В свое время Владимир Винниченко бросил крылатую фразу: мол, украинскую историю нельзя читать без брома. Эту фразу у нас любят повторять, намекая: мол, видите, как сложна, трагична наша история. На первый взгляд, будто бы и так. Но давайте задумаемся, а разве мало трагичных, драматичных моментов было в истории других, в частности, европейских народов. Разве не драматичными были Реконкиста в Испании, Столетняя война во Франции, религиозные войны в странах Европы, завоевание Балкан турками... Этот список можно продолжать.
Очевидно, дело не только и не столько в реальной истории, произошедших событиях, сколько в их прочтении. В написанной истории так или иначе отражено сознание народа, его ментальность, в конце концов, распространенные в нем стереотипы и мифы. Но писанная история, в некотором смысле, - это «учительница жизни». Изучение ее формирует мировоззрение человека, нацеливает на определенный тип поведения. Культура, по большому счету, передается людям не биологически, а исторически, и именно она указывает сообществу, во имя чего жить и как жить. В зависимости от того, как трактуем прошлое, мы воспринимаем современное и пытаемся моделировать свое будущее. Представьте на минутку, что было бы, если бы наш известный историк Михаил Грушевский, глава Центральной Рады и первый президент УНР, принадлежал не к «народнической», а к «государственнической» школе в историографии. Или еще один лидер УНР - В. Винниченко - воспитывался не на исторических трудах украинских «народников», а на другой «государственнической» лектуре. Возможно, тогда бы эти деятели, от позиции которых зависело не так уж и мало, обратили внимание в своей деятельности на упрочение молодого государства, а не на обманчивые «социалистические» и «демократические» идеалы, как сделали в то время поляки. Здесь стоит вспомнить, что «отец» второй Речи Посполитой Юзеф Пилсудский принадлежал к социалистам. Но когда встал вопрос о восстановлении Польского государства, он занял твердые государственнические позиции. И далеко не последнюю роль в этом сыграло то, что поляков в течение долгого времени их безгосударственности воспитывали преимущественно историки и литераторы, для которых идеалом был не «народ», а свое государство.
Трактовка истории зависела и зависит от запросов общества. Поскольку запросы меняются, то отсюда идет постоянное «переписывание» истории, ее «приспособление» к современной ситуации. Это прекрасно понимало руководство бывшего СССР. Понимают это в странах-лидерах современного мира - Европейском Союзе, США, в конце концов, в соседней с нами России, где немало внимания уделяют написанию «своей», адекватной времени и нужной им истории. Как это делается - другая тема разговора.
К сожалению, если брать изложение украинской истории на широком, популярном уровне, то она нас, скорее, дезориентирует, а то и прививает комплекс неполноценности. К тому же, долгое время «нашу» историю писали не мы, а писали за нас, прежде всего - россияне. Они абсолютно сознательно акцентировали внимание на моментах, выгодных им. И замалчивали то, что считали неудобным для себя. Наша популярная история продолжает оставаться, по большому счету, частью истории России. В основном этот российский дискурс даже не осознается, а подается как что-то совершенно естественное. Отсюда готовность сооружать в Украине памятники екатеринам вторым, жуковым и другим персонажам российской истории, которые должны были бы нами оцениваться скорее негативно, чем позитивно. Или выпячивание в нынешнем медиа-проекте «Великие Украинцы» деятелей российской истории и культуры.
В этом контексте показательно, что никому и в голову не приходит представить великими украинцами Гуго Коллонтая, Тадеуша Костюшко, Юлиуша Словацкого или Казимира Пулаского. Но ведь все эти деятели так или иначе были связаны с Украиной. Г. Коллонтай родился на территории современной Украины. Он известен не только как философ-просветитель, как один из отцов польской конституции «третьего мая», но и как основатель Кременецкого лицея - своеобразной предтечи Киевского университета. Что касается Ю. Словацкого, то он тоже происходил из Украины, а украинская проблематика занимала заметное (если не доминирующее) место в его произведениях. Т. Костюшко, героя двух континентов, вероятно, не нужно представлять. Но ведь мало кто знает, что его род и он происходили с украинской этнической территории, и что образование он получал в волынском городке Любешове. О К. Пуласком даже наши профессиональные историки, изучающие и преподающие историю Украины, не очень-то знают. Хотя тот считается национальным героем США, борцом за независимость этого государства. Был соратником Д. Вашингтона. И его именуют «отцом американской кавалерии». Но ведь К. Пулаский - барский конфедерат. А для нас Барская конфедерация - это что-то очень и очень плохое. Потому что была направлена против российского самодержавия. А вот А.В. Суворов - душитель освободительных движений как в России, так и в Европе - персонаж положительный.
