Террористы по-прежнему обстреливают позиции украинских военных на Донетчине и Луганщине, российские наемники проводят «ротацию» и направляют в Восточную Украину новых убийц. Между тем наши бойцы удерживают освобожденные города и блок-посты и готовы стоять до победы. К сожалению, уже очень много героев отдали за приближение победы и нашу безопасность свои жизни. Мы продолжаем публиковать рассказы о них. Сегодня — о летчиках Дмитрие Майбороде и Дмитрие Шкарбуне, бойце Национальной гвардии Сергее Дерене и добровольце батальона «Херсон» Владиславе Ковалеве. Предыдущие истории читайте в разделе «Они погибли за нас».
«Он сделал осознанный выбор. Я им горжусь»
Доброволец батальона «Херсон» Владислав Ковалев погиб во время выхода из окружения под Иловайском
Жизнерадостный, компанейский, сообразительный, профессиональный врач и мужественный патриот — таким навсегда в памяти родных и друзей останется еще один херсонский герой, который отдал жизнь за мирную Украину. Владислав Ковалев родился и вырос в Херсоне, учился в 36-й школе и физико-техническом лицее. Закончил Харьковский национальный университет им. Каразина по специальности «Лечебное дело». После вуза вернулся в родной город, работал в больнице им. Тропиных, впоследствии — в ведомственной больнице при УМВД.
Во время Революции Достоинства Владислав с семьей поддерживал справедливые требования Майдана к власти. Когда началась аннексия Крыма, активно заговорили о возможном вторжении российских войск на Херсонщину. Тогда он пришел к зданию ОГА и вместе с друзьями организовал там медицинское дежурство для местных майдановцев, которые охраняли здание от провокаций сепаратистов. Со временем молодой врач решил, что его опыт понадобится украинским воинам в зоне АТО. Таким образом, частично тайком от семьи записался в батальон особого назначения «Херсон». Записался рядовым бойцом, а не врачом.
ФОТО АЛЕКСАНДРА КОРНЯКОВА
Владислава Ковалева не стало 29 августа. Насколько позволяла ситуация, он помог раненым и двинулся с побратимами из-под Иловайска по печально известному коридору смерти. Около БМП, на котором ехал Влад, разорвалась мина. Ему было 30 лет. Без главы семьи осталась жена Виктория и двое маленьких детей: двухлетняя София и годовалый Марк.
БРАТ, С КОТОРЫМ НИКОГДА НЕ БЫЛО ПРОБЛЕМ
С самых ранних лет Владислава поддерживала родная сестра Алевтина. Она рассказывает, что брат был внимательным к родным, любил животных, всегда старался не причинить людям боли. «Он рос хорошим сыном, братом. Не образцовым мальчиком, конечно, но мы никогда не знали с ним проблем. Потому что был ответственен, ласков с родителями, — рассказывает Алевтина СМУТКО. — Помню, когда он был еще подростком, мы вынуждены были оставить его дома с больной бабушкой. Я говорила, что когда ей станет плохо, он должен будет сделать ей укол. На подушке тренировались. Влад немного засуетился, но потом таки справился, не испугался. Когда встал вопрос, кем быть, он сказал, что хочет быть врачом. Это была моя нереализованная мечта, так хотели в семье. Поэтому мы его поддержали. Переломный момент наступил на третьем курсе, когда умер наш папа. И хотя учиться на контрактной основе было трудно, мы решили, что Влад должен получить образование. Он тоже начал работать: то разнорабочим, то промоутером... постоянно искал, где подзаработать, чтобы родителями было легче. В Херсоне он стал уже полноценным врачом, начал приобретать опыт. Работал на нескольких работах, развивался. В свободное время очень любил рыбачить. Но самое главное, что каждый вам скажет о Владиславе — это его чувство юмора. Когда поминали его на 40 дней, все вспоминали его шутки — легкие, остроумные. На праздниках градус веселья поднимался в два раза, когда приходил Влад. Его очень редко видели в плохом настроении».
