Канадо-голливудский режиссер Девид Кроненберг известен своей склонностью к патологическим, даже клиническим сюжетам. С его героями все время происходят какие-то мутации, приступы безумия; часто галлюцинация, виртуальная или психическая, угрожающе смешивается с реальностью. Достаточно вспомнить такие фильмы, как «Муха», «Видеодром», «Голый завтрак» (по знаменитому одноименному роману Уильяма Берроуза). Так или иначе, а фильмы Кроненберга по большей части — это мрачные фантазмы, где красота, жестокость и отвращение создают просто бешеную смесь.
И вот вдруг декадент и эстет Кроненберг выпускает фильм о… российских «ворах в законе». И хотя действие происходит в Лондоне, основной колорит сохраняется. Главные персонажи — эмигранты: уголовные авторитеты Семен (Армин Мюллер-Стал) и сын Семена Кирилл (Венсан Кассель), а также кореш и водитель Кирилла Николай Лужин (Вигго Мортенсен). Что касается последней фамилии — это именно то, о чем вы подумали, потому что в одной сцене действующие лица обсуждают экспорт героина, налаженный неким Набоковым. Приятно все же видеть американского режиссера, который из российской литературы прочитал как минимум «Защиту Лужина» Владимира Набокова. Но главные сюрпризы еще впереди.
Картину прокатчики так и назвали «Порок на экспорт», хотя оригинальное название совсем другое: «Eastern promises», буквально «Восточные обещания», что-то наподобие нашего «обіцянка — цяцянка». Собственно, порочный экспорт — это торговля девушками из бывшего СССР. Одна, бывшая сибирячка, изнасилованная Семеном, умирает, но перед этим успевает родить ребенка, за которым начинается настоящая охота, потому что новорожденная — это живое доказательство, содержащее ДНК насильника. Ясное дело, Мортенсен должен играть хорошего парня, а Кассель — плохого, а не такой звездный Мюллер- Стал — еще худшего. Поэтому первый мало того, что ребенка защищает, он по совместительству еще и агент полиции, а второй и третий — хотят младенца погубить.
Сюжет как сюжет, бывали у Кроненберга и лучше. Масса банальностей как в игре, так и в режиссуре, до оскомины мелодраматичная развязка, одномерные герои, отсутствие динамики во второй половине фильма, развесистая клюква с водкой и пением «Очей чёрных» и так далее — подобных недостатков хватает с лихвой; заметно, что Кроненберг зашел не на свою территорию. Но все же есть несколько очень колоритных подробностей, которые обычно не оставляют безразличным ни один зал от Хутора-Михайловского до Чопа.
Таких эпизодов два. Вот русский супермафиози Семен входит в свой ресторан, где идут приготовления к большому празднику, пытается научить двух маленьких девочек со скрипочками, как правильно сыграть… «Ніч яка місячна». Но настоящий катарсис наступает во время сцены в борделе. Кирилл принудил Николая (чтобы тот доказал, что является настоящим пацаном) совокупиться с одной из экспортно- импортных девушек. И когда уже все сделано, девушка начинает петь. На украинском. Не совсем чисто, но о щебечущем соловье. Тьох- тьох-тьох. А Николай спрашивает ее, из какой она страны, и, услышав — мол, из нее, из нэньки, бедняга приехала, — задаёт второй вопрос на чистом украинском:
— Звідки?
Из какого именно города прибыла красавица на неприветливые Темзы берега, никогда не удается расслышать. Потому что зрители просто падают.
Мортенсен позже ту украинку бегло, мимоходом спасает, но это уже неважно. Вообще можно дальше не смотреть. Потому что теперь к коллекции поразительных феноменов, которые собирает Кроненберг, добавился еще один, ничуть не менее эффектный и странный, чем гигантский человек-муха, параноидальная игра «Видеодром» или умная печатная машина с телом жука и мозгами человека в «Голом завтраке»: Украина — не Россия.
Ну, в натуре, правда.
