкость и доброжелательность его
характера. Спинозу не волновало даже то, что некоторые христианские ученые
того времени «заимствовали» его идеи. Иудаизм, к которому принадлежал Спиноза,
отторгнул тихого, кроткого ученого за несокрушимое «упрямство» и независимость
«неортодоксальных» мыслей, за научный анализ Торы-Библии. Сначала его исключили
из еврейской общины, потом пытались убить, а закончили торжественным и
страшным отлучением- проклятием в синагоге. Что означало полный разрыв
с родными, друзьями, а также потерю наследства. Сберег Спиноза более важное
для себя — свободу мысли. А на жизнь до самой смерти зарабатывал — в свободное
от занятий философией время — шлифованием линз. (Что, кстати, привело к
написанию научного трактата о свойствах радуги.)
Больше всего занимали Спинозу этические проблемы — добропорядочность,
посвящение жизни добру, место набожности в жизни человека, связь между
религией и моралью. Он верил в то, что «Наивысшее добро души — познание
Бога, наивысшая добродетель души — узнавать Бога»; что «Любовь к Богу должна
занимать в душе человека главное место. Даже собственно понимание того,
что абсолютно все составляет часть Бога, является проявлением любви к Богу»;
что «Ненависть усиливается, если становится взаимной, ненависть можно разрушить
только любовью». Свои взгляды философ изложил в «Этике», книге, которая
так и не была опубликована при его жизни. В ее последних строках Спиноза
написал: «Мудрый человек вряд ли когда-нибудь беспокоится душой, правильно
осознавая Бога, себя, окружающий мир. Но путь к мудрости тяжек, находят
его не все и не часто... Ведь все прекрасное в этом мире такое же редкое,
как и тяжелое».
Спиноза умер от чахотки в 43 года. В последний день своей
жизни, зная что умирает, он был спокойным, оживленно обсуждал с друзьями
философские проблемы. Как всегда, пытался выбирать для разговора такие
темы, которые интересовали его собеседников. В отличие от многих известных
моралистов, Спиноза умер, как и жил — неуклонно следуя тем моральным принципам,
которые сам провозглашал.
Борух Спиноза не был христианином и формально не принадлежал
к какой-либо религии — он просто верил в Бога. Подходят ли нам в какой-то
мере его моральные принципы?