О том, что он поддерживает Майдан, знали в его больнице, говорит Алевтина. Но, похоже, не «прессовали» за это. Наконец он пришел к ОГА, и с тех пор дома его почти не видели — все время на работе или с активистами. «Потом сказал, что подал заявление в военкомат, на всякий случай. А 19 августа утром узнали, что он едет в АТО. Это было неожиданно, — продолжает сестра. — Перед отправлением я увидела другого брата, которого не знала раньше: мужественного, серьезного. Он трижды мне сказал: «Я еду выполнять свой долг». И я поняла, что отговаривать — бесполезно. Оттуда рассказывал мало, никогда не говорил, что там реально происходит, чтобы мы не волновались».
ТВОРЧЕСКИЙ ВРАЧ И... ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
Владислав любил медицину. Он постоянно старался совершенствовать свою работу, учиться. Каждому пациенту хотел помочь по максимуму. Под Иловайском он спас руку одному бойцу из батальона «Миротворец». Почти раздавленные пальцы без спецсредств и надлежащих условий врач тщательным образом сшил и закрепил кусками пластиковой бутылки. А будучи еще в Херсоне, Влад разработал и пошил специальный разгрузочный жилет для врачей. «Я бы не задумываясь доверила ему свою жизнь. И я говорю так не потому, что он мой муж. Влад был талантливым хирургом, творческим, всегда думал, взвешивал риски, особенности операций. Я сама врач и знаю, какие врачи у нас бывают, поэтому это объективная оценка, — говорит жена Владислава Ковалева Виктория ВАГНЕР. — Он много практиковал, мы часто обсуждали с ним профессиональные темы, он всегда хотел сделать как можно лучше, потому не стеснялся советоваться. Влад также был хорошим психологом. Чувствовал и быстро находил общий язык с людьми. Поэтому пациенты были им довольны. Я знаю, что и в батальоне он не раз спасал людей. Что касается того спецжилета для врачей, то сейчас об этой разработке весьма одобрительно отзываются специалисты. Раньше у врача была только сумка. А в фронтовых условиях нужно освободить руки и максимально «ополчиться» медикаментами. Кроме того, свободной становится спина, куда крепятся носилки для транспортировки раненого. Влад сначала пошил себе такой жилет, потом эта модель стала популярной, помогли спонсоры, и сейчас его уже используют другие коллеги, в частности — и в зоне АТО».
Потерю мужа Виктория переживает тяжело. Впрочем, она не осуждает поступок Владислава, ведь он был осознанный. «Я им горжусь. Не гневаюсь, даже несмотря на то, что я осталась одна с двумя детьми, — говорит Виктория. — Мы — семья патриотов, потому прекрасно понимали, чем это может закончиться. Он оставил мне два других смысла в жизни — это его продолжение. И я хочу, чтобы дети стали достойными людьми, знали, кто их отец, и своими делами доказали, что он погиб недаром. Ведь страну строить нам и им. Сейчас это сложно, но все, что от нас зависит, мы должны делать».
БОЕЦ
В батальоне «Херсон» Владислав проявил свои новые черты: храбрость, готовность сражаться за жизни своих товарищей не только со скальпелем, но и с автоматом. «С Владом мы знакомы со времен формирования херсонской Самообороны. Уже тогда он проявлял желание стать бойцом. Мы часто тренировались, ездили на стрельбища, проводили занятия по военной тактической подготовке. Он демонстрировал хорошие результаты. А о том, что он врач, в батальоне рассказали только перед выездом в зону АТО. Влад хотел, чтобы ребята его воспринимали не только как медика, но и как воина, — рассказывает «Дню» экс-заместитель командира батальона «Херсон» Андрей ШРАМЕНКО. — В боевых условиях он был полноценным стрелком, заступал на боевые дежурства, часто оказывал медицинскую помощь, почти не имел свободного времени. Даже во время обстрела минометами он шел в опасную зону, чтобы вытянуть бойца. Мы его отговаривали, но он говорил, что помочь нужно как можно скорее, потому что потом может быть поздно. Было мало медикаментов, но он что-то придумывал. Всегда мог поднять настроение ребятам, как бы сложно и порой страшно там ни было. Последний раз я видел его на БМП, мы переглянулись, показали друг другу, что все в порядке. Мы по нему очень грустим, часто не верится, что его нет. Иногда кажется, что откроются двери — и Влад зайдет улыбающийся, с какой-то шуткой».