Иногда этот российский дискурс проявляется просто в шокирующе-уродливых формах. Например, в Одессе ставят памятник Екатерине II, а главному редактору газеты «День» Л. Ившиной отказывают в праве выступать в Украинском национальном университете, потому что она позволила себе сказать, что Россия «большая», но не великая. Комментарии, как говорится, излишни.
В общем, наше популярное историописание нельзя читать без брома. И здесь стоит согласиться с В. Винниченко.
Во-первых, наша история подается, по большей части, как история поражений. Здесь сразу закрадывается вопрос: а кому выгодно такое видение? Нас, как поучают учебники, различного рода научно-популярная литература, постоянно завоевывали, притесняли - татары, литовцы, венгры, поляки, в конце концов, россияне (правда, о последних говорится очень-очень корректно). Мы героически проигрывали битвы: Батый завоевывал Киев, Хмельницкий потерпел поражение под Берестечком (это поражение мы громко празднуем каждый год), вспоминаем и плачем над разрушенным Батурином... И так далее, и тому подобное. Конечно, об этих вещах нужно помнить, но нужно ли так упрямо выпячивать их.
На самом же деле, украинские земли не были завоеваны татаро-монголами. Там продолжали править князья из династии Рюриковичей, которые хоть и считались вассалами Золотой Орды, но были довольно самостоятельными. Особенно это касалось правителей Волыни и Галичины. Более того, древнерусские князья вместе с ордынскими ханами ходили воевать в Литву, Польшу, Венгрию. Так было. И не нужно эти вещи замалчивать. Другое дело - как оценивать их.
Если смотреть объективно и учитывать исторические реалии, то украинские земли не завоевывали литовцы и поляки. Вошли эти земли в состав Великого княжества Литовского и Польши преимущественно путем династических браков и определенных политических договоренностей. Конечно, не все здесь было просто и однозначно. Но если мы обратимся к аутентичным произведениям позднего Средневековья, например, к поэме «Дніпрові камени», то видим, что жители тогдашней Руси- Украины не считали себя оккупированными поляками или литовцами. Они придерживались мнения, что Русь-Украина как отдельное этнично- политическое образование сохраняется и даже имеет своих правителей, принадлежащих к древнерусской династии Рюриковичей.
Так же и Россия, по большому счету, не завоевывала Украину, а инкорпорировала ее территорию в результате военно-политических договоренностей. Собственно, в таком смысле и воспринимала «присоединение» Украины к России козацкая верхушка. Здесь стоит обратиться хотя бы к поэме С. Дидовича «Разговор Великороссии с Малороссией».
Мы почему-то «забываем» или, во всяком случае, не обращаем внимания на победы, которые одерживали украинцы. Знаем о Берестечке и «забываем» о Хотине, знаем о Батурине и Полтаве, а «забываем» о Конотопе и о том, что украинский щит был прибит не только на воротах Цареграда, но и, Конашевичем-Сагайдачным, на воротах Москвы. О блестящей победе украинского князя Константина Ивановича Острожского под Оршей, где он разгромил восьмидесятитысячное московское войско и спас Великое княжество Литовское от московской экспансии, большинство украинцев даже не слышало. Так же не слышало о разгроме этим князем двадцатитысячной татарской орды под Вышивцем. На наших купюрах красуются Б. Хмельницкий и И. Мазепа, которые - что там греха таить - известны не столько своими победами, сколько поражениями. А действительно блестящие полководцы и политики - тот же Константин Иванович Острожский или Петр Конашевич-Сагайдачный, где- то на заднем плане.
Во-вторых, наше популярное историописание остается преимущественно «народническим». Мы акцентируем внимание на козачестве, часто его непомерно идеализируем. И в то же время за пределами нашего внимания остаются деяния украинских аристократических родов Острожских, Вишневецких, Сангушко, Четвертинских, Чорторыйских, Велигорских, Радзивилов, Потоцких, Заславских и других. Работы Н. Яковенко или Л. Войтовича, появившиеся в последнее время и посвященные этим вопросам - это лишь первые ласточки на историческом небосклоне. Украинских аристократов, по большей части, в наших учебниках истории трактуют как «врагов», «предателей». Поэтому мы их безболезненно отдаем нашим соседям - полякам, литовцам и белорусам.
