В России продолжает набирать обороты скандал, связанный с арестом руководителя крупнейшей нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского. Как ни старается Кремль подать задержание известного бизнесмена под уголовным «соусом», у большинства наблюдателей сложилось мнение, отличающееся от официального. Во всех комментариях арест Ходорковского рассматривается с политико-экономической точки зрения. На Западе, в частности, обращают внимание на либеральные взгляды бизнесмена, финансовую поддержку им правых сил. Что это — адресная акция или новая «корпоративная политика» Кремля? Показателен в этом плане комментарий о том, что президентская администрация сама толкает предпринимателя к вхождению в политику. Весьма неожиданными оказались результаты опроса, проведенного недавно радио «Эхо Москвы». Большинство опрошенных проголосовали бы за Михаила Ходорковского, если бы на президентских выборах было два кандидата — нынешний президент России Владимир Путин и глава нефтегиганта ЮКОС Михаил Ходорковский. При этом в пользу «олигарха» высказались 75% слушателей (приняло участие в опросе более 7 тыс. респондентов). Вопрос, во что превращается путинская Россия, как никогда актуален для Украины, учитывая степень присутствия российского бизнеса, а также инфантильную восприимчивость избирателей к лозунгам политических сил и лоббистских группировок, декларирующих неограниченное сближение с северно-восточным соседом. Еще более злободневны обозначенные вопросы в контексте спора, возникшего в связи со строительством Россией дамбы в Керченском проливе. Российские эксперты отмечают явную связь двух примеров (ареста Ходорковского и «тузлинского кризиса»), а именно — они оба свидетельствуют о сползании Кремля к демонстративно силовому ведению внутренней и внешней политики. Вниманию читателя предлагаем наиболее яркие, на наш взгляд, высказывания, а также — мнения российских экспертов по двум ситуациям.
«Властная конструкция становится неустойчивой»
Андрей РЯБОВ, эксперт Московского Центра Карнеги:
— Несмотря на то, что российская политическая жизнь, в отличие от украинской, в последние годы из публичной сферы ушла в византийскую тень, по общим оценкам, которые сегодня существуют в Москве, мы столкнулись с одним из очень тяжелых внутриполитических кризисов. От того, как мы из него выйдем, во многом будут зависеть сценарии нашего политического развития по крайней мере в среднесрочной перспективе. Заявление Александра Волошина об отставке скорее всего не входило в планы тех, кто организовывал историю с ЮКОСом. Теперь же, очевидно, проседает один полюс власти, который мы привыкли называть ельцинской «семьей» — его ключевой административной фигурой был Волошин. Кроме того, возникают серьезные проблемы у российского правительства. Кабинет Касьянова в последние месяцы старался играть роль медиатора между интересами ключевых бизнес-групп России. Это была важная роль, когда в качестве полюсов выступали ЮКОС и администрация Волошина. Если полюса исчезают, возникает вопрос: а зачем нужен медиатор? На каком поле он будет посредничать? Если до последних событий вопрос о перспективах Михаила Касьянова и его правительства выглядел очень неопределенно, то сейчас шансы на выживание нынешнего правительства после президентских выборов нулевые.
7 ноября начинается финишная прямая думских выборов в России. Предвыборную кампанию от имени нынешней властной элиты курировали Александр Волошин и Владислав Сурков. В случае их отставки, вполне вероятно, что кампанию «Единой России» ждет паралич. Бюрократической машине будут необходимы минимум две недели для того, чтобы перестроиться на какой-то новый лад.
Естественно, мы должны учитывать и позиции российских губернаторов. Многие из них просто недоумевают, не знают, как реагировать на происходящее в Москве. Это может самым негативным образом сказаться на шансах «Единой России». Губернаторы предпочтут просто поддерживать своих кандидатов от региональных элит и одновременно подстраховаться, поддержав КПРФ, СПС или другие политические партии.
