17 июля
«Икарус» был такой старый, что в голову как будто стучали тысячи молоточков. Спустя некоторое время я окончательно оставила надежду на то, что смогу хотя бы задремать, я как бы наперед уже знала, что бессонная ночь мне гарантирована. Это меня отнюдь не радовало: впереди же незнакомая и дальняя дорога. С тех пор как из Луцка закрыли, как говорили тогда, неперспективный рейс на Каменец-Подольский, где учится моя дочь, пассажиры переживают подлинные муки, чтобы добраться в эти края. Один из вариантов: доехать с «базарщиками» до Хмельницкого, а там как Бог даст...
В автобусе только мы с дочерью и еще несколько человек были чужими. Остальные — все «свои» и даже роднее родных: годы поездок за товаром на известный Хмельницкий рынок сблизили даже больше, чем зов крови. Благоверные жены наперебой передавали последние указания своим мужьям, чтобы те завтра же встречали их с товаром, и деловито начинали устраиваться на ночь. Вынули маленькие подушечки, одеяла... На весь «женский» автобус было всего несколько мужчин, которые садились на свои места с литровыми бутылками пива...
В Хмельницком мы были уже в два часа ночи. На огромном, ярко освещенном, базаре уже кипела бурная деятельность. Захваченные общим энтузиазмом, мы с дочерью, так как до утра было далеко, также ринулись к торговым рядам. Заваленные примитивным ширпотребом прилавки быстро остудили наш пыл. А наши недавние попутчицы вытаскивали все новые и новые сумки и напихивали их товаром. Хрупкие, маленькие женщины, как игрушки, совали эти сумки, которые, до отказа заполненные всевозможными товарами, были потяжелее и побольше кое-кого из них.
— Ох, как же мне вас, девочки, жаль, всех вас жалко... — все вздыхал водитель, распихивая эти сумки по багажникам.
И был он едва ли не единственным мужчиной, который вообще пожалел этих женщин...
