Можно с уверенностью утверждать, что ни один городской и даже сельский житель не знает, что такое тишина, которая пронизывает насквозь и заставляет все сжиматься внутри. Кто-то может сказать, что такой тишины и вовсе не существует, но она есть — в городе Припять. Сотрудники МинЧС рассказывают, что когда сюда приезжают группы исследователей или просто желающих посмотреть своими глазами на мертвый город: разваленные ступеньки кинотеатров, домов быта и гостиницы, заросшие аллеи в парке, разрушенный автодром и плюшевого мишку на качелях, забытого здесь 16 лет назад, выражение их лиц снимают на пленку. Белорусы назвали свои окрестности Чернобыля заповедником, мы — Зоной. Но как ни назови, смысл все равно не меняется. На этом месте навсегда лежит пятно, больше даже психологическое, чем радиационное.
Несмотря на то, что Чернобыльская зона считается зоной обязательного отселения и чтобы сюда попасть, необходимо пройти самую что ни на есть настоящую таможню, здесь продолжают работать люди, проживать 456 человек и приезжать туристы. Правда, туризмом назвать посещение Чернобыльской Зоны было бы не совсем корректно, поскольку сама этимология слова «туризм» предполагает отдых и развлечения. С развлечениями здесь явно не сложилось, а отдыхать в зоне радиационного загрязнения тоже было бы уж слишком экстремально. Сама «туристическая идея» принадлежала ООН. Которая решила, что если для иностранцев следующим после слова «Украина» в ассоциативном ряде идет слово «Чернобыль», так почему бы его не возвести в ранг достопримечательностей Украины. Если хотите, пожалуйста, приезжайте, живите, смотрите и — платите. А деньги, заплаченные за удовлетворение вашего любопытства, пойдут на ликвидационные нужды. Правда, встречаются редкие индивиды, которые спрашивают у экскурсовода: «Что такое Чернобыль? Это есть панорама, диорама или церковь?» После того, как они послушают экскурсию, переоденутся в бахилы, фуфайку и ветровку, увидят саркофаг и Припять, вопросы отпадают сами собой.
Впрочем, особого наплыва туристов не наблюдается. Несмотря на усилия «Интуриста», «Спутника», фирм «Сам» и «Гамалия», затянуть в Чернобыльскую зону любопытных и щедрых туристов с фотоаппаратами не так легко. В лучшем случае — несколько человек за месяц. Хотя еврогостиница и не пустует. Но ее обитатели — в основном специалисты. Например, биологи, которые изучают влияние радиации на флору и фауну, геологи, географы.
Если же приближается какая- нибудь чернобыльская дата, то сюда приезжают видные общественные деятели, представители международных организаций и даже политики. Конечно, понять редкость визитов можно без труда. Определенный страх «заразиться» радиацией не покидает приезжающих сюда, несмотря на то, что сотрудники МинЧС рассказывают, что уже четыре года уровень радиации в зоне стабилен (это можно даже проверить, позвонив сюда по телефону — 5-28-05). Главное же — соблюдать меры безопасности, как, скажем, передвигаться лишь по строго дозволенному пространству, которое проверено и дезактивировано. При этом лучше не думать о таких «мелочах», как радиационный фон или не совсем чистые продукты питания и вода. Правда, в качестве продуктов, которыми здесь кормят приезжих, можно не сомневаться: настолько тщательно они проверяются. Намного, кстати сказать, лучше, чем грибы и овощи, которые киевляне покупают на стихийных рынках.
Не так везет так называемым самоселам, которых здесь насчитывается 456 человек. В основном это те люди, которые после обязательного отселения в 1986 году не выдержали разлуки с родными пенатами и вернулись обратно. Впрочем, как пояснили «Дню», причины, по которым самоселы вернулись в зону, все-таки разные: кто-то не хочет жить со своими родственниками, кому-то сложно на старости лет менять место жительства (средний возраст проживающих здесь — 62 —63 года), кто-то не хочет расставаться со своей коровой, а кому-то просто нравится их экзотический статус. Но в то же время, к примеру, жительница села Опачичи баба Катя рассказала, что квартиру ей никто не предлагал, а если бы это случилось — с радостью бы уехала отсюда. В свои 79 лет ей приходится самой колоть дрова и ухаживать за огородом. У нее есть дети и уже довольно взрослые внуки, но, по понятным причинам, приезжают они крайне редко, в основном на поминальные дни, когда на пропускном пункте при предъявлении справок о том, что на территории Чернобыльской зоны проживают или похоронены родственники, для них зажигается «зеленый свет». Конечно, баба Катя привыкла жить одна — в свое время муж от нее ушел, и на стойких женских плечах остались дети и дом. Сейчас ей помогает соседка Вера Григорьевна Рудник, у нее единственной на все село (в Опачичах проживает 26 человек) есть свой автомобиль, на котором они с мужем раз в десять дней ездят в Иванков. Иногда баба Катя приходит к Вере Григорьевне «на телевизор», поскольку ее собственный во время грозы сгорел. Баба Катя мечтает, чтобы кто-то из правительства к ней приехал и своими глазами увидел, что такое счастливая старость в наших реалиях.
