13 сентября
Николай, наверное, болен — говорит мама. — Сколько дней никуда не уходит, лежит вот так, сложив руки, как покойник.
Это она — о соседе, которого выгнали (вроде бы из-за пьянства)из квартиры жена и взрослая разведенная дочь. Уже несколько месяцев он живет на лестничной площадке. («Зятя» они тоже выгнали, и он уехал из города на свою родину в Россию).
Когда моя дочь была еще школьницей, она писала сочинение на основе высказывания одного известного писателя: «Самое страшное на свете — равнодушие. С его молчаливого согласия совершаются многие преступления»... Спустя годы, я спросила дочку: «Ты по-прежнему так считаешь?» — «Да», — ответила она. У нее с детства был сильный характер. Сейчас она за границей. Изучает язык государства, которое своим Законом карает любые, даже малейшие проявления фашизма.
А разве в семье не бывает фашизма?
На днях сосед, лежа возле мусоропровода на старом диване, который «удружил» ему мой сын, спросил: «Вы по- прежнему работаете в газете?» —«Да», — поспешно ответила я и быстренько пробежала мимо. А ведь он, возможно, уже решился обратиться ко мне как к корреспонденту. За помощью...
И я вспомнила свою дочь. Вспомнила, что самым страшным злом она считает равнодушие. Сейчас мне ее особенно не хватает. Не хватает ее сильного характера, ее принципиальности.
Отвечая на приветствие жены соседа — такой же рослой, как и он, но здоровой и благоухающей свежестью, я чувствую себя «мягкой, бесхребетной интеллигенткой». Потому что не могу сказать то, что думаю: «Не по-человечески вы обошлись со своим мужем». Да и смею ли я судить?
