8 февраля
Маленькое сельское кладбище, покрытое снежным одеялом. Хороним бабушку. У могильной ямы — много людей: родственники, соседи, знакомые. Священник, отец Сергей, монотонно правит заупокойную. Очень холодно, поэтому никто из мужчин не снимает шапок.
Неожиданно батюшка замолкает, и через мгновение в его голосе, который до сих пор был тихим и скорбным, появляются раздражительные нотки:
— Вот до чего мы дожили — мужчины на кладбище уже не снимают шапок!
Этих слов было бы вполне достаточно, чтобы порывистыми жестами десятки мужчин мгновенно сняли головные уборы. Однако священник не унимался и продолжал, уже срываясь на крик:
— Сейчас в Украине наступил тяжелый период — время Апокалипсиса! Куда мы катимся?! Где уважение к церкви, к обычаям?! Вы все невежды, братья и сестры! Вы не верите в Господа! Вы не ходите в храм! Это недостойно! Храм в селе пустой!
Эта истерика над раскрытым гробом была настолько некстати- шокирующей, что большинство людей сначала просто растерялись. Через несколько секунд растерянность сменилась в глазах многих искренним возмущением. Наконец чье-то тихое замечание: «Батюшка, мы же хороним человека...» — заставило священника опомниться. Он смолк, оглянулся вокруг и быстро закончил обряд. А после похорон, на выходе из кладбища, «ничтоже сумняшеся» получил им же установленную «таксу» — сто гривен (еще недавно было пятьдесят).
...На следующий день все село обсуждало эту непонятную вспышку гнева на кладбище. А мне вспомнился отчаянный крик отца Сергея — «Храм пустой!» И почему-то подумалось: храм — не стойло, людей туда не загнать силой, тем более — агрессией. Люди чувствуют, когда в храме царит любовь, а когда — меркантильность и злоба... Сознательно не называю конфессии, к которой относится отец Сергей, но, думаю, нетрудно догадаться. К сожалению...