Ее подруга Вера Григорьевна намного оптимистичнее смотрит на жизнь. Ей хоть и квартиру предлагали, но жить с протекающей крышей и без воды она не смогла. «Какая разница, буду я жить в Иванкове или в Опачичах, уровень радиации ведь практически одинаковый. А здесь свои куры, гуси, огород, а плюс еще и пенсия. Так что завидовать вы нам должны, а не мы вам», — говорит она. Больше всего Вере Георгиевне нравятся праздники, тогда они собираются всем селом, включают магнитофон, поют, танцуют. Но самое главное преимущество, с чем согласились и ее родственники Анна и Василий Еременко, что в таких условиях никто ни над кем не довлеет и каждый живет в свое удовольствие. А кроме этого, не надо думать о том, что кирпича для строительства, скажем, сарая не хватит или что молодежь будет кричать до утра.
Правда, среди общего оптимистичного настроения промелькнули несколько фраз, которые заставили усомниться в привилегированности жизни в окрестностях Чернобыля. К примеру, обыденная ситуация для пожилых людей — внезапный сердечный приступ или гипертонический криз. Что делать? Конечно, теоретически на 15 сел здесь есть пару врачей и несколько фельдшеров, которые каждую неделю якобы осматривают своих подопечных. На самом-то деле, как говорят жители Опачичей, врача не докричишься, спасает село то, что Вера Георгиевна — в прошлом медработник, и когда надо, она ходит делать уколы и даже ставит капельницы. Кстати, медицинская проблема проливает свет еще на один нюанс: из всех самоселов только 118 стоят на медицинском учете, что указывает на то, что по многим причинам не все проживающие здесь хотят «светиться». Чернобыльская зона — довольно благоприятное место, чтобы скрываться от правосудия. О наличии такого соседства говорят и местные жители, а кроме этого, еще жалуются, что обилие КПП не мешает неизвестным личностям раскрадывать все, что они находят для себя ценным. Легальные предприятия, которые здесь работают, — тоже не подарок. За время их работы несколько пожаров в зоне случилось именно по их вине. А с мнением изолированных жителей особо не считаются. Раньше у самоселов была возможность хоть раз в неделю выехать в Иванков на почту и в поликлинику. Сейчас автобус отменили, а возобновить маршрут обещают уже несколько лет.
Вот и получается, что это все-таки не столько заповедник, сколько зона. Вольготность и свобода тамошнего житья во многом иллюзорна, она скорее — добровольно-принудительная. Ведь у людей, по сути, нет достойной альтернативы. Они были вынуждены создать свой изолированный микромир. И живут в нем, пытаясь не думать о том, что им приходится есть картошку со своего огорода, собирать грибы в лесу и пить молоко, которое дала корова, предварительно полакомившаяся местной травой.
КСТАТИ
В минувшую среду в рамках поездки по пострадавшим от Чернобыльской катастрофы странам на украинской части Зоны побывал заместитель генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам Кензо Ошима. Причиной этого визита стала не приближающаяся 16-ая годовщина аварии, а представленный в феврале этого года отчет ООН «Человеческие последствия аварии на ЧАЭС. Стратегия возрождения». Вполне резонно отметив, что для того, чтобы предлагать конструктивные методы решения чернобыльской проблематики, в первую очередь, ее необходимо знать не понаслышке, заместитель генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам начал свое путешествие с Иванковского центра социально-психологической реабилитации населения, пострадавшего от аварии на ЧАЭС. Такие центры на сегодняшний день являются показательным моментом того, как ощущают себя люди, которым пришлось оставить родные насиженные места, потерять работу или просто родиться в трагичное для страны время. Здесь сейчас работают группы для безработных, которые определились в рамках программы борьбы с бедностью, группы взаимопомощи, детские группы, в которых занимаются игровой терапией, обучающей вести себя в экстремальных ситуациях и справляться с не присущим обычным детям фатализмом и неприспособленностью к жизни.
После посещения мемориала «Тем, кто спас мир», объекта «Укрытие» и ЧАЭС Кензо Ошима заявил журналистам, что сейчас самое время переходить к качественно новому этапу реабилитации после аварии, а именно отойти от разовой гуманитарной помощи и направить все усилия на развитие региона в последующие 10 лет. К примеру, экономическое развитие, на его взгляд, должно заключаться в том, чтобы повысить количество экономически независимых людей среди пострадавшего населения, одновременно с постоянной поддержкой их до того момента, пока они не достигнут такой независимости. По его мнению, необходимо создать благоприятную среду для инвестиций, а также стимулировать малый и средний бизнес в прилегающих к наиболее пострадавшим населенным пунктам районах.
Относительно сферы здоровья ООН предлагает уделить усиленное внимание проблеме профилактики дефицита йода и изменить источники пополнения организма этим элементом через национальную программу йодирования соли. А в самой зоне отчуждения предлагают реализовывать программы по изучению и сохранению биоразнообразия. Правда, господин Ошима сказал, что пока разработанных конкретных шагов на пути достижения цели еще нет, но сам принцип является наиболее целесообразным на данный момент для всех стран, пострадавших от Чернобыльской катастрофы.
