Для примера. На Львовщине по сравнению с 1992 годом количество пчеловодов сократилась почти вдвое — с 18 до 10 тысяч. Вместе с этим уменьшается количество содержащихся на пасеках пчелиных семей — за 6 лет со 178 тысяч до 50.
Пасечники любят рассказывать легенды, что еще в XVII веке Украина обеспечивала медом и воском всю Европу. Вспоминают также о традициях питья в Киевской Руси различных напитков (в том числе и алкогольных), настоянных на меде. С гордостью рассказывают, что именно украинец Петр Прокопович в XVIII веке первым в мире разработал проект разборного улья — до этого пчелы содержались в естественных бортях. А сейчас...
«Я просто этого не могу понять, — говорит председатель Союза пчеловодов Львовщины Виктор Батиг, — ведь употребление меда — это наша историческая традиция. Стоит только почитать исторические летописи, свидетельствующие, что мед был одним из основных продуктов питания наших людей. А посмотрите на сегодняшнюю Японию, которая только 50 лет назад пережила страшные по последствиям ядерные бомбардировки. Там продолжительность жизни самая высокая в мире. И не только потому, что у них высокий уровень технологий — просто они потребляют продукции пчеловодства больше всех в мире. Там детям в школе бесплатно выдают маточное молоко и мед».
Виктор Батиг уверен, что мед — это только один процент от пользы пчел. По его убеждению, «природа придумала пчел не только для меда». У нас же на другие аспекты пчеловодства, кажется, вообще внимания не обращают. Чего стоит только упомянутое выше маточное молоко, которое считается одним из наилучших в мире профилактических и лечебных средств. Так вот японцы, которые пережили Хиросиму и Нагасаки, потребляют его 500 тонн в год. Украинцы, отхаркивающие чернобыльскую пыль — «аж» 100 килограммов год.
Экономический же эффект от опыления пчелами посевов также упрямо игнорируется «теоретиками от агропрома». Практика показывает, что опыление пчелами, например, гречихи позволяет увеличить ее урожайность в 2—3 раза без дополнительного применения техники. Более того, наши пчеловоды невесело рассказывают о своих американских коллегах, часть из которых содержат пчел исключительно для опыления посевов, о чем заключаются соответствующие соглашения с фермерами. Наш пасечник вынужден заплатить около 200 гривен за грузовик, который вывезет несколько десятков ульев на «кочевку» в поля. Никто пчеловодам даже «спасибо» за это не скажет.
Главный пчеловод Львовщины Виктор Батиг любезно согласился познакомить репортеров «Дня» с такими «кочевниками». «Это ребята опытные — практики, они расскажут вам много интересного», — пообещал он. «Ребята» оказались солидными господами, лет 45—50, которые недалеко от Львова вывезли своих пчелок нагулять медку перед окончанием сезона. Иосиф Дружбяк и Владимир Болкот сочетают приятное с полезным. Оба ученые, которые имея по несколько десятков ульев, проводят одновременно исследования пчел. Первый — заведующий кафедрой пчеловодства Львовской академии ветеринарии — «прихватил на пленэр» нескольких студентов, отрабатывающих практику. Второй — научный сотрудник Института пчеловодства — тоже на деле проверяет свои гипотезы. Оба, и Дружбяк, и Болкот, происходят из династий пасечников (сами уже занимаются пчеловодством по 25—30 лет) и в своей среде считаются новаторами — ибо являются сторонниками собственно «кочевого пчеловодства». Суть его проста — это пчеловод должен искать работу для насекомых и, соответственно, рассчитывать на какой-то результат, а не сидеть с ульями на одном месте.
«Ну что вам сказать, ребята, — начал рассказ Иосиф Дружбяк, — Украина вообще приближается к так называемому «пчелиному барьеру», который определяется насыщенностью пчелосемей на квадратный километр территории. Когда мы его достигнем — то исправить ситуацию будет ой как трудно». «У нас на Галичине вообще заниматься пчеловодством тяжело — климатические условия не те, — подхватывает разговор Владимир Болкот, — поэтому очень выгодно «кочевать» со своими пасеками на восток Украины, особенно на «медовую полосу» (территорию, где сбор меда самый высокий, — Авт.). Она тянется от Сумщины через центральную Украину вплоть до Одесской области. Там можно в год выбирать до 120 кг меда от пчелосемьи. В Галичине, если есть 40 килограммов — то это уже очень хороший год». Выход они видят в «пакетном пчеловодстве» — подготовке пчел для регионов, где возможны хорошие сборы меда, но климат в которых не позволяет зимовать насекомым, например районов Сибири. Оба категорически против продажи заграничным оптовикам украинского меда по демпинговым ценам, которые те предлагают. «Лучше вернуть нашим людям традиции потребления меда, чем за бесценок продавать его в Германию», — искренне убеждены пчеловоды. На вопрос, выгодно ли продавать мед украинскому государству, отвечают явно неохотно: «Да где там выгодно. Государство хотело бы купить у нас мед за копейки. Наверное, вода дороже стоит».
Уже прощаясь с корреспондентами «Дня», председатель Союза пчеловодов Львовщины Виктор Батиг неожиданно сказал: «Меня вообще поражает организация жизни пчелиного улья. Здесь никто не сидит без работы: и рабочие пчелки, и разведчицы, и «уборщицы», и «охрана». Даже трутни, которые оплодотворяют матку. Вот, если бы в нашем обществе так было, как бы мы зажили». Кто знает, как бы зажили...
Зато почти доподлинно известно (во всяком случае палеонтологи это подтверждают), что трудолюбивые пчелы уже около 50 миллионов лет изо дня в день делают свою работу, предлагая человечеству универсальные лекарства едва ли не от всех недугов. И благодарить Бога еще передаются от отца к сыну секреты пчеловодства и есть люди, которые не стесняясь снимают шляпу перед мудростью и совершенством пчел и всем тем, что они делают для людей. С праздником Вас, уважаемые пчеловоды.