P. S. Сейчас в Херсоне обсуждают инициативу присвоения больнице при УМВД имени Владислава Ковалева. Ее якобы устно высказали некоторые коллеги. Но вскоре состоялось закрытое собрание коллектива больницы, где большинство отделений не поддержало такую идею. К инициативе приобщилась херсонская Самооборона. Активисты считают, что жизнь и подвиг Владислава Ковалева — достойный пример для современников и будущих поколений. Поэтому заведение, в котором он работал не один год, должно носить имя героя. Как сообщили «Дню» в Самообороне, они обратились к начальнику Херсонского УМВД с просьбой разобраться в ситуации относительно тайного собрания врачей (возможного давления на них) и разъяснить некоторые процедурные вопросы. Самообороновцы собирают подписи граждан за присвоение больнице имени Ковалева и готовы пройти все законные пути, чтобы увековечить память о земляке.
Иван АНТИПЕНКО, «День», Херсон
«Не плач за мною, мамо, не ридай, я не хотів війни, я боронив свій край...»
20-летний Сергей Дерен умер от минометного обстрела на блокпосту под Мариуполем
Раненой птицей в последний раз прильнула к своему 20-летнему сыночку почерневшая от горя мама. Она все время просила у сына прощения за то, что не уберегла его от вражеского осколка, не защитила, не смогла... Жизнь Сергея Дерена из села Русавы на Винничине оборвалась в один миг. Во время несения службы на блокпосту в селе Виноградном за Мариуполем осколок от минометного обстрела попал под шлем парня. Спасти его было невозможно, Сергей умер за считанные секунды.
ФОТО ИЗ СОЦСЕТЕЙ
Попрощаться с героем пришла почти вся рота, с которой судьба свела его в октябре 2013 года. Тогда он пошел на контрактную службу в военную часть № 3008 в Виннице. С ними охранял правопорядок на Майдане, с ними отправился и в зону антитеррористической операции на восток Украины. На вопрос, каким был Сергей, командир его роты Игорь Павлычко, едва сдерживая слезы, говорит: «Настоящим, мужественным, храбрым — примером для всех. Он был лучшим гранатометчиком в роте. Его все любили за светлую душу и веселый характер».
Не скрывал слез и отец. В немой скорби он замирал, не мог вымолвить и слова. Вместе с ним плакали односельчане, и гневалась природа: дождь сыпал колючими каплями, а ветер порывисто шарпал, будто злился, что земля забирает такого молодого.
«Рядом с нами живут люди, которые ничем не выделяются среди других, но когда приходит беда, они первыми идут на передовую, чтобы защитить других. Таким был Сергей, — с грустью в голосе говорит учительница погибшего Наталья Шевчук. — Он имел твердый характер, не любил несправедливость, не прятался за чужие спины, умел отвечать за свои поступки и говорить горькую правду в глаза. Был хорошим учеником с нестандартным мышлением, любил рисовать и заниматься спортом.
После 9-го класса потупил учиться в Мазуровское профессионально-техническое училище по специальности «компьютерный набор и учет». Стремился быстрее выучиться, устроиться на работу, чтобы помогать родителям. Но чувство долга звало его туда, где было сложнее всего. Поэтому когда пришло время призыва — он надел военную форму. А когда началась война — поехал на передовую, туда, где тяжелее всего».
Свеча жизни Сергея сгорела в 20 лет. Нет слов, которыми можно было бы залечить родительскую рану, успокоить мать, которая каждое утро ждала с нетерпением звонка от своего сына. Он не только рассказывал ей о своих делах, но и читал стихи, которые приходили в письмах от волонтеров. Женщина вспоминала, как сын читал ей строки: «Не плач за мною, мамо, не ридай, я не хотів війни, я боронив свій край...». Тогда она и подумать не могла, что это стихотворение станет для семьи пророческим...
Олеся ШУТКЕВИЧ, Винница
Двое лучших друзей встретили смерть в один миг
Командир экипажа майор Дмитрий Майборода и его помощник Дмитрий Шкарбун погибли в небе над Краснодоном
Два летчика, два майора, два Дмитрия... На протяжении последних лет они всегда были вместе. Один сидел за главным штурвалом Ан-26, второй на «правой бочке» самолета. Когда их воздушное судно подбили террористы, командир экипажа Дмитрий Майборода приказал всем покинуть борт, но его помощник Дмитрий Шкарбун решил остаться, чтобы вместе с другом встретить смерть.