Если отставка Волошина состоится, перед российской политикой встанут два очень важных вопроса, ответ на которые должен будет дать президент. Во-первых, кто заменит Волошина на его посту? Если это будет человек из ныне побеждающей группы питерских силовиков, эта группа получит эксклюзивные возможности в монополизации механизмов принятия решений. Следующими мишенями для атаки могут стать и другие ведущие российские корпорации со всеми вытекающими политическими, экономическими и социальными последствиями. Думаю, что президент Путин не заинтересован в таком развитии событий, так как он по-прежнему абсолютно правильно рассматривает стабильность в качестве главного достижения своего правления. Кроме того, есть некоторая логика всего постсоветского российского президентства, заложенная еще Борисом Ельциным. Ее суть в том, что верховная власть чувствует себя устойчивой только в том случае, если опирается на очень серьезную систему противовесов. Не важно, какие группы представляют эти противовесы, главное, чтобы они были, иначе властная конструкция становится очень неустойчивой. Это заставит президента Путина в случае ухода «семьи» выдвинуть какие-то новые фигуры. Какие — можем только гадать. Скорее всего, это будут представители не силовых, но питерских кланов. На самом деле, это будет ключевой вопрос: сумеет ли Путин удержать ситуацию под контролем, представляя арест Ходорковского как точечную операцию. Именно так этот арест воспринят в международном сообществе. Но если ситуация сдвинется в сторону кумулятивного эффекта, международная реакция резко изменится, что не нужно президенту Путину. Поэтому главная проблема — это глубинный конфликт между президентом и теми, кого он недавно поддерживал.
«Головотяпство»
Алексей МАХЛАЙ, руководитель международных программ Фонда «Российский общественно-политический центр»
— Какие цели сегодня преследует политика России на постсоветском пространстве?
— Россия никогда не проводила и не будет проводить политику реинтеграции постсоветского пространства. Россия — за добрососедские отношения между нашими братскими народами. По Тузле, конечно, надо вести переговоры. Думаю, что приезд министра иностранных дел России Игоря Иванова в Киев и направлен на то, чтобы найти консенсус.
Предположения же, что эта ситуация создана для того, чтобы повысить какие-либо рейтинги перед выборами, вовсе не соответствуют действительности. Вокруг этого вопроса очень много спекуляций как с одной, так и с другой стороны, спекуляций различных групп, людей, желающих нажить политический капитал. Думаю, что проблемы будут решены нормально, дипломатическим путем. Нам нужна сильная, свободная Украина. Другого пути нет.
— Почему же работы по сооружению дамбы были начаты без уведомления доброго соседа?
— Наверное, здесь есть вопросы, которые надо рассматривать как технические, а не как злой умысел. Здесь нет большой политики.
— А что же — большое головотяпство?
— Может быть, и так.
— И все-таки такая дамба — это не совсем «канава», о которой не обязано знать правительство...
— Сейчас трудно об этом судить. Мы можем только выдвигать гипотезы. Давайте дождемся результатов переговоров наших дипломатов. Думаю, они нормально решат этот вопрос. Мы не должны отвлекать людей от повседневной жизни. Вопросы внутренней жизни как России, так и Украины не должны ставиться на второй план.
— Как обычные россияне воспринимают конфликт вокруг Тузлы? В Украине говорят о возможной «самодеятельности» кубанских казаков...
— Сегодня главное для людей, которые живут в приграничных районах, — как накормить свои семьи, как выжить. Им не до большой политики. Большую политику строят те, кому это выгодно. Совместные предприятия, приграничная торговля, которые есть сегодня — это благо как для одной, так и для другой страны. Не хотелось бы, чтобы сюда вмешивалась большая политика, от которой пострадают простые люди. Никаких захватнических намерений у казаков не было и не будет. Ни с украинской, ни с русской стороны никто в поход не пойдет. Мы сделали много ошибок в советское и постсоветское время. Если бы мы цивилизованно развелись, а не поступили так, что, кто где стоял, то и забил, что это «мое», все было бы иначе. Что-то общее делалось, строилось, надо было, чтобы все могли пользоваться благами, скажем, тех санаториев, которые строились на территории бывшего СССР, пользовались рудой, тем углем, нефтяными запасами. Надо было сесть и договориться по-человечески.
Думаю, наши президенты, руководители государств — мудрые люди и примут решение без вмешательства каких-либо третьих сторон.
— Ваш прогноз, как будет решен вопрос украинско-российской границы, статуса Азовского моря?
— Думаю, найдут консенсус. Азовское море — море и России, и Украины. В него должны свободно заходить корабли как одной, так и другой страны. Россия не должна брать деньги за заход украинских кораблей, Украина — российских. То, что страдает экологическая обстановка в регионе — это тоже правда, это тоже проблема. Наверное, из-за размывов люди в России потеряли уже несколько километров территории.
Все решится. Только не надо поднимать шум и спекулировать. Экономические отношения должны определять политику, а не политические — экономику.