Конечно, место украинских аристократических родов в нашей истории не было однозначным. Но была ли однозначной деятельность гетманов и козацких вожаков?
«Народничество» уже не раз создавало для нас проблемы и, вероятно, будет продолжать создавать. Уже говорилось, что когда украинцы в 1917-1918 гг. получили шанс создать свое государство, во главе его оказались деятели, руководствовавшиеся именно народническими стереотипами. Они начали реализовать демагогические социалистические лозунги, разделили украинскую нацию на «народ» и «панов», отказались от помощи последних. Это стало далеко не последней причиной краха молодого Украинского государства.
В-третьих, наше популярное историописание не сориентировано на показ достижений украинцев. Мы часто отвергаем вещи элитарные, которыми гордятся полноценные нации. Например, много ли знаем об Острожской Библии. Преимущественно, когда у нас о ней заходит речь, то выпячивается тот момент, что напечатал ее россиянин Иван Федоров, который, кстати, собственноручно писал и называл себя Федоровичем. Снова (и в который раз) дает о себе знать российский дискурс. В то же время забывается, что это первое (!) в Европе издание корпуса библейских текстов, составленное на основе различных источников (греческих, славянских, латинских, возможно, еврейских). А много ли знаем об Острожской, Замойской или Киселинской академиях - первые высшие школы на украинской земле? Характерный пример. Зарубежные историки (польские, литовские, белорусские) как свершившийся факт называют Острожскую академию первым высшим учебным заведением Восточной Европы, и только в Украине с непонятным упрямством называют ее колегиумом, кое-кто школой, кое-кто кружком, а кое-кто вообще ставит под сомнение ее существование, и это при том, что отец украинской истории М. Грушевский называл Острожскую академию первым огнищем нового высокого образования и нового просвещения, которая, как факел, осветила всю Восточную Европу.
А что знаем мы о Василии- Константине Острожском, который полстолетия был фактическим властелином Украины, ведь с 15 декабря 1559 года был назначен на наивысшую должность в Русской Литве - воеводы Киевского. Дважды В.-К. Острожского выдвигали в качестве претендента польский престол (в 1573 году после смерти Зигмунта Августа и в 1586 года после смерти Стефана Батория), а не избрали потому, что был русином и православным. Ренессанс Киева, православной церкви, высшего образования, в конце концов, ренессанс всей украинской нации связан с этим несправедливо забытым нашими историками именем.
Знаем ли, например, об Андрее Вышоватом, произведения которого читали и использовали Джон Локк и Исаак Ньютон? Знаем ли мы всех известных деятелей российской, польской, других культур, которые по происхождению были украинцами? В конце концов, известно ли нам, что этнические украинцы становились лауреатами Нобелевской премии?
В-четвертых, не без влияния российской историографии и российской культуры вообще в нашем популярном историописании остается немало антизападных моментов. Западные влияния (католические, польские) трактуются, как «враждебные украинскому народу». Таким же трактуется униатство. При этом почему-то забывается, что именно в «униатских областях» имеем самый высокий уровень украинского национального сознания.
Хотелось бы отметить еще один момент. Чрезвычайно важным фактором исторического сознания абсолютного большинства украинцев остается миф о «Великой Отечественной». В наших учебниках и далее продолжает фигурировать этот сталинский термин в противовес понятию Вторая мировая война. Вместо того, чтобы осмысливать реальное место Украины и украинцев во Второй мировой, мы продолжаем продуцировать устоявшиеся сталинско-советские мифы. Отсюда такое фанатично-абсурдное нежелание признавать ветеранов УПА, комичные и в то же время трагичные конфликты на этой почве.
В общем, после прочтения «общепринятой» украинской истории получаем неутешительную картину. Оказывается украинцы какие-то слабосильные, их легко завоевывали «иностранные захватчики». Они - серая масса, лишенная своей элиты. Также украинцы неспособны совершать воистину великие дела, которые бы ценились на мировом уровне. А еще - неспособны создавать собственные государственные структуры. Поэтому им лучше находиться под властью какого-нибудь «большого брата». Лучше всего - российского.
Хочется ли после прочтения такой истории быть украинцем? Кажется, ответ очевиден. Поэтому, вероятно, стоит подумать над тем, чтобы отобразить свою, действительно украинскую концепцию истории Украины, адекватную современным условиям и потребностям. Мы не призываем повторять в создании исторической науки сталинские методы, мы призываем создавать учебники истинно украинской истории с ее блестящими военными и интеллектуальными победами.