14 июля 2014 года самолет Ан-26 бригады военно-транспортной авиации Воздушных сил Вооруженных сил Украины, которая дислоцируется на Винничине, выполнял задание по перевозке грузов и десантированию парашютным способом материально-технических средств. Около 12.00 он был сбит террористами в районе Краснодона Луганской области. Командир экипажа майор Дмитрий Майборода и его помощник Дмитрий Шкарбун до последнего держались за штурвал и выравнивали самолет до тех пор, пока шестеро военнослужащих не катапультировались. Кадры сбитого самолета облетели эфиры многих телеканалов, на них местные жители цинично фотографировались на фоне обломков АН-26 и даже не пытались по-человечески похоронить тела погибших.
«Они были лучшими друзьями. На них можно было положиться в любом деле — личном или профессиональном, — вспоминает заместитель командира военной части по воспитательной работе подполковник Анатолий Охрименко. — Каждый раз мы провожали экипаж перед вылетом. В тот фатальный день ничего не предвещало трагедии. Был обычный вылет, который предусматривал доставку гуманитарного груза в зону АТО нашим бойцам, находившимся в окружении. Когда боевики подбили воздушное судно, летчики дали возможность спастись тем, кто был вместе с ними на борту, а сами до последнего оставались за штурвалом, выполняя свой долг».
Провести экспертизу обломков не удалось до сих пор, ведь территория, где упал самолет, остается под контролем боевиков. Военные допускают, что самолет сбили ракетой, которая попала в хвостовую часть судна. Однако детали трагедии можно будет установить только после исследований.
Тела погибших винницких летчиков три месяца пролежали в ничейной земле. Узнав о смерти сына, Татьяна Майборода начала стучать во все чиновнические кабинеты, обращаться к общественным организациям, волонтерам, священникам, но никто не спешил разделить горе женщины. Потеряв последнюю надежду на помощь, она взяла билет на поезд и поехала туда, где свистят пули и рвутся снаряды. Сама решила договориться с бандитами и привести тела погибших домой, в Винницу.
Местные жители помогли убитой горем матери найти и откопать могилу, в которой в черных мусорных мешках находились останки тела ее сына и его друга. Добираясь в Луганск на нанятой машине, женщина переживала лишь об одном, чтобы боевики не отобрали ее драгоценный груз на блокпостах. Она каждый раз повторяла, что это ее дети, и она имеет право забрать их даже мертвыми.
«Знала Дмитрия еще с детства, — рассказывает Галина Омельчук. — После свадьбы он переехал жить на улицу Шевченко, но часто заходил к родителям в гости. Никогда не забывал поздороваться с нами, бабушками, которые собираются посидеть на лавочках. Когда весть о том, что Татьяна поехала на Донбасс, облетела дом, все потеряли покой. Даже представить себе не могу, как она осмелилась на такой подвиг. Объяснение одно — мать».
Экспертизу ДНК тел погибших провели в научно-исследовательском экспертно-криминалистическом центре УМВД. Она подтвердила, что останки принадлежат Дмитрию Майбороде и Дмитрию Шкарбуну. Но жена Дмитрия Шкарбуна до сих пор не верит, что потеряла мужа, потому что неоднократно его фамилия была опубликована в списках пленных, которые время от время обнародовал центр освобождения пленных под руководством генерала Владимира Рубана.
...С погибшими прощались долго. Рядом с гробом Дмитрия Майбороды стояли родители, сестра и жена. Детей у летчика не было. Напротив стояла семья Дмитрия Шкарбуна: родители, жена и 11-летний сын. Погибший недавно приобрел в кредит дом в Вороновице. Больше всего мечтал рассчитаться с банком и повезти семью на отдых, но не успел.
Когда траурная процессия вышла из Дома офицеров, в небе кружил самолет Ан-26. Таким образом командир авиабригады, в которой служили погибшие герои, попрощался с ними от имени всех боевых побратимов. Похоронили героев на аллее Славы центрального кладбища. Вечная им память.
Олеся ШУТКЕВИЧ, Винница
